Пересмешник - Алексей Пехов

Какая-то певичка из жвилья, черноволосая, в излишне откровенном корсаже и короткой юбке, открывающей колени, пела под аккомпанемент оркестра модную этой осенью пикантную песенку. Я сразу же поднялся на второй этаж, едва не столкнувшись на лестнице с хорошо выпившим господином в смокинге.

Наверху, за ближайшим столом, верещала четверка ка-га, играя в вист пара на пару. В баре я заметил знакомую фигуру, удивленно хмыкнул и направился к уставленной бутылками с алкоголем стенке. Официантка с подносом, на котором стояли полные бокалы с водкой и виски, приветливо мне улыбнулась, я вернул ей улыбку и подошел к Владу.

— Только не говори, что ты пришел играть.

Он озадаченно поднял взгляд от полупустого стакана, посмотрел на меня, и его красное лицо расплылось в щербатой улыбке:

— Меа culpa, mea maxima culpa [31]. Но даже палачам следует расслабляться. Qui sine peccato es [32] пусть швырнет в меня чем-нибудь тяжелым. А ты здесь какими судьбами?

— Встреча, — коротко сказал я.

— С Виктором? Видел его мельком. Он наверху.

Я даже не удивился, услышав, что мой брат за игровым столом. Можно было быть уверенным, что он где-то здесь.

— Сколько ты проиграл?

— Est quaedurn flere voluptas [33]. Совсем немного, если честно. — Он был все еще трезв, но уже впал в меланхолию. — Мы с Рогэ пришли просто развеяться. Обстановка здесь куда легче и приятнее, чем в дорогих заведениях Сердца.

Рогэ лежал на столе в черных невзрачных ножнах, такой же грозный и неприятный, как и раньше.

Мы поговорили несколько минут в общем-то совершенно ни о чем, затем он извиняющимся тоном сказал:

— Прости. У меня тут свидание… ну… ты понимаешь…

— Конечно. Еще увидимся.

Он не слишком энергично отсалютовал мне стаканом с водкой. Я направился прочь. У Влада проблемы с женщинами, ему тяжело с ними сходиться, и он чертовски стеснителен, особенно когда это никому не нужно. Хотя, конечно, странное место он выбрал для общения с девушкой.

На следующем этаже дорогу мне преградили два вежливых, хорошо одетых, но суровых охранника:

— Извините, чэр, но сюда приходят только по приглашению. Попытайте шанс внизу.

— Старина Ильхах все еще присматривает за залом «китов»?

— Совершенно верно, чэр.

— Будьте любезны его позвать.

Больше не задавая никаких вопросов, один из охранников ушел, свернув за угол. Через минуту он вернулся с седовласым осанистым господином. Тот, узнав меня, нахмурился:

— Чэр эр'Картиа. Я очень рад вас видеть, но…

— …за стол не пустите, — рассмеялся я. — Не волнуйтесь. Ильхах. Я пришел сюда не для того, чтобы в восьмой разогра-бить «Тщедушную иву». Игры остались в прошлом.

На лице иенальца проявилось явное облегчение. Он думал, я начну упорствовать, как в прошлые годы.

— Мне достаточно вашего слова, чэр. — Менеджер заведения показал охране, что я могу пройти. — Что тогда вас привело сюда? Я слышал, вы перестали интересоваться картами.

— Перестал интересоваться настолько, что даже избавился от жаргона, присущего всем азартным игрокам, — улыбнулся я. — Даже мысленно не употребляю запрещенных слов.

— Очень похвально с вашей стороны. У вас железная воля.

Это был явный намек на моего родственника, что не укрылось, от меня. Мой братец со своими собственными обещаниями не слишком-то дружит и все время срывается, несмотря на то, что завязывает ежемесячно.

— Игра продолжается? У меня здесь несколько дел. Во-первых, я хотел бы перекинуться парой слов с Виктором.

— Он уже завершил кон, но, как вы знаете, в зал «китов» посторонним вход во время игры запрещен. Если желаете, я позову его. Присаживайтесь вот сюда. — Он указал на удобный кожаный диван, окруженный горшками с фикусами.

Ильхах щелкнул пальцами, тут же появилась девушка в еше более фривольном и открытом наряде, чем ходя г официантки в многолюдных залах внизу. Она поставила на столик передо мной широкий фужер с розовым шампанским.

— За счет заведения, чэр эр'Картия. В память о ваших прошлых победах.

Он отошел, я стукнул по стенке бокала, растревожив пузырьки. Даже странно — не чувствую ровным счетом никако-го сожаления от того, что где-то тасуется колода, а я не в игре. Раньше моей целью было победить и стать первым. Всегда им быть. Наверное, это присуще юности — рваться вперед, дока-зывая всем и каждому, что ты лучший. Теперь у меня несколько иная цель в жизни, на мой взгляд, гораздо более важная, чем собрать удачный расклад.

Анхель передала мне, что ей даже нравится, что я сюда пришел.

— Почему? — удивился я.

«Ты сам должен был понять, что прошлые увлечения — это пустое», — говорили мне ее эмоции.

— Вот бы еше это Виктор понял, — сказал я вслух.

— Понял что? — Мой брат упал на диван, стоящий напротив. — Привет.

— Здравствуй. Понял, что азартные игры до добра не доводят.

Он хмыкнул:

— Младшему брату не стоит читать нотации старшему. По правде сказать, мы с Виктором единоутробные братья.

У нас одна мать, он старше меня на восемь лет, но его отцом, в отличие от моего, был человек. Внешне мы совершенно не похожи друг на друга. Я шатен, он черноволосый. Мои глаза пепельные, его — голубые. И так далее. Я могу перечислять долго.

— Старший может и потерпеть, особенно если учесть, что это он впервые посадил младшего за карточный стол.

— И тот сразу же стал мастером. Как поживаешь? Я слышал, у тебя была дуэль. Извини, не смог прийти.

Никто не удивлен. Или просиживал за игорным столом, или был мертвецки пьян. Виктора всю жизнь больше всего интересует только сам Виктор. Я не в обиде. Давно привык.

— Ничего.

— Надеюсь, ты не из-за меня сюда пришел? — подозрительно спросил мой брат. — Я в состоянии справиться с неприятностями.

— А у тебя неприятности?

Он ругнулся, поняв, что сказал лишнее.

— Мелочи. Черная полоса.

Это означало, что он проигрался в пух и прах.

— Сколько ты должен?

— Неважно. Я профессиональный игрок. Разберусь.

— Твое право, — не стал спорить я, сейчас все равно от него не добьешься никакого толка, так как внезапная гордость сделала его упрямым. — Но если кто-то соберется ломать тебе пальцы, вспомни, где я живу.

— Всенепременно. — Он встал, хлопнул меня по плечу. — Бывай, братишка. Сейчас начнется новая партия, не желаю ее пропускать. Ты все еще в поиске?

— О чем ты?

— Прекрасно знаешь, что я имею в виду, — нахмурился он. — Ты одержим желанием найти того, кто подставил тебя.

— А… ты об этом… Да. Я, представь себе, одержим жаждой справедливости. Не вижу в этом ничего плохого.