Четвертая воздушная - Константин Вершинин

Потом в полки поступил приказ. В нем говорилось о героическом подвиге летчиков группы майора В. Семенишина, одержавших большую победу в бою с численно превосходящим противником. Этим же приказом маршал авиации А. А. Новиков присвоил В. М. Дрыгину воинское звание "капитан", утвердил награждение его орденом Александра Невского, рекомендовал представить к наградам остальных летчиков группы.

3 мая 1943 года бои над Крымской продолжались с раннего утра до позднего вечера. Отличились многие полки, в том числе и 298-й истребительный. Всего летчики этой авиачасти уничтожили за день 10 вражеских самолетов и два подбили. Кроме того, один бомбардировщик был посажен на нашей территории. Окончательный итог напряженного дня подвел майор Семенишин. Вступив в схватку с восьмеркой Ме-109, его группа сбила еще один вражеский истребитель.

Чем объяснить такой успех В. Г. Семенишина? Применением новой техники? Новаторством в тактике? Безусловно! Но не меньшую роль сыграли здесь личные качества воина - его мужество, летное мастерство, командирская культура.

Семенишин начал войну командиром эскадрильи. Летая на самолете И-16, он успешно провел немало воздушных боев. Но война есть война - были у него и неудачи. В начале воздушных сражений на Кубани Семенишин получил ранение. После пребывания в госпитале попал в запасную авиачасть, затем - в 298-й авиаполк. Там он быстро освоил новый тип истребителя, расширил тактические знания, хорошо уяснил себе суть и значение вертикального маневра в бою.

Высокое летное мастерство сочеталось у него с отвагой и упорством. Кроме того, он обладал умением быстро разгадывать тактические замыслы врага и принимать верные решения. Свой богатый опыт командир охотно передавал подчиненным, тщательно анализировал недостатки в их действиях.

В приведенных здесь примерах отражены характерные тактические приемы борьбы советских летчиков с вражеской авиацией во время Крымской операции. Они наглядно показывают, что пара, обеспечивающая широту и многообразие маневра, стала основой боевого порядка звена, эскадрильи. Мы решительно отказались от звена, где один из трех самолетов в поединках с врагом становился, как правило, лишним и лишь сковывал действия остальных.

Еще в боях на Северном Кавказе выявилось, что успешные действия пары во многом зависят от ее слетанности. На Кубани мы окончательно убедились в этом. Некоторые ведомые во время схватки с врагом теряли своих ведущих, не являлись их надежным щитом. Такое нарушение боевого порядка не только затрудняло управление боем, но и приводило к неоправданным потерям.

Подбор пар, совершенствование техники, совершенствование пилотирования ведущего и ведомого, отработка слетанности между ними - все эти вопросы стали центральными в работе наших командиров, в обучении летчиков. Ими вплотную приходилось заниматься и мне как командующему армией.

Мы обязали командиров полков сразу же после разбора полетов сообщать в вышестоящие штабы о характерных и наиболее поучительных воздушных боях, о действиях пар, звеньев и более крупных групп истребителей. Положительный опыт этих боев быстро обобщался и становился достоянием всего летного состава армии. Особое внимание обращалось на приемы защиты ведомыми своих ведущих.

Положительных примеров на этот счет было немало. Вот один из них.

Четверка Як-1, в составе которой находился сержант Рудченко, встретилась с восемью Ме-109 и вступила с ними в бой. В ходе поединка два "мессершмитта" были сбиты. В один из моментов Рудченко заметил, что фашист зашел в хвост самолету ведущего и вот-вот откроет огонь. Медлить нельзя было ни секунды. И тогда сержант смело пошел на крайнюю меру.

Он таранил врага. Это был пятый сбитый им самолет.

Рудченко до конца выполнил свой долг ведомого. Защищая командира, он рисковал собственной жизнью. Лишь чудом ему удалось спастись на парашюте. За этот подвиг сержант был награжден орденом Александра Невского и назначен командиром звена, получил звание "младший лейтенант".

Но вернемся к началу боев за Крымскую.

В течение 29 и 30 апреля над станицей шли ожесточенные воздушные поединки. Наши бомбардировщики и штурмовики, летавшие днем и ночью, подавляли огневые точки врага, уничтожали его живую силу и технику.

1 и 2 мая из-за сложных метеорологических условий активность авиации несколько снизилась, но вскоре снова резко возросла. Сильно укрепленная оборона противника была расшатана. Наши наземные части наконец прорвали ее на участке шириной 25 километров и к 4 мая овладели станицей и железнодорожным узлом Крымская. Летчики 4-й воздушной активно расчищали путь своей пехоте, буквально проталкивали ее вперед.

Однако по ряду причин, совершенно от нас не зависящих, войска 56-й армии не смогли развить успех прорыва и выйти в оперативную глубину обороны противника. Продвинувшись на 10 километров, они подошли лишь ко второму оборонительному рубежу, к так называемой Голубой линии. Там и закрепились.

Подводя итоги боев за станицу Крымская, можно твердо сказать, что наша авиация выполнила поставленные перед ней задачи. Завоеванное нами господство в воздухе прочно удерживалось до завершения операции. 29 апреля, например, мы совершили 1308 самолето-вылетов, 30 апреля - 1008, 3 мая - 1130, 6 мая - 852. А вот соответствующие данные о действиях противника: 539, 440, 719, 413. Только 9 и 10 мая он проявлял значительно большую активность, чем мы. Объяснялось это тем, что гитлеровцы спешно перебросили на аэродромы Крыма и Таманского полуострова ряд свежих авиачастей с других участков фронта. Как видим, превосходство врага было лишь временным.

Маршал Советского Союза А. А. Гречко высоко оценил действия ВВС в боях за Крымскую. "Начиная с первого дня операции,- пишет он в книге "Битва за Кавказ",- и затем в наиболее ответственные ее дни наша авиация совершала самолето-вылетов в два раза больше, чем авиация противника. Всего за период с 29 апреля по 10 мая 4-я воздушная армия, ВВС Черноморского флота и авиация дальнего действия произвели около 10 тысяч самолето-вылетов, из них почти 50 процентов по войскам и технике противника на поле боя. За это время было уничтожено 368 самолетов врага, то есть более трети его первоначальной авиационной группировки. В среднем противник каждые сутки терял 9 бомбардировщиков и 17 истребителей.

Действуя массированно, наша авиация оказала эффективную поддержку войскам в прорыве сильно укрепленного вражеского оборонительного рубежа. От ударов авиации противник понес большие потери в живой силе и технике. После занятия станицы Крымская на поле боя осталось много убитых немецких солдат и разбитая боевая техника"{25}.