Карты Люцифера - Алексей Атеев

Стояла глубокая ночь. Дождь продолжал слабо моросить, но было не холодно, а, несмотря на сентябрь, всего лишь по-летнему свежо. Ладейникова кое-как ковыляла в своих сапогах. И хотя они шли по асфальту, ноги несчастной профессорши разъезжались, как на льду.

– Я лучше их совсем сниму, – заявила она.

– И правильно, – отозвался Артем, – а то мы такими темпами до станции и за два часа не дойдем. А может, поступим следующим образом: ты наденешь мои сапоги, а я эти бахилы.

– Нет уж, – отозвалась Ладейникова, – как-нибудь дойду босиком.

– Послушай, может быть, мне пора узнать некоторые вещи?

– А именно?

– Ты бы могла пролить свет на происходящее. Карты эти… Трофим Петрович… Ваше сегодняшнее… заседание.

– Заседание? – Профессорша хмыкнула. – Может, лучше сказать: застояние. А я считала, ты в курсе дела. Давай поступим следующим образом. Вначале ты расскажешь мне все, что тебе известно, вернее, обо всем, что с тобой происходило, а уж потом будет моя очередь.

– Опять хитришь?

– Чего мне хитрить. Все в один миг рухнуло… А главное, я потеряла Манефу. Вот ее мне по-настоящему жалко, а все остальное – чепуха!

– Хорошо, согласен. Только буду краток. Если что-нибудь не ясно, лучше переспроси, а то мне надоело повторять одно и то же. Начнем с того, как я купил у тебя эмали и отправился к Колычеву…

И до тех пор, пока вдали не показались огни станции, Артем живописал свои похождения. Ладейникова, казалось, внимательно слушала, хотя и не перебивала, а когда Артем закончил, тут же отозвалась:

– Никто за тобой не шпионил, тем более я не подсылала к тебе убийц.

– А кто же тогда?.. Откуда они взялись?

– А этот твой Трофим?.. Не допускаешь мысли?..

– Ему-то зачем? Сам же меня посылал…

– Тогда…

– Ну-ну?..

– Я не знаю.

– Опять врешь!

– Ну, зачем мне врать? Наверняка не знаю, могу только догадываться.

– Тогда хоть догадку открой.

– Погоди малость. Если хочешь узнать побольше, нужно ввести тебя в курс дела, а то ты, я вижу, даже не представляешь, в какую историю попал. То, что тебе рассказывал Трофим, только полуправда. Вернее, та часть правды, которую он посчитал нужным сообщить.

– А кто он, собственно, такой?

– Трофим Петрович Самохин – личность весьма загадочная. Занимает очень высокий пост не то в КГБ, не то в какой-то смежной с ним структуре. Вхож в правительственные кабинеты. Имеет огромное влияние на некоторых руководителей государства.

– Ты прямо как досье читаешь, – заметил Артем.

– Видишь ли, – отозвалась Ладейникова, – этот Трофим знаком мне давно, а главное, всегда был весьма интересен. Не как личность, хотя он, безусловно, весьма занятный человек, а как субъект, представляющий постоянную угрозу. В чем ты сегодня мог убедиться. Он никого и ничего не боится.

– Вот ты говоришь: вхож в правительственные кабинеты. Почему?

– Дело в том, что он способен делать весьма качественные прогнозы…

– То есть предсказывать будущее?

– Совершенно верно. Насколько мне известно, его прогнозы сбываются на девяносто процентов, а может быть, и больше. Естественно, такой человек представляет огромную ценность для руководства страны. Конечно, он не рекламирует себя как маг или оккультист, а скорее представляется гениальным аналитиком.

– Однако ты хочешь сказать: его способности имеют сверхъестественный характер?

– Вне всякого сомнения.

– Я был у него дома, видел библиотеку… Множество книг по колдовству и демонологии. Весьма редкие издания, стоящие огромных денег…

– Понимаешь, когда он возник на горизонте, мы навели о нем справки.

– Кто это «мы»?

– Неважно. Так вот. Объявился он сразу же после войны. Молодой деревенский парнишка, только что демобилизовался… Образование – семь классов… На фронте служил в пехоте. Из наград только медаль «За победу над Германией». Однако в сорок девятом году он уже капитан МГБ. Как, почему?! Без образования? Но факт остается фактом. По непроверенным данным, еще находясь в войсках на территории Чехословакии, он сумел втереться в доверие к какой-то важной военной шишке. Якобы предупредил этого человека, чтобы тот в конкретный день ни в коем случае не летел на самолете в составе военной делегации в Белград. Как уж он сумел добраться до этого генерала, а главное, как сумел убедить, остается тайной. Однако большой начальник все же остался на земле, а злополучный самолет в тумане врезался в гору, и все погибли. После этого генерал полюбил Трофима, как родного сына.

– Похоже на сказку, – скептически заметил Артем.

– Эта история стала, как говорится, достоянием гласности. Даже солдатским фольклором. Понятно, прежде чем Трофим добрался до генерала, он рассказал о своих опасениях еще кому-то: адъютанту, скажем, или особисту… И пошла гулять молва. Но о дальнейших его деяниях не просочилось ни капли информации. Где-то в конце пятидесятых этот человек появляется в наших кругах.

– В каких это ваших?

– Не перебивай. Сразу же становится ясно, он – не тот, за кого себя выдает. Никакой он, конечно, не Самохин и не колхозник с семиклассным образованием…

– А кто же?

– Вот в этом-то и загадка. Прекрасно знает языки, причем и древние. Колоссальная эрудиция, особенно в оккультных вопросах… А главное – он явно из посвященных…

– Не понимаю твоей терминологии.

– Сегодня ты видел наше сборище, – в голосе Ладейниковой звучало явное презрение. – Подавляющее большинство присутствующих либо шизофреники, либо сексуальные маньяки.

– Странно слышать от тебя подобные слова.

– Ничего не остается, как признать очевидный факт. Сборище дегенератов и скотов… Думаешь, я этого не понимала? А что делать? Момент сейчас не больно подходящий для подобных увлечений. Страна строит коммунизм. Утопия, конечно. Но она окрыляет. Какие уж тут поклонения сатане. Расцвет темных культов происходит в лихие времена, когда старая вера растоптана, а новая не обретена.

– Доходчиво излагаешь. Тогда почему ты участвуешь во всей этой чуши? Или тоже со скуки?

– Слушай, хватит! Я что-то разговорилась. Вот и станция. Действительно, смешно и странно все выглядит. Идем под дождем, в ночи… Я босиком… беседы какие-то нелепые… И Манефу я потеряла… – она вздохнула. – Ты думаешь, ведьма – это обязательно злодейка?

– Честно говоря, на этот счет у меня нет конкретных соображений, – отозвался Артем. – Я и с ведьмами до недавнего времени не был знаком.

– Ведьма, – не слушая его, продолжала профессорша, – это единое состояние ума, души и тела. А главное – свобода! Ты свободна, ты – ничья. Паришь над всеми, купаясь в лучах луны. Одинокая звезда, сверкающая и холодная…