Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? - Олег Козинкин

Но вот что о ночных директивах Москвы написал в 1965 году М. Д. Грецов – «На юго-западном направлении (июнь-ноябрь 1941 г.)» (Москва, МО СССР, ДСП. «Гриф» давно снят, а сама книга хранится в единичных экземплярах в библиотеках военных академий Москвы). Чью работу мы уже приводили:

«В 1.00-2.00 22.6 в войска КОВО и ОдВО поступило рас поряжение Наркома обороны такого неопределенного содер жания “22–23 июня возможно провокационное наступление немецких войск. Войскам округа на провокации не поддавать ся, границу не переходить. Авиации границу не перелетать”[27].

Распоряжение это дезориентировало наши войска и обрекало их на пассивность в первые часы войны.

И наконец, в 2 часа 30 минут 22 июня, за 45 минут до ата ки противника, из Москвы в штабы округов поступила теле грамма Народного комиссара обороны, требовавшая приня тия немедленных мер по боеготовности войск[28]. В это время штаб Киевского округа также успел выехать на свой команд ный пункт в Тернополь, куда он прибыл только в 5 часов утра 22 июня.

Таким образом, в ночь на 22 июня штабы приграничных частей войск Одесского округа были значительно ранее ори ентированы в отношении угрозы войны, нежели штабы приграничных частей Киевского округа.

Генерал-майор Грецов в июне 41-го был начштаба 2-го кавкорпуса ОдВО. Преподавал с 43-го года в академии им. Фрунзе…

Первая директива, о которой Грецов пишет, – это та самая «Директива б/н», которую много лет называют «Директивой № 1», и подробный ее разбор мы уже делали в предыдущих исследованиях о трагедии 22 июня. Как видите, Грецов закавычил слова из текста данной директивы, т. е. он дал цитату. Но приведенные им слова из директивы не совсем соответствуют тексту, который опубликовал в 1969 году маршал Захаров и Жуков. Грецов показывает реквизиты хранения из Дела ЮЗФ, а Захаров приводит архивные реквизиты хранения (на 1969 год) «первоисточника» – «ЦАМО, ф. 48а, оп. 3408, д. 3, л.л. 257–259».

В известном тексте от «маршалов» говорится не про «провокационное наступление немецких войск», а о «нападении»: «1. В течение в ночь на 22.6.41 23.6.41 возможно внезапное нападение немцев на фронтах участках ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО, ЛВО. Нападение немцев может начаться с провока– Сегодня 22.6.41 г. на рассвете рассредоточить ционных действий.». Также в опубликованной маршалами директиве без номера и ее черновике ничего нет о запрете для войск и авиации пересекать границу.

Насчет времени поступления данной директивы в округа – тут совпадение. Данную директиву действительно принимать начали в округах к 1 часу ночи. И то, что ее в КОВО-ЮЗФ расшифровали только к обеду – все верно. Штаб КОВО к вечеру 21 июня был уже на полевом КП, в Тернополе. А вот оперотдел во главе с полковником И. Х. Баграмяном, куда и входит шифротдел штаба округа, который и должен был заниматься расшифровкой данной директивы (и прочих) из ГШ – прибыл в Тернополь только к 7 часам утра 22 июня (смотри мемуары маршала Баграмяна).

Однако проблем с «прочтением» данной директивы у командования КОВО, у Кирпоноса и его нш Пуркаева не было. Как потом писал Пуркаев, отвечая на послевоенные вопросы Покровского: «В период от 1 часу до 2 часов 22 июня, Командующим войсками округа было получено распоряжение Генерального Штаба, которое требовало привести войска в полную боевую готовность, в случае перехода немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить и не перелетать, до особого распоряжения» (сами эти ответы будем подробно рассматривать в отдельном исследовании…)

Как видите, ответ Пуркаева из 1952 года – о содержании данной директивы, вполне совпадает с тем, что писал Грецов в 1965 году. У обоих в директиве, а штабу КОВО в отсутствие шифровальщиков, видимо, лично Жуков (или кто-то из Генштаба, тех, кто отправлял данную директиву – например, тот же Маландин, нач Оперуправления ГШ) по телефону и сообщили текст этой директивы, и там вроде как есть упоминание о пересечении границы. Но тогда получается, что опубликованная маршалами «Директива б/н» – липа?! Или в КОВО послали текст, отличающийся от того что ушел в ЗапОВО и ОдВО, и возможно, в ПрибОВО?

Грецов пишет, что после 2 часов ночи в округа пошел еще приказ-директива от Тимошенко – «телеграмма НКО», «требовавшая приня тия немедленных мер по боеготовности войск». Что в той ситуации может означать только одно – эта директива и есть директива на вскрытие «красных» пакетов и о – введении Планов прикрытия в действие.

