Что не так с солнцем (СИ) - Реми Полина

Тайё был счастлив. По-настоящему. Впервые за три десятка лет. Он собирался отвести их в горы, к перевалу, далеко-далеко от людей.

«Там они будут свободны, и никто больше не сможет причинить им боль!»

Когда он заметил, что за ним никого нет, решил, что у них просто нет сил и они не поспевают за ним. Но сколько бы он ни бежал назад, не мог их найти, только запах все тянулся по той самой дороге, что вела в город. Нагнал он их только у старого кладбища, за которым было селение шаманов Белого ворона.

Он бросился с утеса им наперерез и приземлился ровно поперек тропы. Звери остановились, а Тайё принялся рычать, гавкать, выть, рыть лапой землю.

«Что вы делаете! — хотел он заорать. — Куда вы мчитесь? Вас там убьют! Бегите за мной!»

Но они не собирались его слушаться. Они рычали и выли в ответ, и в этом нестройном гвалте он слышал только одно слово: «Домой!»

Правильно. Они хотели вернуться домой. Все эти годы они хотели вернуться домой. Но кто ждал их в таком обличье? Только им он этого объяснить не мог, они уже не были способны понять. Все, что у них было сейчас — инстинкты и боль. Стая — теперь уже стая — рванула с места и опрокинула Тайё. Они продолжали свой путь домой, и ему ничего не оставалось кроме как броситься следом в надежде исправить положение.

Когда за кладбищем раздался вой и рык, шаманы в селении были не столько испуганы, сколько удивлены. Илай их уже предупредил, что в Гесане происходит нечто странное, и все небоеспособные укрылись в остатках подземных катакомб. Остальные шаманы — взрослые мужчины и женщины — собрались в большом церемониальном доме. Оружием им служили посохи, которые сегодня были увенчаны остриями и превратились таким образом в копья. Надеяться они могли только на ловкость, силу и поддержку духов, поэтому сейчас они плотным кольцом сидели на полу, вдыхая дым, который напустили курильницы, подвешенные к потолку.

Илай был тут же. На уговоры пойти в укрытие он ответил, что тоже вполне боеспособный шаман, хотя и не кажется таковым. И когда звериный вой стал слышаться уже в пределах селения, Илай уже медитировал, призвав мысленно своего журавля.

Сначала казалось, что звери пробегут и не задержатся в селении. Но когда за стенами раздался полный ужаса детский крик, стало ясно, что битвы не избежать. Журавль отреагировал раньше всех. Илай и подумать толком не успел, как его астральное воплощение покинуло дом и бросилось к источнику крика. Это был мальчишка лет восьми. Он прятался за одним из домов и смотрел на диковинных зверей. Но когда один из них его заметил, мальчик испугался и побежал. Второпях он упал и ободрал о каменистую тропу руки, а звери почуяли кровь.

Когда двое из них были уже совсем близко к ребенку, на них обрушился журавль. Взмах-другой и звери отлетели назад. В следующую секунду на журавля прыгнул большой черный волк. Он не был похож на остальных. Этот был здоров, крепок и, кажется, разумен. Он не напал на журавля, но встал рядом с ним на защиту мальчишки. Позади послышались шаги. Это шаманы выбежали спасать ребенка.

Звери тем временем стали всё больше и больше проявлять интерес к движущимся объектам и заглядывать за спины защитников. Журавль зубами выдрал перья сначала из правого плеча, затем из левого, выплюнул, и из них возникли его копии, которые плотной шеренгой загородили шатер. Черный волк оскалился и приготовился принять бой. Журавль чувствовал его отчаяние и боль, но также чувствовал решимость и потому не сомневался, что этот зверь — надежный соратник.

Услышав крик ребенка, Тайё окончательно растерялся. Он тоже чуял кровь и в нем тоже всколыхнулось звериное. Но остатки сознания подсказывали, что детёныша надо защитить. И когда на первых нападавших кинулся журавль, Тайё обрадовался: ему не придется одному драться с теми, кого он так жаждал спасти.

Уже встав рядом с журавлем, он почувствовал, что знает это лицо, но времени на раздумья не было: дикая свора бросилась на них с воем и рыком. Летели клочья шерсти и перья, хлестала кровь и слюна, то и дело взлетали клубы пыли и мелкие камешки. Это была битва насмерть, но за жизнь. За десятки, сотни жизней.

