Ну, здравствуй, муж! (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"

И вновь пустые разговоры. Элькассар трусит. Забыл или не знает, что у оборотней отличный нюх, и они по запаху могут определить, что чувствует человек. Этот шакал боится даже своего советника. Выслал из зала переговоров, когда обговаривал условия возвращения рабыни.

Ну когда ее приведут? Когда?

- Да пустите же меня!

Хаюрб медленно открыл глаза, перевел их на Шашу.

Она, моментально выделив его из толпы придворных, порывисто вздохнула.

В нос ударил запах… нет, не страха. Разве его девочка может бояться? Она пахла силой. Магия переполняла ее до краев. Ткни соломинкой, и взорвется, словно спелая ягода.

Давай, Элькассар. Твой ход. Направь всю ненависть Шаши на себя. Может, и не придется идти с походом на Агрид, а удастся взять его прямо здесь и сейчас?

Элькассар Третий, не теряя достоинства, не мельтеша, медленно поднялся из-за стола. Воины, гремя оружием от девчонки отступили, а Шаша, вспомнив, что она в одной рубашке, сжала ее на груди.

Хаюрб опустил глаза на голые коленки, потом перевел взгляд на просвечивающийся через тонкую ткань треугольник волос. Желание вновь опалило жаром.

— И что же в тебе нашел наш гость, раз прибыл издалека? — Элькассар, обходя Сашу по кругу, придирчиво рассматривал ее. — Хороша, но есть и получше.

— Рабыня должна знать свое место, — за отца ответил Ашраф, старший сын и наследник. — Оно у ног хозяина.

— Вы за каждым рабом являетесь целой свитой? — Элькассар насмешливо поднял бровь. Хоть этим отыграется за унижение. Обменивать написанный когда-то в молодости список на жену Гаррона Цессира тот еще поступок, но если положить на весы бумагу, из-за которой он может потерять трон, и истерику мальчишки Цессира, женившегося наперекор отцу, то раздумывать не стоит. Хаюрб весьма вовремя явился за причиной раздора.

Слышал бы Гердих слова о том, что человек, женившийся на рабыне, по законам Песчаного Хаюрбата сам становится рабом, собственноручно привел бы сноху к оборотням.

Так ей и надо.

Договоренность о свадьбе Гаррона и Самфиры практически была достигнута, когда бастардка уложила в постель чужого жениха.

— Нет, — Ашраф выступил вперед. — Виной всему наше любопытство. Когда еще представится познакомиться с Вашим Величеством лично.

— Вы не можете отдать меня! Я не потерянная вещь, — подала голос Саша, — я человек!

— Ты сбежавшая вещь, — поправил ее Ашраф. Его взгляд оценивающе прошелся по телу рабыни. Наследник слышал, что Шаша умелая танцовщица, но отец никогда не приглашал ее вместе с музыкантами из Шаму во дворец. Бабушка была против.

Саша вздрогнула, когда незнакомый толстяк, подойдя к ней бочком, накинул на плечи сюртук. Она поблагодарила придворного кивком и тут же завернулась в чужую одежду.

— Лорд Червильд? — Элькассар, требуя ответа за неуместный поступок, задрал подбородок.

— Алекс Дафой все еще наша поданная, Ваше Величество. Леди Агрида не могут присутствовать на королевских приемах раздетыми. Во всяком случае, не до такой степени.

— Вы правильно заметили, лорд Червильд, она все еще наша поданная, — и, повернувшись к так и не соизволившему покинуть кресло Хаюрбу, с улыбкой пояснил: — Вот для чего нам нужны советники. Напоминать о таких мелочах.

Александра отпрянула, когда холодные пальца Элькассара Третьего рванули ворот ее рубахи и дотронулись до шеи. Вставший за спиной воин надежно сковал руки рабыни. Король вытащил на всеобщее обозрение строн Меняющих лики.

— Волей Нашего Величества, короля Агрида Элькассара Третьего, я расторгаю брак лорда Гаррона Цессира и чужестранки, обманом присвоившей имя Дафой. Да будет так!

Цепь тонко звякнула и сползла с шеи, освобождая недавнюю хозяйку от всяческих надежд.

— Нет! Нет! — забилась в руках стражника Саша. Растрепавшиеся волосы упали на лицо, но даже через них было заметно, как ненависть холодной сталью зажгла ее глаза.

