Том 24. В зыбкой тени. Итак, моя милая... Если вам дорога жизнь. - Джеймс Чейз

В ту же секунду девушку вновь охватила паника.

— Ты ему ничего не скажешь?

В ухмылке Чака появилось злорадство. Для него страх чужого человека был настоящим бальзамом. Приятно, когда перед тобой пресмыкаются.

— Если просишь, так и быть, не скажу. — Влажными пальцами он взял девушку за подбородок и больно ущипнул. — Только помни, крошка, чтобы такое было в последний раз.

Он вышел из коттеджа и постучал в соседнюю дверь. Пок впустил Чака и тут же закрыл дверь.

Мужчины стояли и смотрели друг на друга.

— Я все слышал, — сказал Пок шепотом. — Ты держался на высоте. Возьми машину, съездите на пляж. Развлеки ее как следует. А мне надо вздремнуть. — Индеец вытащил из кармана двадцатку. — Вот, держи. Порадуй девочку. Вечером мне понадобишься. Стартуем отсюда ровно в одиннадцать.

Чак замер. Во рту мгновенно пересохло.

— Номер два?

Пок кивнул.

Дрожащим голосом Чак выдохнул с отчаянием:

— С первым ты управился без моей помощи. Зачем теперь понадобился я?

— На сей раз без тебя не обойтись, — ответил Пок равнодушно. — До вечера далеко, так что пока займись девчонкой.

Чак помешкал секунду, потом вышел.

Пок закрыл за ним дверь на задвижку. Подождал, пока парочка уедет, подошел к постели, поднял матрас и вытащил снайперскую винтовку.

Присев на край кровати, он принялся чистить ствол.

Утреннюю корреспонденцию Террелу удалось просмотреть только после обеда. Отвечать на «горячие» звонки он посадил Бейглера. Сенсационный репортаж Гамильтона произвел в городе эффект разорвавшейся бомбы, и телефон в полицейском управлении трезвонил без передышки. Местные толстосумы, впрочем, как толстосумы во всем остальном мире, — люди избалованные, нервные, капризные. И им не нравится, когда одного из них взяли на мушку. Полиция должна защищать их в первую очередь, ведь львиная доля налогов поступает из доходов людей богатых. «Как, вы еще не поймали этого психа?» — вопрошали они поочередно, кое-кто на грани истерики. «Вы что, не понимаете, что он может застрелить еще кого-нибудь? Какие меры вы принимаете?»

Бейглер отражал телефонные атаки, не теряя самообладания.

Звуки голосов на все лады стучали в его барабанные перепонки. Дать бы этой сволочи Гамильтону хороший пинок, чтобы не болтал лишнего.

Мэр города Лоусон Хэдли слыл человеком разумным. С Террелом он уже переговорил.

— Может быть, это психопат, — сказал мэру капитан. — Хотя вполне возможно, и какой-нибудь алкаш. Пока у меня недостаточно данных, ничего определенного сказать не могу. Все рапорты и донесения я разберу примерно к трем часам. Если хотите подождать, Лоусон, ради бога.

— Подожду, Фрэнк. Этот чертов Гамильтон нагнал на всех страху! Не хочу вас отвлекать, но буду где-нибудь поблизости.

Ровно в три Террел, Хэдли и Бейглер собрались в кабинете Террела.

— Установлено: орудие убийства похищено вчера вечером из магазина Дэванса, — начал с фактов Террел. — Это подтверждают специалисты по баллистике. Убийца выстрелил с террасы пентхауза жилого дома, который называется «Конном». В этом доме живет, как всем известно, Том Дэвис. Сейчас он отдыхает где-то в Европе. Отсутствует уже три месяца, и убийца, скорее всего, об этом знал. Лифтом можно подняться из подвального гаража прямо в квартиру Дэвиса. Проникнуть туда особого труда не составило. Убийца заехал в гараж, поднялся в квартиру Дэвиса, вышел на террасу и спокойно дождался, когда на крыльцо своего особняка выйдет Маккин. Швейцар дома «Конном» бодрствует примерно с шести утра. Он никого из посторонних не видел. Видимо, убийца пробрался в здание ночью. В половине десятого швейцар завтракает. Сорок пять минут дом никем не охраняется. Именно тогда убийца и улизнул.

Хэдли пригладил рукой редеющую шевелюру:

— Впечатление складывается такое, что стрелок все тщательно спланировал. Причем давно.

— Или хорошо знал заведенный распорядок. Похоже, ему было известно, когда надо выстрелить, когда выйти из здания и что Дэвис находится в отъезде.

— Выходит, стрелок из местных?

— Скорее всего.

Хэдли обеспокоенно задвигался в кресле.

— Еще какая-нибудь зацепка есть?

— Записка, о которой говорил Гамильтон. Странная какая-то, из одной фразы. Предупреждение. Ее отправили вчера вечером. Больше ничего о ней сказать не могу. Убийца предупреждает жертву, что та будет убита. Но зачем?

