Физик против вермахта - Руслан Ряфатевич Агишев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но постойте… Пару дней по дипломатическому ведомству прошла одна странная новость. Посол Штейнгард из Москвы сообщал, что видел выходящим из Кремля американского гражданина господина Теслу. Признаться, тогда я не придал этому сообщению никакого внимания…
Раздавшийся в этот момент разгневанный рык с легкостью перекрыл стоявший в помещении гул. Как ни странно, но этот полный гнева вопль принадлежал инвалиду, неспособному сделать ни шагу. Это был голос президента Ф. Рузвельта.
— Стадо никчемушных бездарей! Олухи! До вас так и не дошло, кто оказался автором этого русского чудо оружия? Это Николо Тесла, чертовы недоумки! Сборище болванов, способное только важно надувать щеки и требовать все больше и больше денег! Жирные задницы, думаете мне неизвестно, что каждому из вас обязательно кто-то платит. Одним платят обожравшие северяне, другим — чертовы мексикашки, третьим — французики. Не удивлюсь, если кто-то из здесь присутствующих получает деньги и от бесноватого ефрейтора!
В повисшей тишине человек на инвалидной коляске медленно поехал вдоль длинного стола с военной и гражданской элитой двух государств-союзников.
— Вы своими крошечными мозгами хоть понимаете, что на самом деле произошло⁈ Вы упустили человека, создавшего величайшее в мире оружие! Сталин уже завтра отправит фюрера и весь его проклятый СС в ад. Догадайтесь, кто будет следующим? Ну⁈ Я спрашиваю вас еще раз, на кого Сталин направит лучи смерти или свое оружие Судного дня в следующий раз⁈ Что мы теперь должны делать⁈
Это неожиданный поворот в обсуждении русского супер оружия резко повысил градус агрессивности речей выступающих командиров с большими звездами на погонах. Звучали слова о неслыханном коварстве большевиков, поправших все мыслимые и немыслимые договоренности; о русском варварстве, пустившим крепкие корни в народе; о посягательстве на главные ценности цивилизационного мира и скатывании к тирании и анархии. Один из вскочивших в нетерпении генералов, вообще, обвинил русских в неполноценности. Мол, доказательство налицо, что изобрести сами они способны лишь нищету, варварство и глупость. Остальные же открытия, приписываемые русским, были сделаны иностранцами или украдены у них.
— Пока свободный мир честно несет на себе все тяготы борьбы с нацистами, жидо-большевики крадут величайших ученых и присваивают их открытия, — презрительно оттопырив губу, цедил сквозь зубы приехавший с Черчилем глава секретной службы. — Такое надругательство над нашим союзом терпеть нельзя. Я всегда говорил, что Сталину нельзя верить.
Пылая гневом и брызжа слюнями, выступали и другие — адмиралы, генералы, разного рода советники и помощники, которые предлагали десятки самых разных санкций для Советского Союза. Говорили о приостановке и даже полном запрете ленд-лиза, о максимально возможной задержке в открытии второго фронта, о волоките с размещением советских военных заказов на американских заводах и т.д. Некоторые горячие головы, вообще, заявляли о том, что Советский Союз нужно предоставить самому себе. Мол, с Германием нужно сражаться по отдельности: с одной стороны — СССР, с другой стороны — западные страны. Пусть большевики попробуют обойтись без наших грузовиков Студебеккер, истребителей Кингкобра, вооружения и продовольствия. Когда же Сталин взвоет от отчаяния, тогда мы сможем диктовать ему свои условия.
Еще дальше пошел премьер-министр Черчилль, хорошо известный своей паталогической ненавистью к советскому государству. Покусывая потухшую сигару, он предложил подумать о разрыве отношений с Советским Союзом. Одновременно от него прозвучали очень двусмысленные и полные намеков сообщения о контактах с немцами, оппозиционно настроенными к Гитлеру. Конкретных фамилий, естественно, не прозвучало. Однако, всем стало ясно, что Великобритания поддерживает связи с кем-то из ближайшего окружения фюрера. Эта новость у собравшихся не вызвала даже намека на осуждение. Наоборот, многие из генералов и адмиралов, отстаивавших интересы различных финансовых групп и структур, прекрасно понимали такие потуги английской элиты. Им было все равно с кем вести бизнес — с Германией или СССР. Главное, чтобы другая сторона платила больше всех и быстрее всех.
В конце концов, когда длительность совещания превысила все мыслимые и немыслимые сроки, президент Рузвельт сказал свое завершающее слово. Он призвал собравшихся «не наломать дров», принимая непродуманные и слишком резкие решения.
— … Сначала ограничимся дипломатической нотой протеста по поводу возможного похищения американского гражданина Николу Тесла, — тоном, не допускающим возражения, говорил Рузвельт. — Одновременно маршалу Сталину будет вручен запрос о разработке и применении нового оружия. Не думаю, что он решится проигнорировать нас. Сейчас, когда судьба Москвы весит на волоске, он будет хвататься за любую соломинку.
Оба документа были составленны по всем правилам юридической казуистики, одновременно информируя, настаивая и угрожая множеством ссылок на разнообразные правила, стандарты и договоры. Поздним вечером следующего дня американский самолет с дипломатической почтой приземлился на одном из московских аэродромов и через несколько часов оба дипломатических документа, фиксирующих волю Великобритании и САСШ, были вручены руководителю советского государства.
Глава 27
Мы сделали свой ход. Теперь ты
* * *
Вручение ноты состоялось в Кремле от имени послов Великобритании и САСШ, передавших слова Рузвельта и Черчилля об откровенно недружественных шагах СССР в период тяжелой борьбы с общим врагом. Во время встречи и озвучивания содержания самих претензий на лице Сталина не дрогнул ни один мускул. По застывшей на его лице каменной маске, вообще, не было понятно, какие эмоции он испытывает.
У американского посла Штейнгарда даже сомнение закралось, а человек ли советский лидер, вообще. Слишком уж странная у него выходила реакция. Ведь, Соединенные штаты Америки и Великобритания, сегодняшние союзники в войне с Германией, фактически угрожали разорвать союз. А чем это грозило Советскому Союзу было очень легко вообразить. Так почему же не было никакой реакции?
— Советское правительство обязательно разберется с содержанием ноты и своевременно на нее ответит, — глухо и совершенно спокойно говорил Сталин, провожая дипломатов из своего кабинета. Движения его были скупы, уверенны, словно ничего серьезного и не случилось. Действительно, стальной выдержки человек. — Уверен, что наши союзнические отношения выдержат любые испытания недоверием. Прошу так и передать господину президенты и господину премьер-министру…
Едва же тяжелая дверь мягко захлопнулась, хозяин кабинета тут же дал волю своему гневу. Он не орал, брызжа слюной и соплями; не стучал ногами и руками, барабаня по дереву. Все было гораздо страшнее. В момент гнева от него начинала распространяться тяжелая, физически ощущаемая, психическая волна, накрывающая давящим чувством всех рядом находящихся людей. В такие моменты закладывались уши, кровь била в голову, подкашивались ноги.
