Вампиры. Путь проклятых - Генри Олди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он долго парил в струях фосфорного света, и видевшие его трепетали от счастья — столь величественное зрелище представлял собой Великий Змей в лучах лунного света, под черным зеркалом вод. Но наконец могучий повелитель глубин двинулся вперед, обратившись в беззвучно струящийся золотой луч.
Он вплыл в пирамиду сквозь широкие арки, на которых еще виднелись древние письмена иных народов. Водоросли и анемоны, рыбы и осьминоги — все уступали дорогу королю, когда он струился сквозь них, оставляя за собой радость и благоговение.
В центре пирамиды на постаменте горела синяя звезда, освещая огромный призматический зал мертвым светом. В синем сиянии золотой Змей казался нереальным сверканием, иллюзией необьяснимой игры теней. Он подплыл к постаменту.
— Ты принес вопросы, Нерей. — неживой голос мертвого существа заставил воду слабо завихриться в спирали. Змей свернулся кольцом вокруг постамента, подняв прекрасную голову на один уровень с звездой. Он был столь огромен, что звезда терялась на фоне изумрудного сияния его глаз.
— Да, древнейший, я принес вопросы.
Мертвое существо ничего не ответило. Минутой молчания спустя, Змей спросил:
— Кто я такой?
— Бог подводного царства. — ответ последовал сразу.
— Что означает понятие бог?
— Бессмертное и всемогущее существо, способное создавать.
— Тогда я не бог. Ведь я не всемогущ.
— Понятие абсолютно лишь в определении. Тот, кто ближе всего к идеалу — может называть себя так. Ты ближе всех.
— Я не могу создавать.
— Ты создаешь не материю.
— А что?
— Дух глубин, способный влиять на смертных.
Нерей помолчал.
— Зачем? — в этом вопросе слышалась печаль.
— Затем, что не будь этого духа — и многие смертные лишились бы надежды, приняв смерть.
— Вот второй вопрос, который я хотел задать. Почему я несу смерть?
— Ты несешь жизнь.
Змей внезапно ощутил гнев.
— Древнейший, не уходи от ответа. Я питаю свою жизнь смертями других, и в то же время я неспособен дать жизнь даже своему потомству, ведь я один. Так о какой жизни ты говоришь?
— Ты несешь жизнь жертвам своих жертв. Разве это не так?
Нерей глубоко задумался.
— Но разве хищник и жертва не равно хотят жить? Разве они не равны в своем праве бороться за жизнь?
Звезда долго молчала.
— Я не могу ответить на этот вопрос, Нерей. Я никогда не жил.
Змей помолчал.
— Кто же ты?
— Я — собрание знаний и эмоций своих создателей. Я не существо. Я лишь смесь небольших частиц от многих существ. Все они мертвы уже тысячи лет. Я никогда не был живым, хотя и я могу умереть.
— Тогда дай мне ответ на главный вопрос, который мучает меня много лет.
Звезда немного умерила яркость.
— Нерей. Я знаю ответ на твой вопрос. Но хочешь ли ты услышать его? — голос звучал тихо.
Змей долго молчал.
— Уже нет.
Он неуловимым движением развернул кольца к выходу, и замер при следующих словах древнейшего.
— Великий Змей — один. Бессмертных владык Тьмы — трое.
Нерей быстро повернул изумрудные глаза к постаменту, озарив его неземным светом отчаяной надежды одинокого.
— Что?
— Один из вас король ночей. Он правит тьмой, неся лишь смерть. Второй парит на небесах, пылая яростью очей. Стихии тьмы подвластны вам; несет симфонию небесам один вампир, один дракон, но ноты все не знает он. Есть третий — тот, кто в темноте пылает яростней огней; он сомневается во Тьме, но даже он не знает дней. Царит он там, откуда жизнь распостранилась по земле, и только он способен дать симфонии Тьмы мелодию дня. Пока вы врозь — симфонии нет, как нет единства под луной. Обьединившись, три царя услышат пение одной. Вы знаете имя для нее; она дала вам жизнь и власть. Вложила холод в одного, второму подарила страсть. Избрала третьему судьбу, достойную воспетой быть, но мудрость Змей постигнет сам — и сможет двух освободить. В тот миг, когда увидит Тьма, что дети научились жить — она вернет вам знание дня, и вы научитесь любить. Владетель ночи в смерть уйдет, она ему жена и дочь, и никогда не сможет он свои инстинкты превозмочь. Владыка неба может стать одним из властелинов Тьмы, и в рабство мать свою вогнать, и победить, и проиграть. А может он огонь познать, и солнцу бросить в небо гнев, и проиграть — но навсегда остаться властелином сфер. И третяя возможность есть; от Змея мудрость примет он, придав огню своей души неистовство океанских волн. Два повелителя Земли. Владыки моря и огня. Одна душа, и мать одна. Покой от неба и до дна. Запомни, Змей — тебе решать. Ты дирижер симфонии Тьмы. Покой навек — или война; огонь и солнце — или Тьма!
Ледяное течение окутало пирамиду древних, и золотая струя выплыла из широкого проема непостижимо древних ворот. Нерей медленно всплывал к черному зеркалу, рассекая тьму воды сверканием золотого света. Он размышлял. Мудрость — в этом была сила Великого Змея, именно это имел в виду древнейший.
Зеркало с плеском приняло в себя могучее тело, огромная голова поднялась высоко над поверхностью океана, наполняя воздух изумрудным сиянием глаз, похожих на драгоценные камни. Нерей задумчиво смотрел на волны.
Он мчался в невидимых облаках, пронзая плоть небес собой, словно копьем. Его окружал ледяной холод непостижимой высоты, тьма боялась своего сына, расступаясь передогнем его глаз. Мертвую тишину нарушал только стон умирающего воздуха, который сминали, закручивали в вихри и рвали на части могучие крылья.
Он сверкал серебрянным светом, словно неведомо как протянувшаяся в небо лунная дорожка. Самое красивое существо из всех возможных и невозможных, дракон был великолепен, когда мчался в тишине ночного неба, заставляя луну стыдится своего несовершенства. Сверкающие стальные рога со свистом препарировали ткань неба, соперничая в остроте с ланцетом хирурга. Могучий хвост довершал операцию, сшивая края раны гребнем стальных игл, похожих на столь любимые драконом горные пики. Его бриллиантовые крылья отливали неземным сиянием, изумительная красота гармонировала с грозным обликом хищника. Пылающие рубиновые глаза словно рассказывали встречным об имени своего хозяина, но встречных быть не могло. Огромный дракон парил в небесах один.
Он мчался на юго-восток уже много дней. И хотя спешить ему было некуда — ведь их всех ждала впереди вечность — дракон летел быстро. Так диктовал ему темперамент, дракон был рабом своих эмоций.
Ветры в ночном небе уступали ему дорогу, звезды провожали своего повелителя восхищенным звоном. Отблески луны на крыльях пели об их мощи, воздух возносился ввысь, согретый яростным пламенем глаз. Дракон повелевал небом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});