i 42cf63a15e16204e - Admin

   Громкий вскрик, короткий и полный страха, пронзил утренний лес. Никаких других звуков. Замерев, атлет лихорадочно думал. Что это? Какая-то уловка? Денис заметил его и теперь выманивает? Или что-то произошло там за стеной из плотных еловых лап?

   Выставив ствол перед собой, Олег медленно двинулся на угасший звук. На курок он успеет нажать в любом случае.

   Продравшись сквозь хвою, он вышел на расчищенную светлую поляну, на которой каким-то чудом еще росла хоть и пожелтевшая местами, но все еще тянущаяся ввысь трава. Она укрывала землю, доходя человеку до колена, не позволяя увидеть, что же таилось в этих странных зарослях.

   Но это была всего лишь временная неизвестность, а вот то, что еще открылось взору Олега, выглядело куда хуже.

   Ловушка, в которую попался Денис, оказалась самой примитивной обезьяньей петлей: веревкой, которая тут же затянулась узлом вокруг ноги и вздернула его на высоту пары метров над землей. Но это было не все. По плетеному канату, перекинутому через толстую ветку, служившую блоком, стекала вязкая маслянистая жидкость, очень похожая на ракетное топливо. Мужчина, болтающийся вниз головой отплевывался от заливающей его глаза едкой дряни, и пытался вытащить из-за пояса кривой кинжал с частично обломанным лезвием.

   Даже если бы ему это удалось, Олег сомневался в том, что этот толстяк сможет согнуться так, чтобы иметь возможность перерезать веревку.

   Проследив взглядом за движением жидкости, он увидел специальный резервуар, из которого медленно вытекало горючее. Как только емкость опустеет, закрепленный в ее основании кремень высечет искру.

   Олег опустил двустволку и, раздвигая дулом траву, сделал шаг вперед. Похоже, ловушка была только одна.

   - Нет, только не ты! - визгливо закричал Денис, увидев перед собой другого атлета.

   Он все-таки вытащил кинжал, но вместо того, чтобы использовать его с умом, сначала просто помахал в воздухе, пытаясь дотянуться до врага, а потом, едва ли прицелившись, швырнул лезвие в землю.

   - А кого бы ты хотел сейчас увидеть?

   Олег опустился на корточки и подобрал кинжал. Оружие было бесполезным: сталь буквально ломалась пальцами, никакого баланса. Разве что поблескивающие камушки, инкрустированные в рукоять, имели хоть какую-то ценность на черном рынке, но он был там, далеко по ту сторону стены.

   - Да пошел ты!

   Скривив губы, Олег выпрямился и посмотрел вверх. Жидкость все еще текла, но при такой скорости осталось не больше минуты.

   - Почему ты захотел попасть сюда? Деньги? Или слава?

   - Тебе то что?

   Понимая, что его собеседник находится на краю гибели, Олег все же не мог понять, почему он продолжает с ним разговаривать, а не идет дальше, пытаясь выкинуть только что увиденное из головы. Неужели он хочет увидеть, как огонь охватит человеческое тело, а душераздирающие вопли огласят арену?

   - Ты же чертов жнец, почему ты меня не прикончишь?

   - Даже если бы я был жнецом, ты и так уже покойник. Это бессмысленно. Интересно, наш диалог поднимет мне рейтинг? Или со стороны это выглядит слишком скучно?

   Олег посмотрел по сторонам, где вновь загорелись множество красных огоньков. Он подумал, что те, кто сидит в комнате управления прямой трансляцией сами все сумасшедшие ничуть не меньше любого из людей, кто попадает в объективы камер.

   Денис внезапно перестал орать и брызгать слюной. Он будто принял все происходящее и смирился с тем, что проиграл.

   - Состязание - это эволюция, - произнесли его губы, по которым уже редкими каплями стекало ракетное топливо, - мы здесь по своей воле, мы новый вид. А все те, кто остались там, кто наблюдает за нами по телевизору, жалкие одноклеточные, развитие которых еще даже не началось. На арену приводят не деньги, не жажда победить, а надежда. Надежда переродиться, забыв о прошлом и глядя только в будущее. Новая...

   Олег вонзил кинжал ему в сердце, оборвав монолог. Это все, что он мог для него сделать.

   Быстро уходя с полянки, прикрыв затылок рукой, мужчина не оглядывался, но чувствовал, как мгновенно вспыхнул катализатор, поглотив собой болтающееся в воздухе тело, пожирая плоть и кровь, серой гарью вознося их к небесам, вслед за красной вспышкой сигнальной ракеты.

   Еще один атлет мертв.

