Иные мертвецы - Келли Мединг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты проснулась, — произнесло существо, его голос скрежетал, как наждачная бумага по металлу. — Это меня радует.
Я не знала, что сказать в ответ. Он предпочитал, чтобы добыча бодрствовала прежде, чем он ее съест? Гигант сделал неуклюжий шаг вперед, и я еще больше съежилась под одеялами. Инстинкт кричал мне бежать или атаковать, но у моего тела не было сил ни на то, ни на другое. Поэтому я просто лежала, позволяя этому существу убить меня.
Гигант мгновение рассматривал меня, склонив голову набок, по его лицу ничего нельзя было понять. — Эвангелина, ты меня не помнишь?
Он знал мое имя. Эвангелина звучало правильно, оно скребло мою память. Как и имя Эви. Я изучала существо, повторяя имя, такое чужое и знакомое одновременно. У меня болела голова от попыток понять все это.
— Ты недавно испытала много страданий, — сказал он. — Потеря памяти не редкость после такого.
— Я знаю тебя? — едва слышно прошептала я.
— Да, ты знаешь меня много лет. Ты называла меня Максом.
— Макс.
Имя легко слетело с моих губ. В моей голове закружились неясные образы. Большая библиотека в центре города. Аккуратные кучки блестящих птичьих костей, дочиста обглоданных и отложенных в сторону. Я стояла с ним на выступе высоко над тем же городом, любуясь его ночными красками. Я пробралась в его логово. Удар сзади. Женщина с белыми волосами истекала кровью, пока Макс стоял рядом и наблюдал. Красивый мужчина с черными волосами угрожал Максу солнечным шаром.
Шар солнечного света. Макс. Горгулья. Я действительно его знала.
— Ты ушел, — прохрипела я. — Покинул город.
— Я сделал это и не возвращался с момента нашей последней встречи.
Воспоминания возвращались отрывками. Макс говорил, что его раса не будет выбирать чью-либо сторону в предстоящей войне. Однажды он был ответственен за мое похищение. Я вспомнила, как бежала, чтобы остановить эльфийского мага от воскрешения демона. Воспоминания проигрывались, как видео на ускоренной перемотке, мелькали лица и события без какой-либо реальной ясности. Большинство имен витали на грани сознательной мысли, просто вне досягаемости.
— Где?
— В сельском городке в шестидесяти милях к югу от большого города, — сказал он. — Этот дом стоит поодаль, и мы прячемся здесь в дневное время. Мы искали одного из нашего ковена последние пять недель. И нашли его позавчера, его тело разобрали на части, останки превратились в камень. Вероятно, он был мертв уже несколько дней.
Я подумала о мертвом мальчике — половина его тела из камня, другая половина едва ли похожа на человека. Только горгульи полностью превращались в камень при солнечном свете. Вампиры сгорали на солнце. Вампиры… Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Горгульи, вампиры и полукровки. О Боже!
— Мы не сильно отстали от человека, который так небрежно избавился от члена нашего ковена. — В голос Макса вкрались едкие нотки, и он казался еще более нечеловеческим, чем обычно. — Мы напали всего за несколько мгновений до рассвета, отправив тягач с прицепом с высокогорной дороги в ущелье внизу. Мы не успели обыскать обломки до того, как солнце встало.
Тягач с прицепом. Меня затошнило от смутно припоминаемого ощущения постоянного движения, от которого я то приходила в себя, то теряла сознание. Я была в том прицепе, привязанная к столу. Кто-то держал меня там. Тот же человек, который держал и пытал друга Макса. Кто-то по имени…
— Тэкери, — пискнула я. — Он жив?
— Думаю, что да. — Мое сердце взвыло в агонии. — Его тело не было найдено среди обломков. Мы обнаружили следы, ведущие прочь, обратно к дороге, но они не были человеческими, скорее животными, напоминающие собачьи.
— А водитель? Кто-то должен был вести тягач с прицепом. Это тот светловолосый подросток? Нет, он был с нами внутри несколько раз.
— Мы никого не нашли в кабине, но обнаружили два других тела рядом с обломками, — продолжил он. — Один вампир, а другой вампир-полукровка. Оба были уже мертвы. Я удивился, увидев тебя там. Твои раны ужасны.
Он забыл упомянуть про боль. И я не исцелялась. Я слишком долго находилась далеко от Разрыва. Я сказала Тэкери, что мой дар исцеления скорее магический, чем физический. Я терпела пытки только для того, чтобы Тэкери сбежал. — Ты спас… что-нибудь?
— Я спас тебя, Эвангелина.
Я не это имела в виду. Я сглотнула, игнорируя огонь в горле. — А исследования? Компьютеры? Информацию?
— Один из моих братьев обыскивал обломки. Он лучше знаком с человеческой технологией, чем я. Он извлек один предмет. Я принесу его тебе.
Макс вышел из комнаты с таким же топотом. Я никогда раньше не замечала, как тяжело он ступал. Через несколько мгновений он вернулся с предметом, за который я готова была его обнять, — карманный компьютер Тэкери. Тот, который он использовал для записи каждой минуты нашего совместного времяпрепровождения. Бинго.
— Он поврежден, но мой брат уверен, что его можно починить.
Мне нужно доставить этот КПК в город, в руки людей, которые могли бы расшифровать информацию и рассказать мне, что Тэкери узнал о моей крови. Любой прорыв, который он совершил в попытке искоренить вампиров. Мне нужно сказать людям, что я не мертва. Кто-то очень сильно беспокоится обо мне. Кто-то, о ком я очень заботилась. Но кто? Еще одни образы всплыли в памяти, но я все еще упускала детали. Там не было того, что дорого моему сердцу, и мне нужно это найти.
— Телефон?
— Извини, у меня нет телефона. Мы также ни с кем не связывались по поводу тебя. Я прежде хотел узнать твое мнение о случившемся.
Это хорошо, стоило убедиться, что он случайно не рассказал врагу о том, что меня спасли. Если я не могла никому позвонить — а в моей голове крутилось несколько телефонных номеров, просто не было знакомых имен — мне пришлось бы пойти к ним. — Домой, пожалуйста.
— Солнце сядет через два часа. К тому времени мы вернемся в город.
Я кивнула. Я не хотела ждать, но у меня не было выбора. Потому что единственное средство передвижения на солнце превратилось бы в камень.
— Тебе что-нибудь нужно?
Мне нужно было чертовски много, но я покачала головой. В основном мне просто нужно приблизиться к Разрыву, чтобы я могла начать исцеляться. Я уже привыкла к этому. Тэкери воспользовался этим. И пока не вернулась, я буду беспомощна что-либо сделать, кроме как барахтаться в муках.
Верный своему
