Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? - Олег Козинкин

Но, увы – не прокатит сие. Знаете почему? С одной стороны, Сталин не был «всемогущим и всепрозорливым» и не мог догадываться, что там придумывают военные, в Генштабе, если они ему тупо врут или докладывают не всё. А еще, потому что маршалы-мемуаристы НИКОГДА ТАК НЕ рассказывали в своих мемуарах: «Сталин заставил нас нагонять войска в КОВО, потому что хотел врезать во фланг наступающего севернее главными силами противнику». Нет. Они рассказывали так – «тиран нас заставил считать, что немцы в первую очередь попрут на Украину для ее захвата, и поэтому там надо выставлять наши главные силы», оголив «центр»… «чуть-чуть».

А знаете, почему жуковы именно так врали? Все просто – на таком вранье, про ответный удар по слабому крылу и что якобы Сталин так вынудил военных готовиться к войне – можно легко жуковых поймать и поймали бы. Это же все упирается в документы, и Жуков не всем нравился среди маршалов и как человек и как полководец, приписывающий себе чужие заслуги, оттирая в тень своих подчиненных или при случае обвиняющий в своих грехах того же Верховного. И документами Жукова по мордам и отхлестали бы маршалы, что совесть не теряли и своего Верховного не предавали и не оплевывали в угоду сменившим его негодяям.

Тот же маршал С. М. Штеменко, отказавшийся писать рецензию на «Воспоминания и размышления» Жукова, но почитав эти мемуары, просто пошел в архив и поднял по той же Варшаве документы и ткнул ими Жукова в нос, чтоб не врал. Т. е. врать о событиях, по которым есть документы, которые вранье легко опровергнут – опасно. А вот врать, что «тиран заставлял военных считать, что немцы попрут в первую очередь на Украину» – безопаснее… «Тирана» нет, Молотов, который на такое вранье реагировал бурно, вроде как «решениями партии» – нехороший человек и сталинист гадкий, и верить ему ни в чем нельзя. Так что…

Кстати, те, кто внимательно изучал предвоенные, январские 41-го года штабные игры в ГШ, как и Гареев отмечают такую вещь – «Оба варианта оставляли первый удар за «западными», что хорошо известно любому, кто читал про игры». И «Оба варианта в играх оставляли начальный период войны за скобками, что хорошо известно любому, кто читал про игры».

Т.е. вся и прелесть в тех играх на картах в Генштабе в том, что игры начинались сразу с вводной – наши («Красные») отразили первые удары напавшего первым врага («Синих), и пора лихо начинать ответное наступление из КОВО. И «наши» молодцы красиво, конечно же, побеждают, потому что в «центре» павловы не просто останавливают врага, но также готовы и лихо рвануть за бугор. Но так красиво «побеждать» хочется тем, кто протаскивает нужный вариант отражения агрессии. Дурной и опасный вариант…

Вот поэтому игры сразу с вводной и начинались – «наши» уже отразили первые удары врага. И удары эти, видимо, были – вроде небольших стрелялок на границе… А то ведь начни КШИ с отработки детальной этого удара Жукова из КОВО «на Будапешт», то вылезет не дай бог, что дурость это и преступная дурость – ставить против главных сил врага свои ослабленные, и своими главными атаковать неосновные силы противника. А чтобы никто вопросов не ставил ненужных – тут кленовы (будущие «невинные жертвы сталинских репрессий», обвиненные в июле 41-го «в проявлении бездеятельности в руководстве войсками округа») начнут втирать – немцы не станут сразу всеми силами бить. Они вроде как «прелюдиями» заниматься будут – стрелялки мелкие на границе устроят и будут терпеливо ждать, когда Сталин-СССР из КОВО им врежет красиво…

Вот такое оно было – предвоенное планирование. В котором наш ГШ готовил действительно «пять» «планов войны», как насчитал тот же М. Солонин. Правда, Солонин не понял, что это были за планы. В которых два – это «южный» и «северный» варианты, в которых наши главные силы выставляются против главных сил немцев и их союзников. Эти варианты, разработанные еще Шапошниковым к осени 40-го, были одобрены Сталиным и должны были быть основными к лету 41-го. И один из них игрался на последних предвоенных КШИ в мае 1941 года.

Еще два – это варианты военных, Тимошенко-Мерецкова – «южный» и «северный» варианты, в которых наши главные силы выставляются против неосновных сил противника, которые реально и реализовывались, точнее один из них – «южный». Но эти варианты Сталин вряд ли даже видел. Ему регулярно подсовывали дезу военные в лице Тимошенко и Жукова, что немцы свои основные силы выставляют против Украины и поэтому наши силы тоже там надо держать. Однако сами они прекрасно понимали и знали, что немцы попрут главными силами именно севернее Бреста, и они даже очень на это надеялись.