   Всего их осталось тринадцать.

   Олег отметил, что его жажда мести никуда не делась. Возможно, все дело было в том, что он так сильно злился не на конкретного человека, а на всю систему в целом и разобраться с этим чувством не представлялось возможным. Разве что, только дойдя до конца состязания и узнав, что же ждет его в Кремле.

   Снова перебирать вероятности не хотелось, тем более, не имея никаких новых сведений, но о чем-то думать ему все равно было нужно и желательно не о том, что все атлеты - это новый виток эволюции.

   Эта идея, что все люди подошли к моменту, когда вновь должны по-настоящему бороться за свою жизнь и благосостояние, взяв в руки оружие, претила ему. Десятилетия научного развития, века культуры и просвещения теперь просто канули в лету, не оставив после себя даже невесомой дымки. Все это хранилось теперь лишь в бронированных кейсах и на жестких дисках в закрытых хранилищах корпораций. Человеческая память перестала быть надежным звеном между связью прошлых поколений и будущих. Теперь эту роль выполняло состязание.

   Перебираясь через вырытую неизвестно кем глубокую траншею, похожу на обвал в результате неудачного строительства подземной шахты, Олег пришел к выводу, что на самом деле состязание не появилось из ниоткуда за несколько лет. Это была давно спланированная операция, которая была бы приведена в действие независимо от развития государства или целого мира. Корпорациям понадобился бы рычаг воздействия на общество, который работал бы в разы лучше всего, что существовало прежде. Телевизионное шоу справилось с этой задачей как нельзя лучше.

   Неутешительные размышления только разозлили его. Олег сжал кулак и ударил им в поваленный дубовый ствол. Дерево отозвалось глухим стуком, будто было полым. Не поверив своим ушам, атлет еще раз, теперь не так сильно и неистово стукнул по плотной коре. Снова отзвук в пустоте.

   Вытащив из-за плеча топор, Олег расставил ноги шире и с сильным замахом рубанул сверху вниз.

   Щепки и древесина летели во все стороны, легко поддаваясь напору ударов блестящего лезвия. Очень быстро проделав дыру в стволе, мужчина вытер со лба выступивший пот, стерев его вместе с грязью, и заглянул внутрь.

   Ствол действительно оказался полым, но внутри было слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. Просунув внутрь топор, Олег поводил им из стороны в сторону, пока лезвие не звякнуло обо что-то металлическое. Надеясь, что это не заряженная мышеловка, способная сломать ему пальцы, он дотянулся рукой до небольшого предмета, оказавшегося еще одной стальной коробкой. На этот раз запертой лишь на пружинную скобу, не позволявшую крышке произвольно открыться.

   Преодолев желание немедленно узнать, что же там внутри, он спрятал коробку в мешок и поспешил выбраться из очередного царства поваленных деревьев. Подобные места создавали ощущение, что атлет ходит кругами.

   Олег должен был почувствовать себя в относительной безопасности, чтобы иметь возможность заглянуть в найденный тайник. Судя по шуршащим звукам, раздававшемся из коробки при тряске, там вряд ли было что-то по-настоящему полезное, но мужчина был бы рад ошибиться. К тому же, чтобы это ни было, оно пряталось в месте, куда никто бы не решился заглянуть просто так, поэтому вполне можно было рассчитывать на что-то особенное.

   Взглянув через плечо, он видел теперь два столба дыма, поднимавшихся за его спиной. Слишком много следов остается. Будь на арене не пара атлетов, кто-то уже точно пришел бы по его голову. Насчет Железняка Олег не беспокоился: наверняка тот забился в какую-нибудь дыру и максимум, что пытается сделать, так это привести себя в подобие порядка, без особой надежды справиться с такими серьезными ранами.

   Его повреждения тоже были серьезными. Боль все отчетливее давала о себе знать, иногда полностью закрывая глаза своими черными ладонями, не позволяя увидеть, что находится впереди, мешая сделать новый шаг, заставляя останавливаться дольше, чем хотелось.

   Пытаясь справиться с этим, Олег доел оставшуюся бруснику и сделал еще пару глотков воды, с сожалением отметив, что ее почти не осталось. Бутылка, заляпанная кровью и грязью, пустела слишком быстро. Зато жажда полностью отступила. Ее заменяли скребущаяся внутри боль и тяжесть прожитых на арене часов.

   Он уже свыкся с обществом преследующей его летающей камеры, почти не обращая на мерцающий огонек никакого внимания, при этом постоянно держа в голове вариант все же схватить эту штуковину и выпотрошить всю электронику, которая вполне может пригодиться.