«Если», 1993 № 07 - Майкл Миллер

Внезапно Аннет заметила пламя реактивного выхлопа, хорошо видное на темном небе. Корабль опускался совсем рядом с Гамлет-Гамлетом. Действительно, если она не будет никуда сворачивать, то приедет прямо к кораблю. Ее охватили два противоположных, характерных для поли чувства: страх заставил сжаться, а любопытство, усиленное возбуждением и нетерпением, приказало увеличить скорость.

Однако, когда Аннет оказалась совсем близко от корабля, страх все же победил — она сбросила скорость, свернула с дороги и выключила зажигание. Машина проехала немного по мягкой земле по инерции и остановилась; Аннет сидела в темноте, прислушиваясь к ночным звукам, не зная, что предпринять.

Чужой корабль смутно вырисовывался неподалеку; рядом с ним временами вспыхивал фонарик, кто-то двигался. «Земные солдаты готовятся захватить Гамлет-Гамлет». Однако голосов не было слышно, да и корабль не казался ей большим.

Аннет, конечно же, была вооружена. Каждому делегату Высшего Совета полагалось иметь при себе оружие, хотя гебский представитель традиционно забывал об этом. Порывшись в отделении для перчаток, она выудила оттуда старинный, стреляющий пулями пистолет. Аннет никогда не пользовалась им, и теперь мысль, что она может кого-нибудь убить, казалась ей дикой. Однако выбора не было.

Осторожно, стараясь не шуметь, она выскользнула из машины и стала продираться сквозь кусты поближе к кораблю; внезапно свет фонарика вспыхнул совсем рядом. Аннет в ужасе отпрянула.

Какой- то человек, полностью поглощенный своей работой, рыл лопатой яму. Его наморщенный от напряжения лоб блестел от пота. Внезапно он бросил лопату и поспешил обратно к кораблю. Затем быстро вернулся с большой картонной коробкой, и поставил ее рядом с ямой. Свет фонарика проник в коробку, и Аннет увидела пять влажных пульсирующих сфер, похожих на грейпфруты. Сферы были живые; она догадалась, что видит перед собой споры мыслящей липкой плесени с Ганимеда — Аннет помнила их по учебным видеолентам. Мужчина, конечно, спешил зарыть их во влажную почву: там они должны были с огромной скоростью вырасти. Аннет знала, что в данной стадии споры развивались очень активно, поэтому человек торопился не зря — споры могли погибнуть.

— Вы не успеете зарыть их вовремя, — сказала Аннет, удивившись собственной смелости. Одна сфера действительно уже потемнела и стала на глазах сжиматься и оседать. — Послушайте. — Она приблизилась к человеку, который продолжал копать землю маленькой лопатой. — Давайте, я помогу вам увлажнить их; у вас есть вода? — Аннет нагнулась к коробке. — Они скоро погибнут. — Кажется, незнакомец тоже понимал это.

— На корабле. В большой цистерне, — бросил он. — Там есть кран, он помечен. — Мужчина вынул почерневшую сферу из коробки и осторожно опустил в яму, потом стал посыпать кусочками влажной почвы, которую предварительно раздавливал пальцами.

Аннет вошла на корабль, где обнаружила кран, затем нашла пустое пластмассовое ведро.

Опуская быстро теряющие форму сферы в ведро с водой, она философски сравнивала их с одуванчиками: те так же быстро созревали, вырастали, облетали. Они, вероятно, были счастливы. Им не приходилось слишком долго отстаивать свои права.

— Спасибо, — произнес мужчина, засыпая землей вторую, теперь уже влажную сферу. — Я не надеюсь, что мне удастся спасти всех. Споры выросли во время полета, и мне некуда было поместить их. — Разламывая куски чернозема, он быстро, но внимательно взглянул на нее. — Аннет Голдинг.

Сидевшая на корточках около коробки со сферами Аннет вздрогнула:

— Откуда вы знаете мое имя? Я никогда вас не видела.

— Мне приходилось бывать здесь, — загадочно ответил мужчина.

Первая спора уже, очевидно, начала расти: в свете своего фонарика Аннет увидела, что почва в том месте задрожала и вспучилась. «Диаметр сферы резко увеличивается», — поняла она. Это было забавное зрелище, и Аннет рассмеялась.

— Простите меня, — сказала она. — Но все случилось так быстро. Они скоро будут больше нас… И смогут двигаться.

— Не совсем, — серьезно сказал мужчина. — А откуда вы знаете про них?

— Много лет я только и заниматься самообразованием, — ответила Аннет. — Я тогда была совсем маленькой, и здесь еще существовал…, для вас, я думаю, лучше назвать его госпиталем… Во всяком случае, я тогда просмотрела много лент по биологии и зоологии. Я помню, что ганимедская плесень, когда вырастает, становится настолько умной, что с ней можно общаться. Это правда?

— Более чем умной. — Человек взял из коробки очередную сферу; она мягко прогибалась и пульсировала в его ладонях, словно живое желе.

— Как удивительно! — воскликнула Аннет. Теперь она радовалась, что дала волю любопытству и вылезла из машины. — Вам это нравится? — Она продолжала наблюдать за быстрыми, но осторожными движениями своего нового знакомого. — Такая теплая ночь, чистый воздух, и тихое хлюпанье, которое издают эти малыши — как лягушата, правда? Какой вы молодец, что не даете им умереть! У вас очень добрая душа. Пожалуйста, скажите, как вас зовут?

Он быстро взглянул на нее.

— Зачем?

— Я хочу запомнить вас.

— Я тоже помню одно имя… — снова загадочно произнес мужчина.

Оставалось «посадить» последнюю сферу. Первая уже увеличилась настолько, что показалась из земли; она превратилась, как увидела Аннет, во множество сфер, сросшихся в единое целое.

— Однако, — продолжал странный человек, — побуждают меня к этому как раз противоположные чувства… — Он не договорил, но она уловила суть. — Меня зовут Чак Риттерсдорф, — добавил он.

— А вы не родственник доктора Риттерсдорф, женщины-психолога с первого земного корабля? Да, наверно, вы ее муж. — Тут же вспомнив Габриэля Бэйнса и его план, Аннет озорно рассмеялась, прикрыв рот рукой. — Ой, если бы вы только знали… Но этого я вам не могу рассказать.

«Тогда этому человеку придется запоминать и имя Габриэля Бэйнса, — подумала она. Ей было страшно интересно, удалось ли Гэйбу совратить докторшу и, таким образом, умерить ее пыл. Аннет чувствовала, что, независимо от результата, план Бэйнса вряд ли поможет изменить обстановку к лучшему. — Однако Гэйб, вероятно, получил — или получает прямо сейчас — массу удовольствий. Но теперь, когда сюда прибыл господин Риттерсдорф, всему этому, естественно, придет конец».

— А как вас звали, — спросила она, — когда вы были здесь раньше?

Чак Риттерсдорф взглянул на нее.

— Вы думаете, что я изменил свое…

— Вы были кем-то другим, — проговорила Аннет. Иначе просто и быть не могло — она бы помнила его. И смогла бы узнать. Помолчав с минуту, Риттерсдорф сказал: