Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Публицистика » Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 1 - Михал Огинский

Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 1 - Михал Огинский

Читать онлайн Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 1 - Михал Огинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 121
Перейти на страницу:

24 октября 1795 года был подписан договор о разделе Польши, в соответствии с которым пруссаки заняли Варшаву 1 января 1796 года. О границах Краковского воеводства Пруссия и Австрия смогли договориться лишь 21 октября 1796 года.

В результате этого третьего и последнего раздела Польши Австрия получила самую большую часть Краковского воеводства, Сандомирское и Люблинское воеводства, часть Хелмского уезда, а также части Брестского, Подляшского и Мазовецкого воеводств, расположенные вдоль левого берега Буга. Все эти территории составляли примерно восемьсот тридцать четыре квадратных лье.

К Пруссии отошли земли Мазовецкого и Подляшского воеводств на правом берегу Буга, части Трокского воеводства и Жемайтского староства на левом берегу Немана и уезд Малой Польши в составе Краковского воеводства – в общей сложности около тысячи квадратных лье.

Россия расширила свою территорию приблизительно на две тысячи квадратных лье за счет еще остающейся в составе Польши части Литвы до Немана и до границ Брестского и Новогрудского воеводств, большей части Жемайтии, Хелмского уезда на правом берегу Буга, части Волыни, а также Курляндии и Семигалии.

Еще в ходе обсуждения условий третьего раздела Речи Посполитой Россия настаивала на том, чтобы король Польши отрекся от престола. 25 ноября 1795 года Станислав Август, зависящий все годы своего господства от прихотей и капризов императрицы Екатерины, подписал акт о сложении с себя королевских полномочий и согласился на ежегодное жалованье в двести тысяч дукатов и оплату всех долгов, что, собственно, и гарантировалось тремя участниками раздела Польши. После этого бывший король отправился в Гродно, а затем, по пришествии на трон императора Павла, выехал в Петербург, где и отошел в вечность 12 февраля 1798 года.

Глава V

После того, как русские заняли Вильну, 18 августа я вернулся в Варшаву, где вел довольно праздный образ жизни вплоть до того самого дня, когда король Пруссии отвел свои войска от столицы. пережившему все тяготы и треволнения, к которым я не привык, и при отсутствии перспектив, не сулящих ни надежд, ни утешения, мне необходимо было отдохнуть. Я развлекался тем, что почти каждый день по несколько часов проводил в нашем лагере, где до снятия осады города постоянно кипела жизнь.

Отступление короля Пруссии в ночь с 5 на 6 сентября я воспринял с удивлением. Однако я вовсе не был склонен разделять искреннее или фальшивое умиление тех, кто расценивал этот демарш Фридриха Вильгельма как шаг к разъединению Пруссии и России и усматривал в этом некие положительные последствия для Польши.

Полмесяца я провел в Варшаве в ожидании увидеть какие-либо результаты от снятия осады и затем обратился к генералиссимусу за разрешением посетить свою деревню Соколув, что по дороге на Гродно, в четырнадцати лье от столицы. Я легко получил этот документ, так как не состоял на военной службе в качестве добровольца и в связи с полным бездействием нашей армии на дистанции от Гродно до Белостока.

Недолго отдыхал я в деревне, где и узнал о поражениях наших войск под командованием генерала Сераковского в Крупчицах и под Брестом. Но я совершенно ничего не знал о том, что Костюшко лично взял на себя командование армией Сераковского, и даже не догадывался, что Суворов со своим многочисленным войском уже идет на Варшаву.

12 октября вся округа забила тревогу, и мне сообщили, что отряд из пятисот казаков приближается к моей деревне с целью захватить кассу и товарные склады, доставленные сюда из уездного города Дрогичина, а также арестовать меня со всеми членами комиссии по поддержанию порядка, собравшимися в моем доме. В планы казаков входил и арест молодого Исидора Красинского, лечившегося от ран в трех лье от нашей деревни.

Вначале я подумал, что это ложная тревога, но комиссия получила официальное донесение о том, что казаки были уже в двух лье от нас. Члены комиссии спешно покинули мой дом и, погрузив на складах все, что можно было увезти с собой, уехали в город Венгрув, расположенный всего в двух лье от деревни. Там я и догнал коллег через несколько часов. В ту ночь с 13 на 14 октября нам было не до сна от тревожных криков и паники беглецов, которые стремились встретиться с комиссией и уберечься от преследования казаков.

