Камень. Книга 10 - Станислав Николаевич Минин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тепло попрощавшись с герром Зибертом на Монмартре и оставив ему на сиденье в салоне приличную сумму «чаевых», мы поблагодарили французских полицейских, сопровождавших нас от самой границы с Германией, и присоединились к молодым людям, заканчивающим «гулять» в районе Пигаль.
Как и ожидалось, вопросов касательно моего времяпрепровождения в последние сутки не последовало, но я сам демонстративно поблагодарил братьев Гогенцоллернов за оказанное гостеприимство на территории Германии. И тут же получил «ответку» в виде намеков на то, насколько бы пополнился мой «культурный» багаж, если бы я провел этот вечер на Монмартре. Особенно расстарался в этом плане братец Александр, у которого, походу, совсем «снесло башню» в преддверии скорой свадьбы с Изабеллой:
— Леха, это что-то! — восторженно вещал он мне в микроавтобусе, везущем нас к Лувру. — Чернокожие, японочки, китаяночки, бразильяночки с такими жопами, что закачаешься! И на сцене, и в приватке вытворяющие такое!.. — Дальше следовали совсем уж нескромные физиологические подробности, которые в приличном обществе не обсуждаются. — Одним словом, развращенная Европа! — подвел итог Александр.
Я хмыкнул:
— Хочешь, чтобы и в России подобное было повсеместно?
— Конечно нет! — отмахнулся он. — Понимаешь, Леха, я как в отпуск приехал и в кунсткамеру на экскурсию сходил. Взглянул одним глазком на экзотику, обсудил с друзьями особенно чудовищные экспонаты, потом домой вернулся и забыл. Ну, ты понял… А лучше наших девок все равно никого нет!
— А испанские девахи?
— Хоть ты мне рану не береди!..
Как оказалось, девушки нас заждались:
— Нагулялись, развратники? — примерно такими словами встретили нас они. — И как вам Пигаль? Как тамошние веселые девки поживают?..
Молодые люди предпочли перевести разговор на другую тему:
— Стефания, как тебе идет эта курточка!
— Ева, эта блузка со стразами чудо как хороша!
— Евгения, у тебя новая сумочка?
— Анечка, новые джинсы? И сапожки?
— Красавицы, а самолет поднимет нас вместе с вашими покупками?..
Естественно, девушки сделали вид, что «повелись», и в автобус мы загрузились под восторженные рассказы о том, какие же все-таки в Париже замечательные бутики и какой в них профессиональный обслуживающий персонал!
В самолете уже Шурка Петров поделился со мной своими восторгами — ему все же удалось ознакомиться в Лувре с частью художественной коллекции Бурбонов, для чего наш Рембрандт фактически пожертвовал временем на сон. Когда же Шурку сморило, я пересел к Николаю и получил от него полный «отчет» о вчерашнем и сегодняшнем поведении не только братьев Медичи, но и Виндзора с Гогенцоллернами и Аль-Нахайянами.
— Так что ничего подозрительного, — заверил меня Коляшка и ухмыльнулся. — И к твоей Соне тоже никто из них не подкатывал.
— Как наши молодые люди?
— Достойно. И они, кстати, тоже к норвежке не подходили, — продолжал ухмыляться он. — Только Шурка Петров в клубе Соню на пару танцев приглашал, да я один раз. Но ты на Шурку не думай — это была моя инициатива.
— Спасибо за заботу! — поблагодарил я.
И тут Николай посерьезнел:
— А у тебя как дела?
— Хреново, — не стал скрывать я. — Но подробности, сам понимаешь, озвучу в Монако.
Коля на это только вздохнул…
* * *
На следующий день мы с братьями встали около часа дня, и я в первый раз за долгое время почувствовал себя более или менее выспавшимся. Этот факт повлиял на меня самым неожиданным образом — с кровати вставать не хотелось от слова совсем, так же не хотелось ничего делать и куда-то идти. На поздний обед в ресторане я все же заставил себя явиться, но и там, вяло поковырявшись в тарелках, гастрономического удовольствия от ухи и семги на гриле не получил.
— Как тебя, царевич, люто накрывает! — лыбился сидящий напротив Кузьмин. — Меньше по дискотекам шляться надо.
Я же на это только вздохнул, борясь с желанием зевнуть.
Прохор, смотревший на меня с сочувствием, покачал головой:
— Ванюша, отстань от Лешки! Сам же знаешь, у них эти дискотеки как работа — пропускать никак нельзя. — Воспитатель отпил из кружки чая. — Чуть не забыл, молодые люди, вам велено передать: на после полуночи ничего не планируйте, а если молодежь опять соберется в клуб — откажитесь под благовидным предлогом.
Коля с Сашей сделали стойку, но от вопросов воздержались, а мне было фиолетово — не планировать, будем не планировать, надо отказаться, будем отказываться.
Еще какое-то время мы употребляли отлично заваренный чай, а потом отправились на пляж, где я сразу же развалился на лежаке, закрыл глаза и сам не заметил, как задремал…
Не особо-то и счастливое ничегонеделание продолжилось и после ужина — сегодня в пафосных мероприятиях типа приемов во дворце Гримальди, оперного театра и цирка был перерыв, но светского общения в ресторане никто не отменял. И пришлось мне улыбаться, отвечать на вопросы, уже самому проявлять взаимный интерес к собеседникам и даже уделить время ни в чем не виноватой Соне, которая мое состояние заметила и даже посочувствовала:
— Бедненький! — улыбалась эта подрастающая ведьмочка. — Совсем моральных сил не осталось? Хочешь, я тебя подлечу?
— Не хочу, — помотал головой я. — Иногда и похандрить надо. Обещаю, Сонечка, завтра буду в полном порядке.
— Хорошо, — покорно согласилась она. — Но, если все-таки захочешь…
— Обязательно обращусь…
Что самое характерное, у всей нашей молодежной компании наступило ожидаемое пресыщение всеми видами развлечений, и предложений продолжить
