Искусство - Филип Жисе

– Глупости, Йорис! – воскликнул Эрик, вскочив с места. – Глупости! Внутренний мир женщины прекрасен как раз в своем разнообразии. К сожалению для вас, вы так никогда и не узнаете, что потеряли, посвятив жизнь одной женщине и одному внутреннему миру. Я не хочу совершить ту же ошибку, что и вы. Если бы вы только знали, что потеряли, Йорис. Если бы только знали! – Эрик выбрался из-за стола и направился в прихожую.

– Не совершай глупостей, мой друг! – крикнул ему вдогонку старик. – Опомнись, пока не поздно!

– К черту! – донеслось из прихожей. – Я не настолько труслив, Йорис, как вы.

Через минуту старик услышал, как хлопнула входная дверь. А еще миг спустя – как ожил двигатель мотоцикла, зарычал голодным львом и вскоре затих вдалеке.

Тихий стон прокатился по кухне. Старик поставил локти на стол, уперся лбом о ладони и пробормотал:

– Что же я наделал, Мерел? Что я наделал?

Он даже не знал ее имени. Увидел ее в клубе, том самом, где выступал прошлой ночью. Пришел отдохнуть, расслабиться, выпить. Снять тот невероятный груз, что давил на его плечи последние дни. Расставание с Мелани. Ссора с Йорисом. Старик звонил ему после, но он не хотел с ним разговаривать, поэтому не отвечал на звонки. Понимал, что поступает неправильно, несправедливо по отношению к старику, но обида была сильной, сильнее чувства справедливости. Так бывает. К сожалению, часто бывает…

Они даже не доехали до его дома. Увлеклись друг другом прямо на темной лужайке в парке, и свидетелем этому была только луна, чей диск тускло мерцал в вышине.

Это был новый опыт для Эрика. Прохладный ветер ласкал их разгоряченные тела, овевал кожу, доставляя мало с чем сравнимое удовольствие, но Эрик, словно не замечал его, опьяненный красотой внутреннего мира девушки. Ее тело трепетало в его ласковых руках. Не раз он целовал ее плотно сжатые губы, последний рубикон, который так и не смог преодолеть ее сладострастный стон. Только тихие, приглушенные постанывания и всхлипы достигали его ушей, лаская слух, побуждая не останавливаться на достигнутом. Снова и снова заставлять бабочкой в руках трепетать ее тело, дрожать, точно от холода, и пылать, точно ненасытный костер, поглощая заодно и его тело…

Когда они расстались, в его груди сияло солнце, чувствовал себя так, словно воспарил в небо. Это было удивительное чувство, изумительное и такое влекущее. И не было сил ему противиться. И не было желания это делать. И Эрик не противился.

Рене, Эва, Фрида, Лотте, Эстер, Нелли, Дина, Годеливе. Если бы и хотел, не смог бы запомнить имен всех тех девушек, чьи внутренние миры имел наслаждение познать. Чьи тела жгло огнем в его руках. И чьи губы узнали вкус его губ. Он не знал устали. Не знал пощады ни к себе, ни к той, что была в его объятиях в ту или миную минуту. Истязал ее тело, чтобы осчастливить ее душу. Оргазм настигал девушек значительно чаще, чем его, но об этом он не печалился, ибо суть познавшего Искусство была не в том, чтобы взять, а в том, чтобы дать. И Эрик давал, давал с избытком, с щедростью и пылом, которым мог позавидовать любой мужчина на планете Земля.

Он видел их сладострастные улыбки. Видел слезы, бегущие из их глаз. Ощущал биение их сердец. Забывал обо всем, чтобы отдаться очередному внутреннему миру. Помнил только о нем. Жил только им. Его жизнь изменилась, ибо изменился он сам. Но он не жалел ни о чем. Не страдал из-за прошлого. Жил настоящим, чутким и сладким, едва ли не каждая минута которого была наполнена чувствами и ощущениями, счастьем познания, радостью и удовлетворением. И не было места в этом настоящем, ни страданиям, ни горечи расставаний. Только чуточка грусти временами тревожила сознание Эрика из-за того, что приходилось расставаться с тем или иным внутренним миром, но она скоро уносилась в прошлое от осознания того, что будущее готовит ему встречу с еще не одним из них.

Но, как оказалось, будущее готовило Эрику не только встречу с новыми девушками и их внутренними мирами.

Как-то Эрик сидел в кафе, попивая чай с пирожными и пытаясь воскресить в памяти последнюю встречу с очаровательной блондинкой по имени Моника, когда в кармане джинсов завибрировал, а миг спустя и заиграл мобильник. Эрик поставил чашку на стол и полез рукой в карман, достал мобильник и взглянул на экран.

– Виллем, – узнал Эрик звонившего, нажал клавишу приема звонка и поднес телефон к уху. – Вилли, давно не слышались.

– Привет. Привет, Эрриии, – протянул Виллем слащавым голосом. – Как дела? Что нового? Как твоя семейная жизнь?

– Закончилась, Вилли, так и не начавшись.

– Что случилось?

– Мы разошлись с Мелани.

– Неужели? – в голосе Виллема послышалось сомнение. – Ну, расскажешь мне потом, а сейчас, скажи, что с твоей школой танцев?

– Ничего, Вилли. Как-то не до нее уже после ухода Мел. Желание пропало, если честно.

– Вот как? Хорошо. Ты же у нас любитель потанцевать, так ведь?

– А что?

– Есть у меня для тебя кое-что. Быть может, Эри, это как раз то, что вернет тебе желание. Не хочешь со мной встретиться?

– Вилли, ты же знаешь, отказать тебе я не могу.

– Знаю, мой хороший. Давай у тебя дома через час.

– Договорились, Вилли. Уже бегу домой.

– Тогда до встречи.

Из динамика понеслись гудки. Эрик вернул мобильник в карман, взял чашку и сделал из нее глоток, доел пирожное, допил чай и покинул кафе.

– Ты меня заинтриговал, Вилли, – сказал Эрик, закрывая за другом входную дверь.

– Привет, мой дорогой, – Вилли оставил без внимания протянутую руку Эрика, наклонился и поцеловал того в щеку.

Эрик скривился, словно проглотил лимон.

– Перестань, – Вилли махнул рукой. – Нас же никто не видит. Или ты не рад мне?

– Вилли, мне больше нравится, когда меня целуют девушки, а не парни. Прости, но ты не в моем вкусе, – ухмылка появилась на губах Эрика.

– Говнюк, – вздох вырвался из груди Виллема.

– Ну хоть раздеться ты мне поможешь? – Виллем снял с плеча рюкзак, поставил его на пол прихожей и повернулся спиной к Эрику, предлагая тому снять с него куртку.

– Еще чего, – осклабился Эрик, развернулся и двинул на кухню. – Не девушка, ухаживать не буду.

– Дважды говнюк, – донеслось из прихожей.

Пока Виллем раздевался, Эрик сделал им чай, достал из холодильника сыр, нарезал на тарелку.

Когда Виллем зашел на кухню с рюкзаком в руках, Эрик успел съесть не один кусочек сыра.

– Так ты мне собираешься рассказать, что у тебя для меня интересного?

– Меняю информацию на поцелуй, – Виллем стрельнул глазами в Эрика и сел за стол.

– Что? – на лбу Эрика появились морщины, когда он воззрился на друга, словно на чудо какое.

– Да шучу я, шучу, – прыснул со смеха Виллем, подмигнул Эрику и потянулся к своей чашке с чаем.