Дневники Химеры - Макс Ридли Кроу

– Его телефон тоже молчит, электронная почта не отвечает, в соцсетях не появлялся.

– Серьезно? – не поверила Ника. – Ассасины пользуются соцсетями?

– А мы что, не люди, что ли? – фыркнул Колин. – Не развлечения ради, а по долгу службы.

Увидев, что Ника не понимает, о чем речь, Рита взялась объяснять:

– Мы раньше предполагали, что власть над информацией захватили тамплиеры. Теперь у нас появились сомнения, только ли их это рук дело. Уже долгое время основным источником информации является телевидение. Это новая религия развитого общества. Пастырь с экрана говорит, какие продукты покупать, какую одежду носить, что хорошо, а что плохо. И вместе с ним делит трон Интернет. До сих пор сохраняется иллюзия свободы в виртуальной сети. И потому люди там еще более беззащитны.

Ника не могла не согласиться. Многие прячутся за вымышленными именами, чтобы хотя бы где-то кому-то рассказать о себе правду. Другие – совершают покупки, буквально открывая доступ к счету в банке. Часть жизни современный человек проводит там, в пространстве за монитором, и было бы наивно полагать, что его никто не контролирует. До недавнего времени и она была наивной.

– Зачем нам вообще могила Сафара? – прямо спросил Колин. – Серьезно, кто-то верит, что к нам снизойдет его дуз и укажет, где искать записи? Или что он утянул книгу с собой в могилу?

– Кемаль сказал, что мертвые уносят свои секреты с собой, – напомнил Алекс. – Старик не Омар Хайям, он не стал бы так говорить ради красоты речи.

– Думаешь, это подсказка? – Сэб с сомнением наморщила нос, – ох, не верится. Если бы кто-то положил ему в могилу этот дневник, то наверняка бы остальные увидели это. И мы знали бы о нем с детства.

– Если только никто не решил это скрыть, – напомнила Ника. Выдержав мрачные взгляды, она изобразила покаянное посыпание темечка пеплом, – ну да, мы же об этом не говорим.

– Как бы там ни было, я верю в то, что Кемалю что-то известно, – подвел итог Алекс. – А значит, пора отдать дань уважения павшим воинам.

Было принято решение связаться с центром позже, поскольку если уж по их следу направили других ассасинов, то долго ждать встречи не придется. А покуда стоило заняться основной задачей. По словам Кемаля Сафар был захоронен на нижнем ярусе под Цистерной Базиликой. Несмотря на то, что это место благодаря красоте архитектуры привлекало толпы туристов, могилы ассасинов, в том числе и Сафара, не были потревожены, поскольку их надежно скрыли.

Оплатив билеты за вход в музей, во что нынче превратилось древнее водохранилище, отряд Алекса вместе с Никой спустились по ступенькам. В Цистерне было прохладнее, но все же душно. Множество находящихся там одновременно посетителей мешали друг другу. Мелькали вспышки фотокамер.

Алекс взял Нику за руку, чтобы та не потерялась в толпе. Он шел вперед, расчищая путь, а за ним гуськом шли остальные, окружив по возможности Сэб, чтобы защитить от чужих локтей.

Вход в гробницу был лишен всяческой торжественности. Металлический люк с надписями на турецком, такой же, как прочие в городе, закрывающие канализационные колодцы. Единственное, что его отличало – треугольное отверстие в центре. Убедившись, что основная масса туристов увлеклась кормежкой рыбок и съемками, Алекс вставил в отверстие ключ и провернул. Замок с глухим лязгом открылся. Вместе с Колином они отодвинули люк.

Закрепив фонари на одежде, они по очереди спустились по выбитой в стене лестнице. Последним шел Алекс, он и закрыл люк за собой. Теперь они очутились в довольно узком, от силы метровом по ширине коридоре, по щиколотку в воде. Относительно пола в Цистерне подземелье было не глубже двух метров.

– Зачем нужно было хоронить его в таком месте? – спросила Ника, когда они двинулись в путь, пользуясь вырезанными на стенах подсказками в виде стрел.

– Его хоронили не здесь, – за всех ответила Рита. – Ты знаешь, что часто ассасинам приходилось скрывать не только свою причастность к братству, но даже веру и народность. Скрыть захоронение – это означает защитить его от осквернения. Поэтому для членов братства строили усыпальницы, в которые делали несколько проходов. Чаще всего, через подземелье мечетей. В эту гробницу прежде вел подземный ход из мечети Ая-Софья, пока его не разрушило землетрясение. Тоннели имеют свойство обваливаться со временем. Ты же видишь, что это не похоже на масштабное сооружение, готовое простоять века. Всё делалось тайно, чтобы не вызвать подозрений. До шестнадцатого века Цистерной активно пользовались, а когда она пришла в запустение, кто-то решил сделать запасной ход еще и отсюда.