Впрочем, у самих членов комиссии уже почти не оставалось времени на спасение. Своим освобождением из этой ловушки я обязан только почтмейстеру Майснеру. Этот человек, рискуя всем, в том числе и собственной жизнью, нашел способ скрытно вывести меня из дома и дал мне ямщика. Окольными путями через дремучий лес он провел меня на варшавскую дорогу. Без такой предосторожности мне было не избежать опасности, так как все выезды из города уже были перекрыты казаками. К тому времени один казацкий разъезд успел добраться до Лив, в одном лье от Венгрува. Там казаки устроили засаду на мосту, миновать который никак невозможно, если ехать по главной дороге.

Ночная тьма и быстроногая лошадь помогли мне незаметно проехать пикеты в окрестностях города. Одним махом проскакав добрых пять лье, я решил передохнуть и тотчас же увидел несколько экипажей с женщинами и детьми. За ними следовал отряд казаков, посланных для моей поимки. Времени на раздумье не было. Я вскочил на лошадь, доехал до города Кобылка, где и смог пару часов отдохнуть. До Варшавы оставалось три лье.

15 октября на заставе под Прагой я узнал от бригадного генерала Лазнинского о поражении наших войск под Мацеёвицами. Эта новость удручила меня больше, чем все мои ночные злоключения.

Не стану здесь описывать печальную картину, представшую перед моими глазами на улицах Варшавы. Об этом шла речь в предыдущей главе, когда я рассказывал, с какой скорбью жители столицы восприняли весть о пленении Костюшко. Но не могу обойти молчанием волнения, смуту и порождаемые ими зловещие предзнаменования, царящие в различных слоях общества.

Разлад среди членов Высшего совета свел на нет все надежды найти пути к сплочению людей и выработать какой-то план решительных действий перед лицом неотвратимой опасности.

Одни проповедовали идею сдержанности, монолитности и согласия всех классов общества как единственный способ спасения родины. Другие, более экзальтированные люди, критиковали эту идею, утверждая, что именно сдержанность обрекла на неудачу революцию, поддержать которую могло только кровопролитие. Они предлагали лишить короля короны, принести в жертву дворянство во имя интересов народа, идти на любые крайности, чтобы поднять боевой дух нации.

Король, разумеется, знал о проектах ультрареволюционеров и, сознавая опасность своего положения, старался делать все для укрепления своих позиций.

Разногласия в Высшем совете оказывали тлетворное воздействие на общественное сознание. Более того, трения стали проявляться и в руководстве армии. Словом, налицо были все предпосылки уже близкого кризиса с самыми непредсказуемыми последствиями.

Будучи свидетелем агонии революции, я не поддерживал ни одну из сторон: ни те, ни другие были не в состоянии добиться единства сил, движения и действий во имя победы над врагом. А это и была единственная цель, о которой всегда следовало помнить. Своего неодобрительного отношения к полемистам я не скрывал. Тем не менее как раз об этом меня расспрашивали каждый день.

Генерал Ясинский – славный патриот и храбрейший человек – несколько раз заходил ко мне отобедать и переговорить с глазу на глаз. Как-то он предложил мне вступить в клуб якобинцев, добавив, что, в случае отказа меня могут повесить, и это его безумно огорчило бы… Я ответил, что знаю лишь один клуб, который ратует за объединение всех граждан для защиты родины, и я горжусь, что состою в этом клубе и готов сражаться до последней капли крови за свою страну. А что касается угроз, то они меня никогда не волновали, и запугать меня ничем не удастся.

Немного погодя генерал вновь наведался ко мне и пытался доказать, что спасти Польшу можно лишь расправившись с дворянством. Улыбаясь, я заметил, что и он, и я – мы оба дворяне, и если дело дойдет до расправы, то не сносить нам головы обоим, что едва ли входило в планы Ясинского. Я также дал понять, что нелепо обвинять во всех грехах целое сословие, но если в этом сословии есть люди, совершившие преступления и заслужившие наказание, то их следует предать суду, независимо от социального положения и происхождения, с чем, собственно, и согласился мой собеседник.

Через несколько дней немного грустный, немного мечтательный Ясинский опять посетил меня и предложил прогуляться по Парижу, так как в Польше, мол, остались одни только предатели да слабаки, с которыми нечего делать. В ответ я сказал, что если дело обстоит именно так, то стоит ли совершать столь длительное и утомительное путешествие из-за каких-то недостойных соотечественников, и не лучше ли взять в руки оружие, чем оставлять родину, заботясь лишь о собственной безопасности.

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 121
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 1 - Михал Огинский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит