Гнездо Феникса - Евгений Филенко

– Бог? – с иронией осведомился Кратов. – Или Космиург?

– Это два имени для одного явления, но окрашенные в разные оттенки. Бог – сочувствие, совместное чувствование. Космиург – слепое безразличие. Хаос сочетает свойства Бога и Космиурга. Слепое неравнодушие… Может быть, мы и возникли как побочный эффект управляемых им процессов. Хаос не преследовал цели рассеять зерна разума по вселенной. Но это произошло, и теперь он, как и мы, пытается вернуть Галактику под свой контроль. Возможно, мы мешаем ему. Это как весы, чаши которых уравновешены двумя грузами. До какой-то поры баланс соблюдался. Но Галактическое Братство вошло в пору зрелости, и мощь его стала заметна в масштабах Вселенной. Баланс был нарушен, и сейчас Хаос старается его восстановить. Это не хорошо и не плохо. Это объективный факт, с которым следует примириться.

– Но при чем здесь я?!

– Ты – точка соприкосновения двух сил – Галактики и Хаоса.

– Этого не может быть, – сказал Кратов убежденно. – Я никогда не сталкивался ни с каким Хаосом! – он помолчал. – Впрочем, однажды, на планете Финрволинауэркаф, я угодил в очаг столкновения даже трех сил. Или четырех… Но там все было иначе и проще. Эти силы были реальны… Наверное, я не до конца понимаю твои слова, учитель? – спросил он с надеждой.

– Но проявления Хаоса тоже реальны. Мы просто не знаем, откуда исходит противостояние, по каким законам оно развивается и какова конечная цель. И надеемся, что ты поможешь нам найти ответ хотя на один из вопросов. Ты ОТМЕЧЕН, брат.

– Отмечен? – Кратов против своего желания улыбнулся. – Кто же я тогда? Подсадная утка в большой охоте?

– Мне понятна твоя метафора. Она близка к истине, хотя неясно, кто охотник, а кто жертва. А особенно – кто первый решил использовать тебя в качестве приманки… Нет, ты отнюдь не глупая птица, звуками своего голоса подзывающая хищного зверя под прицел оружия. Никто ни на кого не охотится. Я думаю, что мы просто хотим обнаружить друг друга. Так случилось, что мы сосуществуем в одной вселенной, но не видим соседа. И ты – указатель. Слабый путеводный огонек в кромешной тьме.

– Но я, как и вы, ни зги не вижу в этой тьме!

– Это вполне объяснимо. Ты обитаешь в тех же координатах, что и породившая тебя пангалактическая культура. И ты действительно ничего не видишь СЕЙЧАС. Но был момент, когда ты увидел и то, что нам противостоит. И Хаос увидел тебя.

– Та давняя встреча в экзометрии? – задумчиво спросил Кратов.

– Мы можем лишь предполагать. Хотя вернее всего, что именно тогда это и случилось.

– Но на «гиппогрифе» я был не один. Пазур, Ертаулов, Рашида…

– Разве могли названные тобой люди впоследствии повлиять на галактические процессы? Ни один из них с тех пор не покидал Земли. Ни один, хотя ты этого не знаешь, ибо тебе не удалось встретиться с ними.

– Олег Иванович Пазур умер три года назад, не дожив и до восьмидесяти. Ертаулов где-то скрывается, не отвечая ни на какие вызовы. О нем нет новостей все эти двадцать лет. Рашида… Видит бог, я пытался встретиться с ней и не смог. Струсил, наверное.

– Мы не видим в том большой беды. Судьбы Галактики вершатся среди звезд.

– Значит, я был отмечен двадцать лет назад…

– Слишком много вопросов возникает при изучении этого эпизода твоей биографии. Загадочный экзометральный артефакт. Неминуемая гибель корабля, которая так и не состоялась. Абсолютно невозможный выход твоего друга в экзометрию и еще более невозможное возвращение… И ни одного ответа.