«Ну! Ну, девочка! Уничтожь его!» — Хаюрб даже поднялся из-за стола.

— Насколько я понял, будучи рабыней, ты не имела права выходить замуж без разрешения своего господина, — наставительно произнес Элькассар и кивком усадил южного гостя на место. Король Агрида не искал оправдания, он наслаждался. Больше не надо ломать голову, как поженить Гаррона и Самфиру.

— Нет, нет, нет! — кричала Саша, с ужасом понимая, что она одна и на помощь к ней прийти некому.

Поглощенная предательством короля, бессовестно поправшим ее право быть счастливой, Александра совсем не заметила, что в зале переговоров на одного человека стало больше.

— Ее Высочество принцесса Самфира! — огласил слуга, забежавший в зал следом.

Король резко развернулся к двери. Его лицо побагровело, а пальцы сжались в кулаки.

— Самфира! Я не разрешал!

— Ваше Величество пытались скрыть от нас столь прекрасную леди? — Хаюрб вышел из-за стола и церемонным поклоном поприветствовал принцессу. Та, дергая за ошейник огромного пса, вяло плетущегося рядом, подошла ближе. Но не песчаный король был объектом ее любопытства. Она, наверное, даже не слышала его. Самфира жадно рассматривала Александру, сейчас больше похожую на ведьму, чем на признанную в академии красавицу. Волосы, упавшие на лицо, распахнутый сюртук с чужого плеча, рваный ворот нижней рубахи, голые ступни на узорно выложенном паркете.

— Посмотри на нее, — Самфира обратилась к своему псу. — Жалкое зрелище.

Тот поднял голову и понюхал воздух.

— Самфира, не смей! — предостерегающе зашипел король.

— Пусть видит! Это поможет ему прийти в себя!

Хаюрб понимающе улыбнулся.

— Дети. С ними так трудно, — развернувшись, он подал знак своим подданным. — Элькассар, мы получили то, за чем пришли. Нас здесь больше ничего не держит.

Ашраф с поклоном протянул королю Агрида конверт, тот жадно его разорвал его и, просмотрев, передал своему старшему сыну.

— Надеюсь, больше повода встречаться не будет? — Элькассар не сумел скрыть нетерпения, с каким ждал ухода гостей. Некоторые из них уже достали амулеты перемещения.

— Если только нас не сведет война, — лениво произнес Хаюрб, беря в руки полоску кожи, увешанную звенящими бляхами. Заставляя Элькассара обратить внимание на странный предмет, песчаный король двинулся в сторону Саши. Та закричала, пытаясь вывернуться из цепких пальцев агридского стражника. — Это Ярмо раба. Хорошее средство для усмирения любого человека. Особенно непослушных детей. Хотите, я пришлю вам парочку?

Самфира, поглощенная победой над соперницей, бьющейся в конвульсиях, последние слова все-таки услышала. Решив, что гость отца вознамерился продемонстрировать артефакт на ее шее, тоненько взвизгнула и шарахнулась в сторону.

Стоящая равнодушным бычком собака будто того и ждала. Она вдруг рванула с такой силой, что Самфира, не удержав ошейник, полетела вперед.

Никто не кинулся поднимать принцессу, разбившую лицо в кровь. Все оцепенели и с ужасом наблюдали, как огромный пес в два прыжка настиг Хаюрба и вцепился в его горло. Оглушающая тишина мертвым пологом накрыла свидетелей борьбы собаки и песчаного короля.

Запах крови, окрасившей морду животного, запустил череду обращений. Первым обернулся сам Хаюрб. Если кто из агридцев ожидал увидеть рвущуюся на части одежду, выворачивающиеся суставы оборотня и пробивающуюся через кожу густую шерсть, был жестоко разочарован. Только что человеческие руки пытались разжать челюсти собаки, и вот уже лапы с огромными когтями полосуют бок животного.

— Вывести Его Величество из зала! — пронесся клич главы стражи, оголившего меч. Элькассар, забыв о дочери, на полусогнутых ногах, закрывая руками голову, кинулся к двери. Он просто не мог смотреть на страшное побоище, развернувшееся на его территории. Выступивших вперед воинов жалили, кусали, били разъяренные змеи и скорпионы. Волки, а их теперь стало трое, рвали пса, намертво сцепившего челюсти на шее вожака.