Безумный бог - Трой Деннинг

Проведя в дороге так много дней, я, безусловно, отвечал этому описанию, и даже больше, тем не менее, мне было неприятно выслушивать это из уст какого-то жалкого часового. Я пнул его в грудь, щелкнул поводьями, и Хала рванула мимо молодого стражника в Зентильскую Твердыню. В любом другом городе охранники у ворот пустили бы мне вслед дождь стрел, но мне в плечо угодил лишь один-единственный камень.

- Почитатель Кайрика! - раздался крик за моей спиной.

Я оглянулся и увидел, что молодой часовой и его напарник постарше собирают камни, а потом из сторожки полетела гнилая репа и метко припечатала меня, оставив мокрые следы. Если бы стреляли из самострелов, мне не пришлось бы так туго: магия Тира защитила бы меня, и я не был бы покрыт с ног до головы вонючей слизью.

Охранники запустили свои камни:

- Кайриков фанатик!

Озадаченный тем, что охрана подняла такую странную тревогу, я развернулся, приготовившись ехать дальше, и увидел, что из всех закоулков мчатся нищие. Они начали забрасывать меня всевозможным мусором, вскоре к ним присоединились хорошо одетые горожане - они метали булыжники - и каменщики, швырявшие в меня с мастерков строительный раствор. Кто-то с верхнего этажа даже выбросил ночной горшок, и тот разбился о голову Халы.

Этого гордое животное выдержать не могло. Кобыла поднялась на дыбы, выпустив из ноздрей клубы черного пара, затем накинулась на наших обидчиков и начала топтать копытами. Мне ничего не оставалось, как вцепиться в ее пышную гриву и держаться что было сил. Я чувствовал, как сердце Кайрика в моей груди наливается злобой, и вскоре кровь так громко захлюпала в ушах, что я едва слышал оскорбления толпы.

Хала сверкнула копытами, и от ее удара дородный каменщик проломил стену, которую чинил, а я указал на его окровавленную голову, обратившись к толпе:

- Дурачье! Вот что ждет тех, кто оскорбляет Единственного!

Хала набросилась на купца, разодетого в шелка, и, вцепившись зубами ему в плечо, мотнула головой, отчего тот полетел в другой конец улицы. Я проследил за его полетом, указывая пальцем:

- Таков гнев Кайрика!

Наконец толпа начала отступать, дав мне возможность оглядеться. Мы находились на довольно оживленной мощеной улице, застроенной с двух сторон большими, официального вида зданиями из мрачного серого камня. Многие из них были одеты в строительные леса и окружены грудами камней: рабочие все еще пытались возместить ущерб, нанесенный в тот, последний раз, когда Зентильская Твердыня оскорбила Единственного. В дальнем конце улицы, кварталах в пяти, не больше, стояли открытыми еще одни ворота. За ними виднелся недостроенный мост через реку Тешь. Он вел прямо к странной горе из строительного мусора, которую я приметил еще раньше.

Послышался топот бегущих ног, положивший конец моей краткой передышке. Я оглянулся и увидел сонмище черных плащей, несущееся от сторожки. Хотя защита Тира закрыла бы меня от их самострелов и алебард, она была бы бесполезной, окажись я в темнице. Я не мог позволить поймать себя, а потому направил свою кобылу к воротам у реки, и в эту минуту путь Хале преградила желтоволосая карга. Та самая, что не скрылась в закоулке, когда я упомянул имя Физула Чембрюла.

Карга подняла вверх обе руки:

- Погоди!

Хала фыркнула, выпустив черный пар, и встала на дыбы, а нищенка съежилась и прикрыла голову руками.

- Пощади меня, если любишь Кайрика!

Копыта Халы опустились рядом со старухой, а за моей спиной защелкали самострелы. Две стрелы угодили прямо в спину, но запутались в грязной абе и не причинили мне никакого вреда. От удивления у карги отвисла челюсть.

- Единственный и Вездесущий!

- Чего ты хочешь, старуха? - Я бросил взгляд через плечо и увидел, что охранникам осталось пройти меньше десяти шагов. - У меня нет времени.

- Тогда помоги мне сесть на лошадь.- Старуха протянула ко мне руку. - Ты найдешь укрытие в храме.

Я схватил ее за руку и, подтянув к себе, усадил на лошадь, после чего пустил Халу галопом.

- Значит, у Кайрика есть храм в этом проклятом городе?

- Сворачивай налево. - Карга указала на боковую улочку и добавила: - Здесь еще остались те из нас, кто считает, что Зентильская Твердыня заслужила быть стертой до основания. Мы не очень популярны, как ты успел заметить, но лорд Оргот опасается гнева Единственного и защищает наш храм.

Мы промчались шагов двадцать по грязной улочке, настолько узкой, что мои колени терлись о стены с обеих сторон. Хала тем временем перепрыгнула через двух нищих и растоптала третьего.

Карга перестала цепляться за мой пояс и указала на другой темный закоулок:

- Поворачивай направо.

Мы обогнули угол, промчались еще с десяток шагов и вырвались на широкий бульвар, еще больше и оживленнее, чем улица, по которой я въехал в город.

- Налево.

Когда я направил Халу за угол, кобыла успела рвануть к повозке уличного торговца, разбить клеть с курами, выхватить кудахтавшего петуха, проглотить его вместе с перьями, после чего помчалась дальше.

Не оборачиваясь, я бросил через плечо:

- Ты поможешь мне отыскать Физула Чембрюла?

- Конечно. Но тебе не следовало спрашивать о нем у охранников. У него повсюду шпионы, как и у нас, и теперь он затаится, ожидая твоего прихода.

- Это было неизбежно,- ответил я, как всегда, правдиво.

Мы проехали не больше ста пятидесяти шагов, и карга направила меня по короткой боковой улочке, а оттуда на двор перед приземистым черным зданием. Этот домишко был не в лучшем состоянии, чем большинство домов в Зентильской Твердыне. У него не хватало почти всего второго этажа и крыши. А горожане безбожники осквернили его стены всевозможными кощунственными надписями, обвинявшими Кайрика в Разгроме.

За то время, что я пробыл в городе, я увидел столько богохульных призывов, что убедился в одном: Единственный проявил к городу больше милосердия, чем он того заслужил.

Карга соскользнула с крупа Халы и начала колотить в двери храма, обитые медью:

- Настоятель Форнолт, это сестра Сванхилда! - Она знаком подозвала меня. - Открывай двери, и поживее! Единственный прислал нам спасителя!

35

В таком огромном краю, как Фаэрун, каждый день умирают многие сотни, поэтому Серафиму Смерти потребовалось совсем немного времени, чтобы стать свидетелем кончины десяти тысяч десяти людей, исполняя приказ лорда Келемвара. В эту минуту Авнер стоял в Хрустальном Шпиле, рассказывая обо всем, что видел. Повелитель Смерти сидел развалясь на Хрустальном Троне и с мрачной усталостью слушал Серафима.