Запечатанное письмо - Эмма Донохью
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В судебных отчетах указывается, что Эмили Фидо Фейтфул, свидетельница со стороны жены, скрылась, чтобы уклониться от дачи показаний в суде, но затем вернулась и дала показания в пользу мужа. Но почему? Роберт Браунинг, конечно, думал, что причины ему известны, когда 19 января 1865 года отправил своей подруге, старой деве Изе Блэгден, следующую злую записку:
«Один из юристов, участвующих в рассмотрении этого дела, сказал моему знакомому, что в „запечатанном письме“ содержится обвинение, на суть которого я не смею даже намекнуть вам. Так вот страх перед этим открытием и заставил мисс Фейтфул переметнуться на другую сторону. Как всегда, суд развязал людям язык, и теперь все уверяют, что „давно это знали“, хотя какое это имеет значение».
Поскольку «запечатанное письмо» не было зачитано в суде и не попало в судебное «дело», вряд ли мы когда-нибудь узнаем его содержание.
Уильям Э. Фредмен в работе «Эмили Фейтфул и „Виктория-пресс“: опыт социологической библиографии» (Library. Сер. 5. 29. № 2. 1974. Июнь. С. 139–164) был первым, кто упомянул о злых намеках Браунинга относительно содержания «запечатанного письма»; он отрицает, что адмирал Кодрингтон использовал его в качестве шантажа, чтобы Фейтфул перешла на его сторону.
Наоборот, написанная Джеймсом Стоуном биография прапратетки его жены «Эмили Фейтфул: защитница прав женщин Викторианской эпохи» (1994) объясняет изменение ее позиции предательством Хелен, которая нарушила свое обещание не призывать ее в суд.
Первое подробное изложение этого сложного случая содержится в эссе Марты Висинус «Лесбийские извращения и викторианский брак: бракоразводный процесс Кодрингтонов 1864 года» (Журнал британских исследований. 1997. № 36. С. 70–98); оно также включено в ее книгу «Интимные подруги»). Основанный на тщательном изучении характеров всех участников процесса, газетных отчетов и официальных документов, этот блестящий анализ стал для меня неоценимой помощью в работе над «Запечатанным письмом». Марту Висинус не убедило предположение Стоуна о том, что Хелен Кодрингтон и ее адвокаты обманным путем заставили наивную Фейтфул одобрить написанное Фью письменное показание. В ее эссе Фейтфул предстает коварной деловой женщиной, которая, выступая свидетельницей, дает блестящее представление, опираясь на предрассудки Викторианской эпохи (в частности, представления о том, что взрослая замужняя женщина легко может сбить с пути юную наивную девушку), что и помогает ей более или менее благополучно выйти из этой истории.
Создавая своих Фидо, Хелен и Гарри и пытаясь разгадать сложную головоломку дела Кодрингтонов, я заимствовала сведения у этих трех историков и у некоторых других.
Спустя четыре года после показаний в суде Фидо размышляет о своем опыте с Хелен Кодрингтон скорее с печалью, чем со злобой, в бестселлере «Череда перемен» (1868). Она пишет от имени серьезного молодого человека Уилфреда, безнадежно влюбленного в свою легкомысленную кузину Тини. «У женщин бывает несколько натур, — грустно заключает он. — Думаю, одной своей натурой она действительно любила меня». В предисловии к американскому изданию, вышедшему в свет в 1873 году под названием «Тростник, колеблемый ветром», Фидо признает: «Я своими глазами видела любопытное сочетание силы интеллекта с неустойчивой волей, изображенное в образе Тины Хейрвуд; с болью в сердце я наблюдала изменчивость пристрастий и вялые попытки искупления, описанные на этих страницах».
По меньшей мере несколько родственников Фейтфул приняли ее сторону. Во время процесса ее поддерживала одна преданная подруга, которую я не описала в романе — Эмми Уилсон (о ней можно прочитать в книге Марты Уэстуотер «Сестры Уилсон»).
Я уместила в более тесные временные рамки многие события, происходившие на Лэнгхэм-Плейс в начале 1860-х годов, и при этом кое-что выпустила, включая муки рождения «Журнала английской женщины», открытие издательства «Виктория-пресс» и журнала «Александра мэгэзин». Я использовала цитаты, рассказы о каких-либо событиях и людях, инциденты и факты из архива Бесси Паркес Белок, ее отца Джозефа Паркеса, ее дочери Мари Белок Лондес и ее коллег Барбары Смит Бодишон, Эмили Дэвис и Аделаиды Проктор. Некоторые из этих документов опубликованы, но большая их часть в виде рукописей хранится в Гиртон-колледже, Кембридж — колледже для женщин, основанном Дэвис в 1869 году. (Когда в 1990-х годах я писала в Гиртоне свою докторскую диссертацию, мне и в голову не приходило, что однажды я вернусь сюда для того, чтобы заняться исследованиями для своего романа. Мне хочется выразить глубокую признательность архивариусу Кейт Перри за помощь и понимание, проявленные ею во время моего приезда в 2005 году на целую неделю.)
