Подозреваемый - Юрий Азаров

— Возврат к удельным княжествам?

— К самостоятельным штатам или к кантонам в духе швейцарского варианта, — ответил Назаров. — Но я это не утверждаю. Скорее такие прогнозы напоминают лишь условный сценарий будущего, и это вовсе не научное предвидение.

— А я в жизни вижу другие закономерности. Мы много говорим о духовности, а страна — огромная воровская держава. Почему же при всей нашей духовной направленности воровство у нас чуть ли не нравственная норма? — Костя был в последние дни склонен к максималистским обобщениям. Особенно его волновали такие проблемы, как массовые хищения, коррупция и лицемерие властей.

Неожиданно для нас Назаров стал если не защищать хищничество, то по крайней мере призывать к своего рода снисходительному отношению к своеобразию таких явлений, как воровство. Он сказал:

— Воровство, или, по мысли Фридриха Энгельса, наиболее примитивная стихийная форма протеста против частной собственности, а я бы сказал, против собственности вообще, — это норма для большинства стран мира. Сегодня воровство составляет более половины регистрируемых преступлений. То есть воровство не только норма для России, но и для США, Франции, Швеции и для других государств. Формы воровства разнообразны, и в каждом государстве имеется своя специфика. Российская особенность воровства — присвоение государственного или общественного имущества. В настоящее время девять десятых национального богатства исчезло вместе с социалистическим строем.

— И это закономерно? — улыбнулся я.

— Это живая реальность, и надо исходить из нее. Оттого, что мы не признаем реальность, будет хуже только нам. Сегодня как никогда губителен идеализм или очередной утопизм, — бросил Назаров камушек в огород Попова.

— Ушли в далекое прошлое воры-одиночки. Во всем мире растет так называемая организованная преступность. Это тоже закономерность.

— Абсолютная закономерность, — сказал Назаров и пояснил: — Организованная преступность является спутником любого современного общества и одновременно специфической формой власти, находящейся в вечном противоречии с официальной властью. Чем слабее официальная власть, тем сильнее организованная преступность и наоборот. Анализируя историю разных государств, нетрудно обнаружить, что организованная преступность и официальная власть нередко меняются местами.

— Это любопытно, — сказал я. — Гитлеру, Муссолини, Сталину удалось в короткий срок покончить с организованной преступностью. А в настоящее время, вы тут совершенно правы, очень многие преступники становятся государственными деятелями. Что же будет, если эти закономерности будут в таком же ключе развиваться и дальше? Мы же с вами ставим перед нашими будущими профессионалами-правоведами задачу полного искоренения преступности…

— Это и есть чистейшей воды утопия, — ответил Назаров. — Так называемая борьба с организованной преступностью средствами тоталитарного государства, которую демонстрировали Сталин, Гитлер, Муссолини всегда, к сожалению, имела "побочный эффект" в виде истребления огромного числа невинных людей. Это можно сравнить со щучьей рыбалкой с помощью динамита. Совсем "осилить" организованную преступность, на мой взгляд, невозможно, но вытеснить ее из всех основных социальных сфер в течение нескольких лет можно, при условии если "судьи" будут готовы или принуждены покарать самих себя.

— Но ведь таких судей никогда не будет, — сказал Костя.

— В моей голове не укладывается только одно, — возмутился Попов. — Уж не настолько сильны криминальные группировки, чтобы с ними нельзя было бы справиться. В чем же дело? Каков механизм этого сосуществования двух властей?

— Вы помните нашумевшее дело "химиков", наладивших целые производства по изготовлению синтетических наркотиков на миллиарды долларов? — спросил Назаров. — Преступление раскрыли. Около сорока человек было арестовано и осуждено с конфискацией имущества. В ходе следствия однако выяснилось, что в руках крестных отцов мафиозных преступных группировок осталось баснословное количество сырья, из которого можно было бы приготовить миллионы ампул самого сильного синтетического наркотика. Эти крестные отцы были известны следственным органам. И вот через агентуру и доверенных лиц мафии, в частности казанских преступных группировок, следственно-оперативная группа вышла на контакт с лидерами мафии. Крестным отцам было сообщено, что если мафия не отдаст накопленное количество синтетического наркосырья, то действия по их устрашению перерастут в настоящую войну против мафии и в средствах уже никто не будет стесняться. От главарей преступных группировок пришел ответ, что мафия на некоторое время готова принять на себя обязательства по мораторию, то есть соглашается пока не производить синтетических наркотиков и передать имеющееся у нее наркосырье органам внутренних дел. Сообщалось место тайника, где и было найдено это сырье на несколько миллионов долларов. И власти оставили крестных отцов в покое…

— Видите, что получается, — заметил Костя. — Студентов-"химиков" посадили и отправили в зону, где из заставят изготавливать те же наркотики, а лидеры криминала в обнимку с милицией продолжают мирное сосуществование.

— Меня в этой истории со студентами-"химиками" волнует другое, — сказал Шилов. — Я недавно на эту тему прочел документальный роман Дмитрия Стахова "Черные слуги "белой смерти". Талантливые молодые люди с задатками великих ученых становятся потенциальными убийцами миллионов своих сограждан. А почему? Да потому, что высшая школа с ее наукой и перспективами положена в гроб, опущена в могилу и плотно засыпана землей. А отсюда и эти истории гениев, впадающих в злодейство: чтобы выжить и хоть как-то реализовать свой дар, они идут на создание преступных производств. И посмотрите, что получается. Государство не в состоянии создать условия для самореализации молодых людей, а темные силы дают им деньги, квартиры, находят лаборатории для опытной работы. И наконец, потрясающий финал, о котором, кстати, и Стахов пишет: истинные виновники на свободе, они ведут "солидные" переговоры с властями, и власти принимают от мафии подачку в виде временного моратория! Мафия создает настоящую угрозу стране, которая сродни химической войне, а властные структуры благодарят крестных отцов, истинных преступников этой химической баталии, за то, что те согласились пойти на некоторые уступки. Где и когда творилось нечто подобное?!

— Не только мы в таком положении. Все страны испытывают подобный кризис. Мы знаем, что у нас в стране действует свыше двухсот организованных преступных группировок, но подступиться к ним невозможно. У каждой есть свои крыши, свои защитные системы, потому что за каждым криминальным сообществом кто-то стоит. Связи мафиозных группировок и властных структур крепнут с каждым днем, — подтвердил Назаров.

— Выходит так, что и над Касторским кто-то стоит? — спросил я.

— Определенно, — ответил Назаров. — Настоящий криминальный лидер должен быть скрыт. Он к своим холопам обращается не иначе, как через своих князей и графов…

— А почему, собственно, его арестовать нельзя? — не унимался Костя.

— А потому что он — власть, сила, могущество! Если его потревожить сильно, он даст такой отпор, что все полетит вверх тормашками. Проще говоря, его боятся больше, чем самых высоких властей. Кстати, не случайно и это прозвище — крестный отец. Он заботлив, как отец. Он формирует криминальную стратегию, криминальное мышление миллионов молодых людей. Он в ореоле славы, доблести. Его мораль тоже основана на Любви, Свободе и Созидании. Он за справедливость, честность, человеческое достоинство. Он в глазах многих — Робин Гуд. Кстати, крестные отцы нежные семьянины, люди слова, так по крайней мере они считают, и такой образ внедряется в сознание окружающих.

— Как же при таких условиях формировать в вузе будущего правоведа, прокурора и судью, следователя и адвоката? Как же наши будущие юристы смогут защищать законность, если они будут поставлены перед необходимостью подчиниться темным силам зла?!

— Потому мы и ставим на первое место формирование духовной личности, личности с прочными нравственными устоями, — ответил на поставленный вопрос Шилов.

— Здесь я должен высказать любопытное соображение, — оживился Назаров. — Лидеры мафии чаще всего при ведении следствия остаются в стороне, и если их никто не задевает, они могут даже помогать следствию, скажем, как это делал Петров. Проще говоря, они отдают на заклание своих подручных, зная, что на их место завтра они смогут набрать новых людей как из властных структур, так и на огромном рынке нищих рабочих, служащих, студентов, аспирантов… У нас идет непрерывный процесс обновления преступных группировок. И главным образом за счет привлечения молодых людей: здесь и ложный романтизм, и стремление вкусить плоды богатой жизни, и легкость быстрой наживы.