Всей логикой событий и всеми предвоенными распоряжениями подразумевается, что Москва должна была все же дать короткий приказ «боевой тревоги» – именно До нападения Германии. И данная «телеграмма НКО» Тимошенко (и ГШ-Жукова, конечно же) от 2.30 примерно – это и есть короткая команда-приказ, об «отсутствии» которого так переживают многие историки. Мол, надо было давать не «пространную» директиву о «провокациях» в ту ночь, зная уже о грозящем нападении, а короткий приказ боевой тревоги и на ввод Планов прикрытия – «Приступить к выполнению Плана прикрытия 1941 года!»

Но как видите, такой приказ Москвы, т. е. от Сталина, все же был. И следы его есть вполне себе в Фонде и Делах политуправления ЮЗФ. И Грецов и реквизиты показал в 1965 году – «Архив МО СССР (ЦАМО), ф. ПУ ЮЗФ, оп. 5272с, д. 1, л. 7». Точнее, скорее всего в этом фонде хранится не сам текст данной «телеграммы ГШ», а есть упоминание о ней в каком-нибудь отчете или донесении политотдела штаба Ю-З фронта о событиях этой ночи. Но это уже не особо важно.

Сам Грецов – доктор военных наук, преподаватель в Академии Фрунзе и работа его – «Для служебного пользования», выпущенная типографией военной академии Генерального штаба, что позволяет считать утверждение о наличии данной директивы от «2.30» ночи 22 июня – фактом. Такие закрытые работы, конечно же, также грешили в те годы стандартным набором высказываний-заклинаний, разоблачающих сталинизм (о невинных репрессиях в адрес тухачевских и т. п.). Или, например, такие – «Наши войска, не исключая и пограничников, не подозре вали о нависшей угрозе и чувствовали себя в условиях мир ного времени». Или такие, о директиве «б/н» – «Распоряжение это дезориентировало наши войска и обрекало их на пассивность в первые часы войны». Однако ценны они всегда именно тем, что показывали и показывают фактуру, прежде всего – показывают документы или ссылаются на них, и указывают и реквизиты их хранения. Которые при желании можно и найти в архивах…

Так что таким образом можно считать, что директива от 22.20 21 июня – это действительно «Директива б/н», а вот под «№ 1» и была данная директива от 2.30 22 июня. На вскрытие «красных» пакетов и на ввод ПП. И приняли ее округа именно ДО нападения Германии. После которой была директива «№ 2» от 7.15 утра 22 июня, а затем и директива «№ 3» от вечера 22 июня.

Может, кто-то думает, что посылать эту телеграмму НКО (и ГШ) на вскрытие «красных пакетов» в 2.30 было уже «поздно»? Не совсем. Т. е. если думать и верить что до этого все спали (и «должны» были спать) мирно в казармах, то, конечно же, посылай не посылай в округа за 45 минут до нападения такую директиву о боевой тревоге и на ввод ПП со вскрытием «красных пакетов» – точно будет «поздно».

Но. Если видеть, какие звонки, распоряжения и приказы шли в те последние часы в округа, с вечера 21 июня, и если бы эти директивы и приказы выполнялись, как положено, то видно, что данная директива была вполне своевременна. По крайней мере «логична». Другое дело, что ее, конечно, можно было послать и раньше «чуток»…

Опять же – по известному докладу того же генерала Борзилова или по ответу комдива Зашибалова они свои приказы на вскрытие пакетов получали как раз – с 2 часов до 2.40. Т. е., скорее всего, тот же Генштаб в лице Жукова (?) по телефону сообщал и об этой директиве – приказ поднимать по боевой тревоге войска, а попутно она и шла в виде короткой телеграммы-шифровки. Посланной из ГШ и подписанной Тимошенко. Как и положено для такой телеграммы!

Но в том же КОВО принимать эти директивы не могли в силу того, что оперотдела в штабе не было – он с полковником Баграмяном прибыл только в 7 часов утра. И Кирпонос с Пуркаевым принимали именно «распоряжения» Генштаба – по телефону. Так что возможно, поэтому Пуркаев в 1952 году эти две директивы, «полученные» им в Тернополе по телефону в виде «распоряжений», и слились в памяти в одно.…

Ведь Жуков только отправил в 0.30-1.5 директиву «б/н» о приведении в полную б.г. а следом собирался отправлять однозначно заготовленную заранее и директиву «№ 1»! На вскрытие красных пакетов – на выполнение Планов прикрытия! Которую в 21 час вечера 21 июня пока тормознул Сталин, сказав Жукову и Тимошенко – «такую директиву давать в войска преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем»! И данная фраза Сталина, кстати, и подтверждает, что Жуков нес именно директиву на ввод ПП. После отправки, которой как раз и будет сложно уже что-то улаживать «мирным путем». Ведь ввод ПП – это война!