Пространная переписка членов Товарищества реформисток зачастую чрезвычайно перегружена иносказаниями, что представляет их читателю большое затруднение. В моменты кризиса — такие, как изгнание замечательной Матильды «Макс» Хейс из «Журнала» или разрыв отношений между Бесси Паркес и Фидо — письма, точнее, весь круг писем, относящихся к данным событиям, утеряны или, что более вероятно, утаиваются наследниками. Например, в письме, в котором Бесси Паркес сообщает о том, что Фидо оказалась замешанной в деле Кодрингтонов, отсутствует по меньшей мере первая страница. В результате мне приходилось часто догадываться об отношениях между женщинами Лэнгхэмской группы. Желающим ближе познакомиться с фактическим состоянием британского феминизма в эти решающие годы я рекомендую обратиться к следующим работам: Пэм Хирш «Барбара Лей Смит Бодишон: феминистка, художница и бунтарка», антология Кандиды Энн Лесей «Барбара Лей Смит Бодишон и группа „Лэнгхэм-Плейс“» и эссе Джейн Рендалл о «Журнале английской женщины» в ее работе «Равенство или различия: женская политика в 1800–1914 годах».
В своей «Семейной хронике» за 1864 год Эмили Дэвис крайне сдержанно пишет о кризисе в семье Кодрингтон: «В связи с упоминаниями о ней в этом бракоразводном процессе мисс Фейтфул вынуждена была на время покинуть общество, и я, как и некоторые другие, прекратила с ней отношения».
На самом деле Фидо ушла в тень только на очень короткое время. Несмотря на мрачные прогнозы Бесси Паркес, Общество социологических наук не забрало свои заказы у «Виктории-пресс» и через несколько лет, а именно в 1869 году, снова пригласило Фидо выступить на своей ежегодной конференции. Точно так же и королева не отозвала свое имя у предприятия мисс Фейтфул «как постоянного типографа и издателя ее величества». Фидо и Уильям Уилфред Хэд официально поделили между собой типографию в 1867 году, и она просуществовала до начала 1880-х годов.
Несмотря на то что Фидо была изгнана из группы «Лэнгхэм-Плейс», она продолжала активную деятельность и не очень долго подвергалась остракизму в широком женском движении. В 1869 году она основала Общество работы для женщин и Викторианское дискуссионное общество, а в 1874 году — Производственное и образовательное бюро для женщин, где им предоставлялась возможность получить профессию, работу и выезд за границу. В 1871 году коллеги подарили ей чайный и кофейный сервиз из серебра (в числе них была леди Голдсмит из комитета Общества содействия в трудоустройстве женщин), а позже в это же десятилетие и Эмили Дэвис постепенно восстановила с ней отношения. Фидо продолжала популяризировать идеи феминизма, включая право женщин на голосование, в своем журнале «Виктория мэгэзин», а также в более дешевой еженедельной газете «Женщина и работа» (1874–1876), в своем издании «Уэст Лондон экспресс» (1877–1878) и в иллюстрированном журнале «Ледиз пикчерел», где она вела авторскую колонку в 80-х и 90-х годах XIX века. Интересно, что она, видимо, не затаила обиды на Бесси Паркес и часто с уважением писала о ней в печати.
Не удовлетворяясь деятельностью в женском движении, работой в качестве лектора, издателя, редактора, журналиста и писателя, Фидо организовала небольшую драматическую труппу, которая в 1875 году давала представления в Лондоне и в провинции. Ее известность выросла после поездок с лекциями по Соединенным Штатам, описанных в книге «Три тура по Америке» (1884). В 1888 году она получила от королевы подписанный портрет в знак признания тридцати лет работы во имя интересов женщин.
И она не была одинока. После того как в 1868 году ее верная подруга Эмми Уилсон вышла замуж, секретарем и компаньонкой Фидо на протяжении 1869–1883 годов была актриса Кейт Паттисон. За этим долгим партнерством последовала дружба и совместная работа с декоратором Шарлоттой Робинсон. В 1884 году Фидо и Шарлотта поселились в тихом и уютном доме в Манчестере, руководили женским колледжем по декораторскому искусству и бизнесом, в результате чего Шарлотта была назначена «домашним декоратором ее величества».
Несмотря на постоянные проблемы с легкими, Фидо оставалась заядлой курильщицей: во время ее первой поездки в Соединенные Штаты в 1872–1873 годах один чикагский журналист писал, что «знаменитая Эмили Фейтфул, полная и задорная, дымит, как баржа на озере Мичиган». Она скончалась от бронхита в 1895 году, через несколько дней после своего шестидесятилетия. В своем завещании она оставила тактичное, но твердое послание своим родственникам: