Конъюгаты: Три - Люминис Сантори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сам не отдавал себе отчёта, что говорит вслух с самим собой, и под конец этого короткого надрыва, закрыл ладонями уши и зажмурил глаза, пожалуй, веря, что сможет исчезнуть из обзора и попасть в сказочную страну без этих ужасных созданий.
Тут кто-то обнял его за шею, пропустив свои руки через его туго прижатые к голове кисти.
Как он мог не знать это прикосновение. Из биллиона узнает.
В изумлении он моментально повернулся к ней с широко раскрытыми взволнованными глазами.
Он был не из тех, кто мучает другого "дам, не дам", "прощу, не прощу", "ещё подумаю".
Будь так, они бы никогда не подошли друг другу. Никогда.
В следующую секунду он уже обнял её так, как будто боялся, что она упадёт в пропасть, если этого не сделать.
Глава 59
Спустя какое-то время.
— Ты пришла?
— Да. Ты нанял не спасателя, а спасителя. Воот, видишь, в зелёном жилете с жёлтыми прожилками?
— Далила!
Калита уже в усадьбе Кирсановых посмотрел на свои наручные часы и довольно хмыкнул.
По моим подсчётам должны помириться. А нет — выкину обоих на свалку.
Хрисанф укутал жену в большое махровое полотенце, поскольку она нисколечки не позаботились о подобном после купания на том берегу.
— Я не знаю, что сказать.
— Ладно, можешь не говорить много. Я случайно видела, как ты тут стал объектом для насмешек. Милого моего, акаарылар быьылах (як — дураки кажись).
— Дэли, они бегали за мной и мучили меня. Кто-то обзывал меня пластиком и роботом. Но кто?
— Ах, ты мой обыкновенный чудо-юдо!
— У меня было ощущение, что всё в мире перевернулось. Как будто я на другой планете.
— Всё в порядке. Это просто так. Молодые бесятся. Энергию некуда девать.
— Прости меня, любимая.
— Прощаю. Может, не прощаю. Но больше не хочу думать об этом сегодня. Я тоже, наверное, была не ангел. Я даже не могу понять, что делаю не так. Чем тебя огорчаю.
— Ты огорчаешь меня, когда тебя нет. Когда ты так исчезаешь, я начинаю думать, что тебя и не существовало. Меня охватывает дикая паника. Прости, что рассказываю все эти гадости.
— Иногда мне снится кошмар, где я попала в больницу. И я говорю: Мой муж — Александр Кирсанов, вы наверняка о нём слышали. Мои дети ждут меня. Отпустите меня, пожалуйста. А они отвечают: вы не в своём уме, бедняжка, у вас нет никакого мужа и детей у вас нет. Я просыпаюсь от боли в сердце. Ты не один такой.
— Ох, Далила!
Он прижимает её к себе, чтобы никто из них не растворился в воздухе.
Ещё через полчаса, еле успокоились и отклеились друг от друга. Поели, подкрепились. Хрисанф, наконец-то, насытился и восполнил силы. К коже вернулся здоровый медовый оттенок, глаза остались тёмными, но тревожные искорки преобразовались в спокойных умиротворенных светлячков.
Кирсанова рассказала супругу о ловкаче Калите, о разговоре маленьких купальщиков.
— Кузя — вообще идеал! Мой кумир! А Суля, он завсегдатай Мунди, живёт здесь поблизости и на велике каждый день продирается. Чисто водяной. Бесплатно на турбазу пролезает и, видимо, вырастет в мега-философа.
— Агний, я скучала. Поцелуй меня. Я там, в лесу, мельком думала, что сегодня родится ночь для поцелуев. Всё на то походило.
Целуются. Милуются.
— Так оно и есть. Это время, когда могут даже возникнуть новые пары. Сама природа тому способствует.
— Хи!
— Ты всё-таки сходила в туалет?
— Да, возле большой дороги, на просеке. Прямо на вытоптанной тропке, и по-маленькому. Ничего не портила. Моча — это тоже биоматериал.
— Ах, ты грязная антиэкологичная девчонка!
— А ты весь пахнешь тиной!
— О, это не смыть! По дну пулял же. Так три дня "благоухать" буду.
Она прильнула к его голой груди и вдохнула его запах.
— Ну и благоухай. Только рядом со мной.
Снова целуются.
— Знаешь что, Лил?
— А?
— Сейчас будет показательная игра в том секторе. У меня идея: пойдём вместе!
— Ни за что! Не начинай! А то я рассержусь!
Но он уже прицеплял к ней корсет, скрывавший мини-пояс, менявший законы в воде и позволявший носителю соблюдать равновесие, как поплавку. Разумеется, такие устройства запрещались в честном состязании, но разве кто мог заподозрить Кирсанову в махинации.
В той секции глубина была предостаточная. Далила не заходила глубже района под-груди. Желающие поиграть, завидев её, решили, что она утянула свой живот: и в голову никому не могло прийти, что Сааска приведёт с собой кого-то, кто не умеет держаться на воде и умеет чуть-чуть по-собачьи и всё.
— Что ты задумал? (шёпотом шипит).
— Удивительно упрямая. Всё равно надела это старьё.
— Он легко снимается.
— Ну, конечно. И, если подумать, ты носишь его не со школы. У тебя тогда был другой размер. Лиф тебе мал. Вспомнил. Это со времён, когда ты работала секретаршей в том учреждении.
— Неужели?
— Если сама не уверена, то почему загадку загадала?
— Просто они — разные: верх и низ.
— Господи, это сфинкс какой-то, а не купальник.
Хрисанф привёл жену к корту аква-волейбола.
— Ребята, это Далила.
Агний говорил спокойно, и остальные заметили значительную перемену в его поведении. Он как будто стал более размеренным и гармоничным. Кирсанов не представил её, как обычно, как свою супругу и не сказал: Далила Птеровна. Хотя для большинства игроков она была "женщина с отчеством", то есть соответствующего возраста. Хрисанф не хотел её напрягать ненужными здесь никому формальностями, и, возможно, давить авторитетом присутствующих.
Площадка была освещена сверху и снизу ввиду того, что наступила ночь, а в июле дни потихой становятся короче. Вода, однако, потеплела, как и у берегов. Занимая определённое место, Далила словила, что муж не учёл, что она не имеет и часа тренировок с "поплавком", поэтому то и дело качалась из стороны в сторону и даже падала спиной, или вниз головой. Она встала вблизи от разграничителя, на всякий случай, если гаджет подведёт. До резкого предупредительного сигнала девушки и парни, благодаря истоме позднего часа, не совсем тихонько посмеивались, и чуток флиртовали. Кирсанова любовала уши этими свежими, как лепестки неугомонной розы, разговорчиками, пока на её башку не хлопнулся мяч. Не так уж сильно ударило, так как было оттолкнутым по пути через воду. У неё просто возникло очередное смешнецкое выражение лица.
Агний тотчас превратился в самого страшного "завального" препода на универе, который мочит бедных студентов налево и направо, и у которого, разумеется, нет и