– Как же она выглядит, эта «черная метка»?

– Ты употребил не слишком удачное обозначение. Оно мелковато для такой категории, как Хаос. В вашем языке существует термин «злой рок»…

– Выходит, я отмечен печатью рока?!

– Это так, брат.

– Сбывается проклятие Рашиды…

– Власть человеческой магии, даже проявляясь, не простирается за пределы Земли. Ты напрасно упомянул имя этой женщины. Но связь между ее проклятием и твоей дальнейшей судьбой и вправду наводит на подозрения. Хотя, конечно же, отнюдь не Рашида всему причиной. Всюду, где бы ты ни бывал, за тобой неотступно следовал рок. И хотя этот термин также страдает неточностью, мы вынуждены употреблять его за неимением более подходящего… Ты прибываешь на планету Псамма. И сразу оказываешься в очаге межрасового конфликта. Пусть он и угас в зародыше – не без твоего участия, – но были жертвы… Ты уходишь за черту отчуждения, и беды преследуют тебя. Пожар на Магме-10. Вооруженная стычка на Нимфодоре. Экологический взрыв на Арнебе-3. Безумная цивилизация на Финрволинауэркаф… Но это НЕ ТВОИ беды. Они не задевают тебя, обрушиваясь по преимуществу на тех, кто или что тебя окружает, будь то коллеги по работе, будь то целые миры. И разве что-нибудь изменилось с того дня, когда ты возвратился, говоря плоддерским языком, во Внешний Мир?

– Если так судить, то очень мало, – согласился Кратов.

– Но ты еще ни слова не поведал нам о своей жизни после Плоддерского Круга. Мы можем лишь предполагать, что и на протяжении этих двенадцати лет имели место важные события. Так, мы знаем, что состоялась еще одна твоя встреча с рациогеном. Да и экзометральный артефакт тоже напомнил о себе, но там, где ты менее всего ожидал.

– Это правда, учитель… Но если я действительно отмечен роком, – встрепенулся он, – тогда мне лучше убраться подальше с Земли. Ни к чему тащить свое горе-злосчастье в родительский дом.

– Но пока ты на Земле, с тобой не происходит ровным счетом ничего примечательного, не так ли?

– Почти ничего не происходит… Кроме того, о чем я уже говорил.

– Разве масштабы твоих личных переживаний сопоставимы с Галактикой?

– Не знаю… На Земле тоже не все ладно. Зреет какая-то смутная тревога. Будто лавовый котел в недрах вулкана. Я боюсь извержения.

– Ты невольно приблизился к объяснению собственного феномена сразу на несколько шагов.

– Во всяком случае, я хотел бы с этим бороться.

– А здесь ты допускаешь ошибку, брат. С Хаосом нельзя бороться. Это – за пределами наших сил. С ним следует примириться и постараться впредь не тревожить.

– Знать бы только, чем мы его растревожили…

– Очевидно, ты никак не можешь отделаться от узкого, заземленного взгляда на происходящее. Пытаешься персонифицировать Хаос, отождествить его с какой-то могущественной сверхцивилизацией, которая распоряжается тобой против твоей воли, как марионеткой.

– Не так просто отрешиться от естественного взгляда на вещи.

– Мы тоже долго заблуждались. Все мы спутали причину со следствием. И злой рок, о котором мы говорим, действует нетрадиционно, не в классическом его понимании. Все же этот термин предельно условен… Не бедствия и катастрофы гонятся за тобой по Галактике, а наоборот. Это ты следуешь за ними. Это ты с фатальной неизбежностью оказываешься в самом эпицентре потенциального катаклизма, словно заранее предвещая его. Но будучи исключительно активной натурой, ты немедленно, всеми силами и наличными средствами – Кодекс плоддерской чести! – вступаешь с ним в сражение. И самое необыкновенное, что порой тебе удается свести последствия катастрофы к минимуму. Не везде, впрочем, и не всегда.