Мой ректор военной академии 3 - Тереза Тур

— А вам за что ненавидеть императора?

— Вы знаете, зачем я появилась на свет?

— Нет, откуда?

— Я появилась на свет потому, что Максимилиан разочаровался в наследнике. И решил заменить его.

— И что же?

— Появилась девочка, — насмешливо улыбнулась герцогиня. — Представляете, незадача! Никому не нужная огненная девочка Тигвердов.

— А ваша матушка?

— Ее, как и мать Фредерика, очень быстро… Она не пережила родов.

Я вздрогнула. Но спросила:

— А как вы об этом узнали?

— После рождения первого ребенка у меня полыхнула магия. Максимилиан, несмотря на все свои недостатки, сжалился, и приказал Лебреверу присмотреть за мной. Верховный маг меня спас. Он был вынужден помочь мне подчинить силу. А потом. Потом я договорилась с ним. И меня учили. В отличие от остальных женщин империи, которые гибли только потому, что не могли подчинить свою силу, а семьи не считали нужным их чему-то учить.

— И вы предали своего учителя? Не спасли его? Ведь он был вам верен. Верен до конца. Кентерберийская змейка…Это он! Он, рискуя жизнью…Он ведь был вам как отец?

— Отец?! — ледяной смех отразился от стен дворца и разбился на тысячи осколков…Каждый — как дротик невысказанной никому боли…

— Чем я ему платила — не догадываетесь?!!

— Но я все равно не понимаю… Зачем?!

— Вероника-Вероника, — грустно улыбнулась герцогиня. — Мой личный злой гений. И вот что вам стоило появиться в империи с вашими идеями лет, скажем, пять назад? Тогда бы я просто делала с вами журнал, строила бы свою газетную империю. И все сделала бы по-другому. Без крови. Без дассаров.

— Без крови власть не захватывают.

— Это точно, — вздохнула герцогиня. — Власть. Месть. Желание доказать всем, что женщина имеет право…на жизнь. На магию. На себя…

— Не понимаю.

— Вы считаете меня сумасшедшей?

— Да. Нет…Не знаю. А вы сами?

— И я не знаю. Наверное, победительницей.

— А цена?

— Моя жизнь?

— Что же такого было в вашей жизни, что перевесило всех погибших в Норверде?

— Наверное, внешне — ничего. Жизнь как жизнь. Супруг, правда… Но у той же Луизы Кромер — не лучше. Наверное, огненная кровь Тигвердов взыграла. Мой отец — император Максимилиан.

— Вот всегда, когда мне говорили о его внеземной любви к супруге… Мне казалось, что преувеличивают.

— Нет. Все было именно так… Но — только одно… Императрица была бесплодна.

— Что?

— Бес-плод-на. Вам объяснить, что это значит?

— Значит, — сообразила я. — Фредерик…

— Да-да-да!!! — захлопала в ладоши герцогиня — Такой же бастард, как и я — забавно, не правда ли?

— Я никогда не пойму ваших действий, Эльза. Не пойму и не приму. История вашего рождения объясняет многое, но только не это. Вы обезумели! Да, — я считаю вас сумасшедшей! И это единственное объяснение…

— Тихо-тихо, — безупречное кукольное личико капризно поморщилось, — что вы так разволновались? Вы имеете в виду Норверд?

— Норверд, женщин в синем, Веронику…

— Не стоит переживать за эту маленькую дрянь. Вот она такую судьбу точно заслужила.

— Чем же? Тем, что полюбила аристократа?

Герцогиня поморщилась, но ничего не ответила. Мы помолчали. Я обдумывала все, что узнала… Не знаю, сколько прошло времени… Раздался стук в дверь, от которого я вздрогнула.

— Мы отыскали огненного нужной силы! — раздался голос Карла. Секретаря его величества.

Увидев мою реакцию Эльза расхохоталась — так, наверное, хохотала злая колдунья из Белоснежки, вытаскивая смертельное яблоко из котла:

— Да не переживайте вы так! На самом деле, секретарь его величества мертв. После ареста Лебривера и допроса всех его родственников пришлось пойти на эти меры. Один из племянников Удо нужен мне был на свободе. И чем ближе ко дворцу, тем лучше.

— Не хотелось бы вас отвлекать, но…время… — осторожно вставил Карл. То есть племянник Удо Лебривера…

— Кто он?

— Декан огненного факультета столичного университета, — дядюшкин приятель.

— Прекрасно! Начнем ритуал как можно быстрее.

— Вы уверены, что нас не накроет откатом? — личина рассеялась и маг предстал в своем истинном обличии. Высокий, худощавый. Бледная кожа, правильные черты лица, только нос длинноват. Трус…

— Не накроет ли ВАС, мой дорогой…Уж не думаете ли вы, что ритуал буду проводить я?

— Я боюсь, что мне не хватит силы.

— Вот и проверим.

— Слушаюсь.

— И сделайте это хорошо, — недовольно скривилась Эльза. — А то подстилку эту… вы и то выманить из дворца не могли. Она вас переиграла — наши люди попались в засаду. Вы были арестованы.

— Спасибо, что вытащили.

— Вы служите мне — а я верных людей на произвол судьбы не бросаю. До определенного момента.

— Я не понимаю, как произошла моя оплошность… — сколько раскаяния было в голосе этого предателя!

— Вы недооценили талантов… миледи Вероники. И не просчитали ее реакции. Она побежала за помощью — а не поторопилась выполнить приказ. И поэтому мне пришлось рисковать собой — и идти лично за ней.

Секретарь поклонился.

— В башню ее! Для этого ритуала необходимо открытое пространство. И чем выше к небу — тем лучше.

— Тогда северная башня, моя госпожа — то, что надо. Она самая высокая.

— Действуйте!

Небо… Синее-синее. Бескрайнее. Безбрежное.

Как жаль, что не получается улететь, как тогда, из подвала…Раствориться в чистой, прозрачной синеве, забыть обо всем. Забыть обо всем не дает холодное железо, больно впившееся в запястья и лодыжки. Приподняться не получается, можно только смотреть вверх. И это хорошо, потому что там — небо. Синее-синее. Бескрайнее. Безбрежное.

Я повторяюсь…Надо взять себя в руки. Попробовала повернуть голову и посмотреть вокруг. Нас приковали за руки и за ноги тонкими цепями к каменным плитам башни. Мы лежали навзничь на блестящих, отполированных черных плитах морскими звездами. Если бы не цепи, можно было бы подумать, что мы загораем…

В центре круглой площадки самой высокой башни замка был воткнут кол, тень от которого пролегла между мной и пожилым магом. Старик лежал неподвижно — бледный, худой, глаза закрыты, длинная белоснежная борода подрагивает на ветру, багровая струйка запекшейся крови на виске. Ветер стих. Птиц тоже не слышно, только любопытствующее небо склонялось над нами…

Принесли герцогиню Реймскую — всю в крови и синяках. Она так и не пришла в себя. Удивительно, но даже в таком состоянии ее лицо выражало гордость, независимость, достоинство и…силу! Золотая птица галстУк летала над неподвижным телом, отчаянно била крыльями, то исчезая, превращаясь в еле заметное облачко, то появляясь вновь, обвивая ноги хозяйки золотистой змейкой…