Вмешательства третьих лиц он не заметил. Только когда в глазах начало мутнеть, а слух разорвало женским криком, он понял, что все кончено.

— Тайё! Это Тайё! Не трогайте его! — кричала такая знакомая незнакомка.

— Тайё! Слышишь меня? — она обнимала его за шею и роняла горячие слезы прямо на морду. — Вернись, Тайё, не оставляй меня снова, пожалуйста…

Она продолжала что-то говорить и рыдать, но Тайё уже не слышал ничего — его поглотила долгожданная тьма.

— Будучи в теле инспектора, этот их Император быстро нашел нужных специалистов и наладил производство синтетического наркотика, — рассказывал Фине комиссару, в кабинете которого они с Норбан сейчас находились. — Со временем формулу улучшили, длительный прием превращал человека в живого мертвеца. И уже с помощью подручного экзорциста такому мертвецу подсаживали демонического паразита. Интеллект заметно страдал, но тело получало довольно большую физическую силу и в общем сильно походило на вампирское, поэтому наша новенькая сначала их перепутала, но потом заподозрила неладное. Побывавший у них в плену шаман подтвердил, что это зомби.

— Они-то и делали всю грязную работу, которая не касалась объектов пересадки. В конце концов их создание тоже хотели повесить на Сандзи, вывернув все так, словно это он был наркодиллером. Когда же они поняли, что сделать все красиво по плану не получится и что свалить на Сандзи убийства глав нет шансов, император решил запустить в город сотни зомби, но создавать пришлось на скорую руку, он уже ничего не успевал, и три дня назад всё закончилось, — продолжила Селения.

Комиссар слушал внимательно, стараясь не упустить ни одной детали.

— И где этот император сейчас? — спросил он.

— Альбин Коул сказал, что шаманам удалось отыскать его в тонких мирах и запереть на нижних уровнях. Как и его приспешников. Проще говоря, они все сейчас в аду, — заключил Фине.

— А эти серые лисы… вы их видели? — вкрадчиво спросил комиссар.

— Мы нет, — ответила Селения, — но, говорят, зрелище было жутким.

— А Боши?

— Она все еще на больничном после покушения, мы как раз собирались ее навестить, — ответил на этот раз Фине и с улыбкой добавил: — было бы жаль потерять такую ищейку.

Солнце светило не по-апрельски ярко и уже начавшие крепнуть поросли травы на лужайках между мраморных надгробий сегодня были особенно зелеными. Кира сидела, обхватив колени, на этой самой траве у одного из таких камней черного цвета, на котором сияла золоченая надпись «Здесь покоится Артур Боши».

— Привет, пап, — тихонько бормотала она, непроизвольно покачиваясь вперед-назад. — Прости, что так давно не навещала тебя. Было много дел. Пап, представляешь, эта история закончилась! Всё закончилось, пап! Теперь все знают, что случилось на самом деле. Сейчас шаманы всех трех Домов чистят город и те пещеры.

Оборотней пришлось усыпить. Они… понимаешь, они уже много лет питались людьми… и Тайё, он очень хотел их спасти, пап, очень! Он даже сам обернулся, чтобы их увести, но ничего не вышло.

Он сейчас в больнице. С ним все в порядке, к счастью. Я очень испугалась, но спецназ стрелял транквилизаторами. Рико молодец, сумел уговорить их. А я и не знала. Мне самой чуть крышу не сорвало, когда услышала, что оборотни напали на шаманов. Ох.

Но я уговорила провести тесты ДНК, чтобы установить личности тех оборотней. Фине сначала сердился, ведь ему и Селении пришлось поднимать архивы, искать родственников, уговаривать их на тест. Но процесс запущен. Останки из пещер тоже будут исследовать. Да, для меня работа, может, и закончилась, но кому-то еще предстоит попотеть, — Кира улыбнулась.

— Пап, знаешь… Мне до сих пор страшно и тоскливо. Очень тоскливо. Но теперь я не одна. И теперь я дома. Я буду сильной и все сделаю правильно, не переживай, пожалуйста. И обязательно передавай привет маме. Ты ведь увидишь ее там? Я хотела бы помнить её, как тебя, и навещать, но ничего не поделать. Просто передавай ей привет и скажи, что скучаю. И Тайё скучает. А еще Сан и Гай. Они часто вас вспоминают. Рико ничего так и не вспомнил, но уверена, что и он бы хотел сказать вам что-нибудь хорошее, — она вытерла набежавшие слезы ладонями.