Мракадемия (СИ) - Арьяр Ирмата

— Он уже фактически мой, — пожал плечами князь. — Но если ты против, мы сумеем расторгнуть ваш брак. Я вынужден буду взять в жены Сандру, чтобы утвердить свое право и не допустить грызни кланов. А мне нужна Эрджина. Нам обоим этот поворот не понравится, принц.

— Я согласен, — даже одна мысль, что кто-то еще может коснуться моей зеленоглазки, обожгла меня яростью. — Что нужно делать?

— Принять свой дар флари до конца.

— Что?! — вскипел я.

— Ты всю жизнь сопротивляешься дару нашего народа, потому что хочешь быть драконом. Но именно поэтому ты не можешь им стать.

Мне на миг показалось, что глаза у молодого князя стали бездонными и мудрыми, как у тысячелетнего дракона.

— То есть?

— Ты даже свою мать не признавал и не хотел слушать, потому что поначалу винил ее в том, что ты — не дракон. И прекрасная Джереника не могла достучаться до тебя. А ведь все просто, Ричард Рыжий. Флари — это носители и хранители живого огня. А живой огонь — во всем живом, что есть в мире. И в муравье, и в травинке, и в капле воды, и даже в камне. И в драконе. Огонь, живой огонь может принять любую форму, если хватит силы у носителя. Прими свой дар до конца и дай ему ту форму, какую захочешь. Твоя кровь, твое наследие и твой дар могут это сделать. Но главное — твоя любовь к твоей избраннице. К той, в ком горит тот же огонь! К той, в ком спасение.

Произнеся последнее слово, Валатор пошатнулся и прислонился к стене. Я поддержал его за плечо. Руки у него слегка подрагивали, по виску стекала капля пота.

— Так просто? — охрипнув от волнения, спросил я.

— Совсем не просто, — покачал головой князь. — Твой дух — это та пища, которая питает живое пламя. Чем сильнее дух и чище помыслы, тем сильнее живой огонь и разнообразнее доступные формы. Драконы — это застывшее пламя. Никому из лесного народа не доступна ваша особенная сила, да и мы не любим застывшее, мы храним разнообразие. Но в тебе есть и драконий дар, ваше особое пламя. Вспомни о Сандре и сделай это.

Вспомнить о Сандре… зачем вспоминать, если я и так непрерывно думаю о той, что стала мне небом? С первого взгляда ярких зеленых глаз, там, на карнавальной площади, где она так лихо обрывала пиратский флаг. С первого поцелуя и первого удара по голове! Я покачал головой, улыбаясь воспоминанию. Моя принцесса, огонь моего сердца. Я не могу ее потерять!

Сердце сорвалось вскачь, грудь сдавило будто стальным обручем. Я попытался вздохнуть, но воздуха не хватало. Огнем загоралась кровь, и все мое тело вдруг прерватилось в сияющий факел. Живой огонь, для которого нет никаких границ. Размер. Форма. Какая пламени разница? Хоть человек, хоть ящерица, хоть мышь или … дракон. Да, пусть будет дракон!

Вот теперь дворец приобрел нормальные пропорции! Я уже не чувствовал себя в его необъятных залах как никчемная пылинка. Теперь не я шарахался от каждой крылатой тени, а от меня. Валатор, отпрянув, выставил руку с охранным амулетом, но не активировал, забыл, а в его глазах светился чистый восторг.

— Видел бы ты себя, Рыжий! Само пламя!

Я видел. В полированных плитах стен и пола, в позолоте, зеркалах и высоченных стеклах отражалась мое новое, огромное, полыхающее рыжим огнем тело и невероятной красоты крылья. Я сам залюбовался, глядя на струящиеся огненные языки-перья. Вечность смотрел бы! Но к нам уже бежала и летела стража, — еще бы, внезапно такой большой незнакомый дракон откуда-то взялся, уж не покушение ли? — и надо было действовать на опережение.

На магическом запоре двери, говоришь? Который откроется только носителю королевского дара? Ха! Я снес створку одним движением когтистой лапы и доломал вторую движением крыла. Ну… неуклюжий я немного, не обвыкся еще...

Один взмах невероятных пламенеющих крыльев, и я оказался у самого Малого трона, на котором восседал мой отец в человеческой ипостаси.

Перед ним в креслах сидели пятеро в светлых одеждах. Точнее, уже вскочили с криками, выставив перед собой ослепительные световые щиты.

