Шантаж - Семен Малков

За минувшие годы Вера Петровна внешне мало изменилась, только немного похудела да под глазами и в уголках губ появились предательские морщинки, выдававшие, что ей уже за сорок. Выглядела она и впрямь нездоровой: румянец исчез, лицо бледное, а в серых глазах по-прежнему светилась печаль.

Варя, наоборот, располнела, от нее так и веяло здоровьем. Мать двух очаровательных малышей, она была полна жизненной энергии.

– Да так, ничего серьезного вроде нет... – замялась Вера Петровна – она не решалась откровенничать с сестрой. – Женские болезни...

– Ну вот, ничего себе! – всплеснула руками Варя. – С чего это они у тебя? Ведь раньше не сетовала.

Вера Петровна помолчала немного, – теперь, после смерти тети Дуси, ей не с кем поделиться сокровенным, кроме младшей сестры.

– Не с чего-то, а Ваниными молитвами – лез ко мне слишком часто, – пожаловалась она с несвойственной ей грубоватостью и раздражением. – Знаешь, наверно, как он силен.

– Так что ж ты скорбишь? Другая бы радовалась, – шутливо заметила Варя, задорно взглянув на сестру. – Столько лет все было ладно, а теперь... чего-то не так?

Не понимала она ни состояния Веры, ни ее уныния – сама счастлива в браке, обожает мужа.

– Раньше и было хорошо, – пояснила старшая сестра, отводя глаза, чувствуя себя неловко. – Ваня-то терпелив был, ласков. А последние годы резким стал, спешит... со мной не считается... Одна боль и неприятности после этого. Вот лечусь. Да что обо мне – вылечусь! – прекратила она неприятный разговор. – Расскажи лучше – как устроились, какие планы?

– Живем на территории клинической больницы. Славе дали служебную квартиру – двухкомнатную, на первом этаже. Он все-таки завотделением. – Варя подняла на сестру сияющие счастьем глаза. – Главное, работой доволен – делает сложные операции. И условия здесь прекрасные. Живем, правда, в тесноте, но не в обиде.

– Теснота – это одно. А самое плохое, что казенная площадь – дело ненадежное, – практично рассудила Вера Петровна. – Вдруг Слава с начальством не сработается или сам захочет уйти? Где тогда жить будете? Снимать квартиру?

– Славу уже прописали по лимиту – станем пробивать кооператив. Деньги на взнос соберем, Слава после защиты прилично получает! – жизнерадостно заявила Варя. – Сейчас о другом думаем: как отдыхать летом, где? Надоело в деревне-то...

– Куда решили поехать? На юг, к морю?

– Нет, это исключается – дети еще маленькие. Хотелось бы нам на теплоходе по Волге – до Астрахани или Ростова-на-Дону.

– Ну что ж, отличная идея!

– Мы со Славой тоже так считаем. Плывешь себе с удобствами, а вокруг все время меняются пейзажи – один другого краше... Причаливаешь, отчаливаешь, города, где раньше никогда не бывали... Сердце России... – размечталась Варя, откинувшись на спинку дивана.

– Значит, дело решенное?

– Да не очень-то... с билетами не просто. Люди по полгода в очередях переписываются. Хотя Славе обещали в профкоме помочь. – Вздохнув, Варя вернулась к действительности. – И вот что еще меня смущает: каково с детьми в душной каюте? Ведь в лучшем случае удастся достать первый класс. – И вдруг остановилась – новая мысль пришла в голову; придвинулась ближе к сестре, ласково взяла ее за руку. – Послушай-ка, Веруся, а твой Ваня не мог бы сделать нам люкс? Ему, наверно, ничего не стоит? Уж для него-то найдется. Официально все каюты поступают в продажу, но люксы всегда закачивают для важных персон.