Воды стало почти по колено, и Ника заволновалась. В тесном замкнутом пространстве со спертым воздухом и поднимающимся уровнем воды тяжело было чувствовать себя спокойно. Прыгающий по стенам и дну желтый свет фонарей выхватывал то отколовшуюся глину, то треснувшую балку. Ника старалась не смотреть по сторонам, только под ноги, на промокшие джинсы и безнадежно испорченные кеды.

Сразу стало ясно, когда запасной туннель примкнул к основному. Им пришлось подняться на несколько ступенек, чтобы очутиться на широкой выложенной брусчаткой дороге. Потолок поднялся на четыре метра выше, изогнулся в форме купола. Значит, они ушли далеко от Цистерны и находятся в недрах Стамбула. В тишине было слышно, как где-то далеко капает вода. Они шли между исполинских колонн, мимо высеченных в стенах текстов из Корана.

Ника собралась сделать следующий шаг, но, глянув под ноги, ахнула и остановилась. Вместе с ней замедлились и остальные. Среди брусчатки лежал выложенный из камня символ братства.

Поднявшись еще на пять ступеней, они попали в небольшое углубление, некий зал, вдоль стен которого по кругу расположились саркофаги. Выше на полках были расставлены урны, которых здесь насчитывались сотни. Современные мастера-ассасины, удостоившиеся захоронения рядом с великими предшественниками, более рассудительно смотрели на использование свободного пространства.

На каменных плитах были выбиты имена и даты. Сакральное место навеяло робость даже на решительного Алекса. Он не сразу прошел дальше, чтобы отыскать захоронение Сафара. Но, преодолев себя, ассасины взялись за чтение надписей, и искомый саркофаг был обнаружен.

– Мы что, так возьмем и отодвинем крышку? – сглотнул Колин. – Как гробокопатели?

– С каких пор ты стал суеверным? – фыркнула Сэб.

– Я не суеверный, но знаешь, – Колин сложил руки на груди, – все эти проклятия могил и всё такое – неспроста. Там же страшный грибок развивается и еще какая-то дрянь. Вдохнешь, и сам можешь рядом ложиться.

– А ты не дыши, – посоветовал Алекс. – Я вот слышал о другом проклятии. У тех, кто много возле могил болтает, язык сгнивает. Проверим?

Колин презрительно поджал губы и ухватился за свой край плиты. На счет «три» они вместе с Алексом попытались сдвинуть ее с места, но это оказалось не так-то просто.

– Может, подсобите? – сквозь зубы предложил Колин дамам.

– У меня шов, я не могу, – быстро ответила Сэб.

– А я дряхлая старуха, тут же и похороните, – вторила ей Рита.

– Отмазались, – буркнула Ника и со вздохом взялась за плиту.

Та оказалась невероятно тяжелой, к тому же она не просто лежала сверху, а входила в пазы. Поэтому пришлось поднять ее, чтобы передвинуть.

Не столько боясь проклятий, сколько испытывая отвращение, Ника не вдыхала, пока они не опустили плиту на соседний саркофаг. Заточенный в могилу воздух немного разбавился. И все же девушка готова была поклясться, что чует запах мертвечины, хотя, конечно, это не могло быть правдой. За время, проведенное на смертном ложе, тело Сафара истлело, и едва сохранились фрагменты его скелета и одежды.

– Господь милосердный, как же отвратительно сдохнуть, – охнул Колин, рассматривая останки.

– Ценное замечание, – ехидно произнесла Сэб.

– Смотрите! – воскликнула Ника.

Алекс отодвинул рассыпающийся лоскут савана, и теперь лучи всех фонарей устремились к кожаному переплету – единственному, что еще было целым в этой гробнице. Но что удивительно, дневник, который Ника безошибочно узнала, находился не на теле, а словно в нем, поскольку несколько уцелевших ребер лежали на обложке.

– Это что за чертовщина? – ахнула Рита. – Кто-то перетряс эту могилу?

– Или он съел книгу, – пожал плечами Колин.

– Нет, – Алекс поднял глаза и встретился взглядом с Никой, которая тоже догадалась, что произошло, и ей стало немного не по себе. – Он поклялся сберечь этот дневник и исполнил клятву. Пока был жив – охранял, а когда умер – забрал с собой. Буквально. Кто-то поместил рукопись в его грудную клетку.

– Вот дерьмо, – Сэб прикрыла рот рукой, подавляя рвотный позыв.

– Ни хрена себе, – Колин выразительно цокнул языком. – Да кто бы на такое пошел? Он мусульманин. Это противоречит их законам.

– Видимо, кто-то, кто был ему очень предан, – в задумчивой печали ответила Рита. – Возможно, его жена. Простившая ему любовь и верность другой женщине.