Отец ринулся ко мне, перелетев в прыжке через головы гостей и на лету превратившись в массивного черного дракона. Когда-то в детстве я трепетал от ужаса перед этой необъятной махиной. Сейчас я был выше, и шире размах моих пламенеющих крыльев.

Я не стал вести себя как дикарь. Он мой король, а потом уже отец, презиравший меня всю жизнь. Меня и мою саламандру.

Потому я сложил крылья и склонил голову. А потом показал бесстрашие перед его гневом и смирение подданного, вернув себе человеческую ипостась.

— Ваше величество, простите за вторжение. Но вести такие срочные, что промедление даже на миг грозит безопасности мира.

Черный дракон со скрежетом захлопнул пасть. И превратился в человека. Всегда восхищался умением короля драконов скрывать эмоции. Он ничем не показал, как его шокировало появление огненного дракона, который, к тому же, оказался его нелюбимым сыном. Да еще и женатым. Без его благословения.

 Его непроницаемый взгляд скользнул по моему браслету.

Взмахом руки он остановил ворвавшуюся стражу и рыкнул:

— Говори… сын.

Он впервые назвал меня сыном при посторонних! Какая честь! Я горько усмехнулся.

— В Темном королевстве вероятно скорое вторжение демонов. Остальное позволь сказать наедине.

Он повернулся к послам.

— Господа, мы оставим вас на пару минут…

— Я не один. Со мной свидетель, готовый подтвердить эту весть.

— Не требуется. Достаточно твоего слова, Ричард.

Неужели? Давно ли такая привилегия? Вот что делает драконья шкура!

— Гостю моего сына будет предложен отдых после путешествия, — отец кивнул страже, и те быстро скрылись с глаз. Шума из коридора не доносилось, скорее всего благоразумный Валатор сразу предъявил пропуск. — Отойдем к окну, сын мой.

Песня. Как давно я мечтал услышать простые два слова: “сын мой”! Почему же сейчас для меня каждое слово — как ножевая рана? Потому что время! Каждое слово, каждый жест — это время!

Мы отошли на десяток шагов, и король активировал амулет безмолвия.

— Я счастлив видеть, что ты, наконец, преодолел проклятие крови твоей матери и разбудил мою кровь и мой дар. Но кто позволил тебе жениться?

— Мы это потом обсудим, отец. Сейчас мне нужен камень истины, чтобы спасти жизнь, — и я взглядом показал на кулон с массивным камнем, висевшим на его груди. Единственная драгоценность на черном драконе, зато какая!

— Чью жизнь? — уточнил он. — Дракона?

— Будущего, — уклончиво ответил я.

— То есть, речь о жизни беременной женщины? — сделал он логичный вывод. — Уж не о твоей ли скоропалительной жене речь?

— Нет, — я постарался придать голосу убежденность, но ее не хватило. В камне на отцовской груди мелькнули бледные розовые молнии.

— Не о ней, но ей тоже грозит беда, — хмыкнул король. Толковать показания артефакта он научился виртуозно. — А скажи, Ричард, это правда, что камень истины, хранившийся в роду Лиорских, разрушен?

Я нехотя кивнул. Так как про себя я точно знал, что не мог быть соглядатаем отца, следовательно, на него еще кто-то шпионит. Впрочем, было бы странно, если бы правитель оставил единственного, хотя и нелюбимого, сына без присмотра.

Дракон задумался.

—  Видишь ли, сын. Расследование о гибели Единой академии закончено, — он едва заметно кивнул на светлых гостей. — Взрыв вулкана, уничтоживший ее, был спровоцирован не вспышкой твоей магии, как думали магистры, а разрушением камня истины, хранившегося в недрах горы в академической сокровищнице. Если так, то наш камень, похоже, последний в мире, и ценность его невозможно представить. Но ты его не получишь не потому.

— А почему?

— После того, как я увидел твоего дракона, я признаю тебя наследником официально. К тому времени ты должен освободиться от всяческих уз с той женщиной, которую ты взял в жены не по моему благословению. Твоей женой должна быть драконица. Это мое окончательное решение, Ричард. Судя по брачному браслету, твоя женщина — флари, как и твоя мать. Мириться с этим я не буду. Хотя с обретением дракона поздравляю. Твой позор больше не омрачит славы моей крови. Ступай, аудиенция окончена.