Вера Петровна тяжело вздохнула, прижала к себе локоть сестры, грустно пожаловалась:

– Думаешь, я могу в чем-то тебе отказать? Да в лепешку бы расшиблась, если бы от меня зависело! Знаешь, что он мне скажет? «Им не положено». Можешь ты это понять? – И бросила на Варю возмущенный взгляд. – Ему только положено; им, господам, положено. А вам – нет! Это при том, что он борется, как говорит, за всеобщее равенство! Фарисеи! Знала бы ты, Варенька, как устала я от этого вечного лицемерия!

Варя молча слушала сестру, поражаясь происшедшей в ней перемене. Ясно, что в отношениях с мужем у нее серьезная трещина. А ведь так дружно жили!

– Успокойся, родная! – Она обняла и расцеловала Веру, чувствуя глубокую с ней солидарность. – Не вздумай перед ним унижаться! Как-нибудь обойдемся без его помощи.

– Да ты, Света, совсем уже взрослая. И хозяйка хоть куда! Можно замуж выдавать! – похвалил Григорьев дочь, когда она подала ему завтрак. – Садись, давай поедим вместе и немножко поболтаем. А мать где? Опять лечится? Совсем она у нас стала хворая. – И недовольно поморщился.

Но лицо его сразу разгладилось, когда посмотрел на присевшую напротив дочь. Светлана – в расцвете молодости и красоты. В свои без малого двадцать лет куда как хороша. Фигура замечательная, ножки длинные, стройные, полненькие; грудь высокая, талия тонкая, красивые бедра... Совсем взрослая стала.

– А ты разве не заметил, что цвет лица у нее нездоровый и хромает немножко? – огорчаясь за мать, упрекнула Света. – По-моему, ты к ней невнимателен стал. Между вами что, кошка пробежала?

– Да нет, что ты! Просто куксится – из-за болезни, видно. Ну, мы сами разберемся, – решил он сменить тему разговора. – Скажи лучше отцу: как у тебя обстоят дела с Михаилом? Не передумала насчет Олега? Знаешь, что его направляют на работу в Париж? Дело решенное, но ему нужно срочно жениться – холостых не посылают.

«Ну вот, опять обработка начнется! Когда же от меня отстанут с Олегом?» – подосадовала Светлана, а вслух ответила:

– Папочка, дорогой! Пусть его хоть послом в Вашингтон назначат – мне безразлично. Ты же знаешь, так зачем начинать все сначала? – Она глубоко вздохнула и перешла в наступление: – Ведь Миша тебе нравится? Неужели ты все еще хочешь угодить Николаю Егоровичу? Ты же теперь от него не зависишь. Кстати: поздравляю с новым назначением – мне мама сказала. У тебя теперь еще больше власти, папуля. Зачем тебе это надо?

– За поздравление спасибо, но в дела мои не лезь, все равно тебе их не понять. Занимайся своей музыкой! – отрезал Иван Кузьмич. – Перед Николаем Егоровичем я вовсе не заискиваю. Он вообще на ладан дышит. Просто по-отцовски о тебе пекусь. Сама посуди, – заговорил он мягко, доброжелательно. – У Михаила впереди неизвестно что, а у Олега – блестящая перспектива. Не забудь – он кончает Высшую дипломатическую школу. Привилегированная кормушка, оттуда – прямой путь наверх! – Длинная тирада утомила Григорьева, он умолк: что скажет дочь?

– Насчет Олега, по-моему, давно уже все ясно, папа. Ты много раз расписывал выгоды, что меня ожидают. И разве я сама себе враг? – как всегда, дала ему отпор Света. – Но не люблю я его, хоть убей! Разве смогу быть с ним счастлива? – Перевела дыхание и продолжала: – С Мишей у нас все хорошо. Мы любим друг друга и мечтаем о дне, когда наконец будем вместе. Но знаем – не готовы еще к семейной жизни. В этом ты прав. – Светлана серьезно, по-взрослому смотрела на отца; смущенно призналась: – Мы с ним давно договорились – потерпим до окончания учебы. Ему совсем немножко осталось до получения диплома, и у меня в этом году выпуск в консерватории. Сразу поженимся!