Любовь и гром - Джоанна Линдсей

— Ты не распугала. — Он заглянул в ее зеленые глаза. — Я не люблю зря портить хорошую еду и убивать крупного зверя, когда нет времени на заготовку мяса впрок. Это было бы расточительством.

Удивительно, как быстро в ней вспыхивает гнев, но еще поразительнее, как легко ему удалось загасить его, лишь вопросительно приподняв бровь. Увидев, что вспышка захлебнулась в зародыше, он рассмеялся.

— Все еще боишься, что я тебя брошу, а, герцогиня? — понимающе спросил он.

— Нет, ты же никогда не бросаешь, по крайней мере ты меня в этом заверил. Однако, думаю, я заслужила эту маленькую ложь насчет животных. Мне не следовало так тебя встречать после того, как ты потратил столько усилий, чтобы обеспечить мне этот пир.

— И все же ты беспокоилась, — слегка нахмурившись, возразил он. — Я не уходил настолько далеко, чтобы не услышать тебя, на случай если вдруг понадоблюсь. В этом плане тебе нечего бояться. Но как ты могла подумать, что я не вернусь к тебе?

Она снова потупилась.

— Я вспомнила, как сильно ты не любишь белых женщин.

— А ты белее многих, не так ли? — Говоря это, он нежно провел пальцем по ее щеке.

— Ты даже не пытался скрыть свое отношение.

— Понятно. И сегодня я чертовски сильно проявлял свою неприязнь к тебе, да?

Она резко вскинула голову.

— Ты снова утратил самоконтроль, как и в прошлый раз. И это вполне понятно, учитывая, что я заснула на тебе.

К тому времени, когда Джослин закончила свою тираду, она полыхала, — словно маков цвет. Но Кольт лишь покачал головой, и ей показалось, что он опять на нее рассердился, хоть она и не была в этом уверена. У него снова появилось на лице непроницаемое выражение, которое так ее бесило.

— Единственное, что я сегодня утратил, это терпение, женщина. И если бы ты мне не нравилась, черта лысого ты бы так горячила мою кровь.

— А я горячу? — тупо спросила она.

— Ты отлично знаешь, что да.

Его слова ей понравились, а тон разозлил.

— Ну, и ты этим недоволен, верно?

— Я перестал с этим бороться, ты еще не заметила? — Он наклонился и прижался к ее губам, как бы подчеркивая сказанное. Потом добавил уже менее резко:

— Если до твоей прелестной головки пока не дошло, герцогиня, то должен сообщить тебе, ты будешь делить со мной одеяло до самого Шайенна, и это мне чертовски нравится. Так что я буду возвращаться каждый день, можешь не сомневаться. Ничто меня не остановит.

Джослин совершенно не находила слов. Столь прямо сформулированная суть их соглашения смутила ее. Как и разлившийся по жилам жар. Он слишком много на себя берет! Она никогда не соглашалась, чтобы они стали любовниками на все время путешествия. Сама идея… оказалась столь захватывающей, что у нее перехватило дыхание. И что она в конце концов может возразить? Как он и сказал, на данном этапе все зависит только от него.

Словно прочитав ее мысли. Кольт улыбнулся самой чарующей улыбкой, какую она только могла вообразить, и отправился готовить ужин. Джослин сочла это довольно нахальным с его стороны, но промолчала. К чему спорить? Даже если она и начнет из приличия возражать, то без всякой охоты, и он это прекрасно знает. Она вовсе не лицемерка. Она честно думала, что не захочет его снова, но он сумел доказать обратное. Она ошиблась.

Ее взгляд лениво скользил по телу Кольта, пока он рыл небольшую ямку возле разожженного ею костерка. Ей доводилось слышать, что еду можно запекать в земле. Наверное, именно так он и собирается приготовить птицу. Но сейчас еда не очень интересовала Джослин — все ее внимание сосредоточилось на его бедрах, где играли мощные мышцы. Она вспомнила, что еще не видела его без одежды. Теперь скоро увидит. Возможно, даже нынче ночью. Боже мой, от одной только мысли ее охватывает трепет! Нет, определенно следует переключиться на что-нибудь более безопасное.

— Ты ведь не собираешься спросить, умею ли я готовить? Не оборачиваясь, он покачал головой.

— Если ты скажешь «да», я вынужден буду доверить это тебе независимо от того, так это или нет. А я предпочитаю сытый желудок.

Джослин рассмеялась, прекрасно понимая: он не шутит.

— Я тоже, поэтому счастлива, что хоть один из нас умеет. Меня никогда не допускали на кухню — царство прислуги, знаешь ли. Да я и не испытывала особого желания учиться готовить, когда росла. Меня больше интересовали конюшни, а туда мне никто не мог запретить ходить. Но говорят, даже моя мать умела печь пироги. Думаю, мне стоило бы научиться готовить хоть одно блюдо. У каждой женщины должно быть что-то такое, что ей особенно удается, правда?

— Ты не так уж плохо делаешь, герцогиня… некоторые вещи.

У нее на щеках выступила краска.

— Я имею в виду кухню.

— А я имею в виду твое обращение с лошадьми. Джослин не смогла сдержать ухмылки.

— Ты ужасная ехидина, Кольт Сандер.

Он перехватил ее ухмылку и усмехнулся в ответ.

— И с ружьем ты тоже неплохо управляешься.

— Ну, если уж мы заговорили о талантах в целом, то должна признаться, что кое-какими обладаю. Я хорошо управляюсь с парусами, стреляю из лука, играю в теннис и езжу на велосипеде.

— На чем?

— На велосипеде. Знаешь, рама с двумя колесами и…

— Я знаю, что это такое. Проклятая железная лошадь. Видел целую кучу в Чикаго — пугали настоящих лошадей и врезались на полном ходу в стенки домов. И ты хорошо с ним управляешься?

— Могу сесть и слезть, проехать и ни разу не упасть. Правда, мне не хочется перечислять синяки и царапины, приобретенные во время его освоения. Я совершенно согласна, что в городе велосипед может быть опасен. Но на ранчо ездить на нем сплошное удовольствие. Тебе стоит попробовать.

— Нет уж, спасибо. Предпочитаю настоящих. Джослин попыталась представить Кольта на велосипеде и чуть не засмеялась в голос. Нет, едва ли ему понравится штука, которой так трудно управлять.

Они съели пополам фазана, оказавшегося просто великолепным. Птицы на вид были ужасны, поскольку их не ощипали, но их мясо — нежным и вкусным. Джослин поддела Кольта, сообщив, что из него вышла бы прекрасная жена, но он явно не оценил юмора.

Ее веселое настроение тоже, впрочем, недолго продержалось. Сполоснув в ручье посуду — она посчитала это своим долгом, раз уж он не подпустил ее к готовке, — Джослин поняла, что ее охватывает смущение, усилившееся еще больше, когда Кольт небрежно расстелил оба их одеяла рядом.

Джослин сидела полностью одетая на середине своего одеяла, не зная, что делать дальше. Помнится, у нее уже возникала такая проблема, но тогда он помог ей. К тому же тогда они были охвачены страстным, всепоглощающим желанием. Но сейчас все было несколько иначе. И просыпаться в его объятиях ей тоже еще не доводилось. Даже мысли о том, чтобы лечь с ним в постель, не шли ни в какое сравнение с действительностью.