— Самореклама? — предположил Бейглер. — Снайпер жаждет прославиться. И, надо прямо сказать, что имя Палач у всех на устах.

— Ты прав, — согласился Террел, — рекламу он получил отменную. Добавлю лишь, что записку обработали парни из лаборатории. Отпечатков нет, написано шариковой ручкой, бумагу можно купить в любом магазине. То есть зацепиться не за что, кроме самого текста. — Террел достал записку и передал ее Хэдли. — Буквы, сами видите, печатные. Важно время, указанное в записке: 9.03. Значит, убийца был осведомлен о привычках убитого. Ведь Маккин был просто помешан на пунктуальности, все всегда делал секунда в секунду. Снайпер знал, что из дома Маккин всегда выходит в 9.03. Возьмемся за кончик нити. Кто мог знать это, да еще с точностью до минуты? Секретарша, шофер и слуга. Но они здесь ни при чем, не сомневаюсь. Возможно, Маккин хвастался этой своей точностью перед друзьями. Что ж, проверим. Скорее всего, убийца живет или жил здесь. Он знаком с укладом и распорядком жизни в наших краях. Насчет того, были ли у Маккина недоброжелатели, вы знаете не хуже меня. Большой любовью к нему никто не пылал, врагов в деловых кругах у пунктуального миллионера было предостаточно. Но не верю, что кто-то из партнеров по бизнесу решил поохотиться на него с ружьем. Это чересчур эксцентрично, черт подери. Хотя я могу и ошибаться. Мне кажется, что стрелял обозленный псих, он живет среди нас и еще даст о себе знать.

Хэдли переварил информацию и спросил:

— Каковы ваши дальнейшие шаги?

Террел подался вперед:

— Строго неофициально, понятия не имею. Никаких конкретных шагов мы предпринять не в состоянии. Через прессу заявим, конечно, что расследование ведется, что версии разрабатываются и тому подобное, но думаю, ничего не добьемся. Снимок винтовки еще раз покажем по телевидению, покопаемся в грязном белье Маккина и поговорим с его друзьями, но, боюсь, и это мало что даст. Безмотивное убийство — самый крепкий орешек. Попробуй разгрызи. Будем уповать на Бога, чтобы убийство миллионера оказалось единственным.

Хэдли пристально посмотрел на капитана:

— Не исключаешь, что снайпер пойдет на повторное убийство?

— Откуда мне знать? Надеюсь, что его амбиции удовлетворены. А пока будем действовать по обычной схеме. Проверим всех, кто ссорился с Маккином, а таких, полагаю, немало. Постараемся выяснить, кому он насолил, кто мог иметь на него зуб… Может быть, проявится кто-то из его подчиненных. Если у вас, Лоусон, есть какие-нибудь замечания или предложения, давайте, выкладывайте.

Хэдли поднялся:

— Ни того, ни другого у меня нет, но положение дел прояснилось. Ладно, Фрэнк, действуй. А я поеду к себе в мэрию. Постараюсь погасить страсти, ведь ничего другого мне не остается.

Когда мэр уехал, Террел закурил и взглянул на Бейглера.

— Давай, Джо, заводи машину на полные обороты. Всех в работу, пусть ищут. Боюсь, правда, что они черта лысого найдут, но сидеть сложа руки мы не имеем права.

— Хорошо, шеф. — Бейглер поднялся. — Как вы думаете, одним трупом дело не обойдется?

— Хочу надеяться, что обойдется.

— Готов держать пари, что нет. Снайпер явный психопат. Кто знает, что взбредет ему в голову, к тому же больную, — покачал головой Бейглер: — Надо же, как повезло Фреду. Я бы с удовольствием залег сейчас в больницу вместо него. Даже если для этого пришлось бы сломать ногу.

— Снайпер допустит ошибку… Все они в конце концов ошибаются, — сказал Террел, но уверенности в голосе не прозвучало.

— Вопрос только, как скоро?

— Верно.

Они посмотрели друг на друга, потом Бейглер пошел в комнату детективов — загружать ребят работой.

Лепски знал, что в эту пору соседи возятся в своих садиках, поливают прожорливую тлю химикатами, стригут лужайки, и потому решил подкатить к дому с шиком. Дескать, знай наших.

Он пронесся по улице со скоростью пятьдесят миль в час и, поравнявшись с родной калиткой, резко затормозил. Машина негодующе взвизгнула, но застыла на месте как вкопанная, отчего детектив первого класса едва не вышиб смотровое стекло.

«Вот это номер, — подумал Лепски, бодро выпрыгивая из машины. — Недолго и влететь во что-нибудь».

Хлопнув дверцей, чтобы соседи прервали дела свои насущные и уставились на него во все глаза, он протопал по садовой дорожке к дому. Пусть все на улице знают, что Том Лепски получил повышение. Самое время показать обывателям, как его ценят на работе и предоставляют казенный автомобиль, чтобы он зря не бил ноги.