«Пятый» план – это «план от 15 мая», предложения военных Сталину о нанесении превентивного удара по вермахту… Был еще один план, Жукова, от примерно середины июня. Но он даже в черновике толком не был написан.

Ну и напоследок – слова еще одного очевидца об этих событиях и «планах»…

Если маршал М. В. Захаров обвинил в авантюрности предвоенного планирования Тимошенко-Мерецкова, то другие военные обвиняли в этом именно Жукова.

28 октября 1957 года состоялось вечернее заседание Пленума Центрального Комитета КПСС. Обсуждался вопрос о личности Г. К. Жукова, о его «антипартийности», «самовосхвалении» и т. п. В общем – снимал Жукова с поста министра обороны Н. С. Хрущев. Которому Жуков помог несколько лет назад удержаться во главе страны.

На пленуме выступали разные товарищи, и военные в том числе. И среди «обиженных» на Жукова выступил и маршал (к этому времени – получил в 1955 году) А. И. Еременко. Еременко 19 июня 1941 года был назначен командующим 16-й армией, перебрасывавшейся из Забайкалья. 22 июня, получив известие о нападении Германии, выехал в Москву, куда прибыл 28 июня и тут же был назначен новым командующим Западным фронтом вместо Павлова. Который был отстранён от командования. 30 июня Еременко вступил в командование фронтом, которым руководил до прибытия маршала Тимошенко, который был назначен командующим фронтом 2 июля и прибыл в войска 4 июля. После чего Еременко был оставлен заместителем командующего Западным фронтом.

Еременко после этого Пленума, сам недолго оставался действующим командиром. В 1958 году маршал в свои 60 лет был снят с Северо-Кавказского округа и назначен генеральным инспектором Группы генеральных инспекторов МО СССР. Что было по большей части почётная номинальная должность.

О Еременко якобы сам Сталин высказывался примерно так во времена Сталинградской битвы, когда решалось, кого ставить командовать – его или Рокоссовского командующим, по ликвидации армии Паулюса: «Ерёменко я расцениваю ниже, чем Рокоссовского. Войска не любят Еремёнко. Рокоссовский пользуется большим авторитетом. Ерёменко очень плохо показал себя в роли командующего Брянским фронтом. Он нескромен и хвастлив…». Правда, эти слова дал Жуков в письме писателю В. Д. Соколову от 7 января 1964 года (хранится в Фонде А. Яковлева). Но Жуков всегда был в контрах с Еременко.

Так вот, Еременко в пылу задора бичевания Жукова выдал то, что, наверное, не стоило делать – о грехах маршала за лето 41-го. За предвоенное планирование в бытность Жуковым начальником Генштаба. Но это был 1957 год, а не 1969-й. Когда уже ЦК КПСС установил версию начала войны и вины за это самое предвоенное планирование. И маршалы в 57-м еще думали, что можно говорить правду о персональной степени вины за трагедию 22 июня.

Вот что выдал Еременко (смотрим текст, правленный, похоже, им самим уже после выступления):

«ЕРЕМЕНКО. Товарищи, по-моему надо не только это сказать. Товарищ Жуков – уважаемый товарищ, но вы знаете, как он оценивает войну. Недавно была научная конференция, и вот тов. Жуков выступил и дал тон в историю, почему вначале войну проиграли (для написания истории, почему в начале войны мы проиграли ряд сражений), и все свалил на Сталина. Сталин был виноват, безусловно, но ты же был начальником Генерального штаба, уже войска были сдвинуты под предлогом учебы, сосредоточены, но не там сосредоточены, а по пути продвижения тов. Жукова (почему же, и по твоему предложению, войска были под предлогом учебы сосредоточены задолго до начала войны, но не там, где нужно). А как началась война, началась кутерьма. Разве это Сталина вина? (Это вина Генерального штаба и прежде всего Жукова, который оказался оперативно неграмотным. В результате этого с началом войны началась переброска войск из одного района в другой, с тем, чтобы исправить допущенную ошибку, что окончательно запутало действия наших войск.) А потом оружие где надо было сосредоточить? Какое же он дал толкование, зачем это? Тоже, учитывая, что тут наука, свои заслуги рассказывал (насчет оружия. Где надо было сосредоточить оружие, то там его не оказалось. Какое же он дал толкование этому периоду, учитывая, что дело идет о науке? Он выпятил свои заслуги и неправдиво показывал других). Разве это правильно?