Мигрант, или Brevi Finietur - Марина Дяченко

— Да.

— А я думал, — сказал потрясенный Крокодил, — надо настаивать на пользе для общины, на чем-то прагматичном в будущем… В целом…

— Землянин, — Аира улыбнулся.

— А второй, поджигатель?

— Я голосовал за изгнание.

— Почему? Его не жалко?

— Вот и видно, что ты его дело не анализировал и материалы не читал… Его тоже жалко, но оставить такое безнаказанным — невозможно.

— Не понимаю, — сказал Крокодил. — Какое-то стихийное, интуитивное правосудие.

— Бывает.

— И с арифметикой не все в порядке. Если у тебя индекс — единица, у кого-то — одна третья, у таких, как я, по одной миллиардной…

— В сумме получается около трех единиц на общину. Иногда чуть больше, иногда чуть меньше.

— Значит, ты верховный правитель, — сказал Крокодил.

— Где-то так.

— То есть у тебя — один голос, а у остальных полноправных граждан, у нас у всех, в совокупности, — два?

— Точно.

— А если ты еще поработаешь и достигнешь индекса один и пять десятых, например?

— У одного человека не бывает индекса выше единицы.

— И ты один на весь Раа, с таким-то индексом?

— Я Консул, мне казалось, ты раньше об этом знал.

— Осмелюсь заметить, Консул… А если ты, Консул, окажешься сумасшедшим, или дураком, или просто подонком, у которого крышу рвет от власти, — тогда что?

— На то есть механизм присвоения индекса. О котором ты, конечно же, имеешь смутное представление.

— Ну, извини, — Крокодил развел руками. — Стоило бегать по углям, чтобы выслушать очередной упрек.

— Ты случайный человек в этом мире, — Аира грустно улыбнулся. — Ты сюда не собирался, ты хотел на Кристалл.

— Я вообще никуда не хотел.

— Вот-вот… Прости за вопрос, но что для тебя Раа?

Они остановились на обрыве над небольшим оврагом. Брызги маленького водопада разбивали солнечный свет, в воздухе висели три радуги и медленно угасали по мере того, как опускалось за кроны солнце. На противоположной стороне оврага стоял дом, по виду очень старый, вросший в окружающий пейзаж.

— Раа, — сказал Крокодил, немного сбитый с толку, — это… хорошее место.

— Удобное? — со странной интонацией спросил Аира.

Крокодил с подозрением на него покосился:

— Удобное, да. Гуманное общество… чудесная природа…

И замолчал, очень недовольный своими словами.

— Я рад, что тебе у нас нравится, — кивнул Аира. — На Раа так спокойно, так удобно… Такой уютный мох, зеленая трава… Так журчит вода…

Последовала длинная пауза. Аира молчал столь красноречиво, что никакой монолог, самый темпераментный, не мог сравниться с этой тишиной.

— Да, я не родился на Раа, — начал Крокодил, преодолевая злость. — Да, я не имею права советовать тебе и Тимор-Алку. Но, плоский хлеб, ты не можешь требовать крови! Родина не может требовать крови, иначе это не родина, а…

— Я не родина, — Аира пожал плечами. — Ты говоришь сам с собой, Андрей, и я не совсем понимаю о чем.

— Ты считаешь, что жертвовать мальчишкой ради будущего Раа — нормально, достойно, приемлемо!

— Никто не может жертвовать полноправным гражданином.

— Да ты им вертишь, этим гражданином, как хочешь! Он уже полностью в тебе растворился!

— Мальчик, который может сдать Пробу с болевым порогом в ноль четыре, не растворится ни в ком, — сухо сообщил Аира.

Крокодил замолчал, будто ему заткнули рот.

— Андрей, — сказал Аира. — Тебя никто не зовет умирать за Раа, и даже терпеть неудобства никто не зовет. Почему ты так нервничаешь?

Водопад ронял воду, ненарядную, без радуг, в тени. Мокрые камни блестели лиловыми, серыми и белыми боками.

— Ты не считай меня трусом, — сквозь зубы сказал Крокодил. — Я очень даже могу умереть за что-нибудь… За своих близких, например.

И добавил про себя: «Если бы они у меня были».

— А я не считаю тебя трусом, я тебя видел на Пробе, — Аира улыбнулся краешками губ. — Надо полагать, ты потому и хочешь вернуться на Землю — там у тебя близкие, за которых ты готов в огонь и в воду… А что Шана, она обманула тебя? Она не может вернуть тебя на Землю?

Крокодил нахмурился, разглядывая его. Лицо Аиры оставалось бесстрастным, мутноватые глаза казались сиреневыми.

— Никто не может, — признал Крокодил. — К тому же до моего рождения миллионы лет.

И подумал с неожиданной горечью: может быть, за эти бессчетные годы хоть кто-нибудь успеет наступить на подходящую бабочку и такого недоразумения, как Андрей Строганов, вовсе не станет в истории человечества. А значит, не станет его проблем, не станет бед его сына…

— Знаешь, Аира, — слова сорвались, как вода с плотины, — если бы во Вселенной объявили конкурс на самое бессмысленное существование — я имел бы шанс на победу. Любой гриб в лесу существует стократ осмысленнее. Любая мошка-однодневка по сравнению со мной — фундамент мира.

— А ты хочешь, чтобы в твоем существовании был смысл? — Аира заинтересовался.

Крокодил пожал плечами:

— Да нет… Это я так. Капризничаю.

В лесу постепенно темнело. Старый дом на той стороне оврага совсем утонул в сумерках. Бесшумно вылетела из дупла первая ночная птица; животное, похожее на ящерицу, штопором взлетело по ближайшему стволу. Через секунду из кроны свесился длинный липкий язык.

— Ладно, я понял, — неожиданно для себя сказал Крокодил. — Я мог бы умереть за будущее Раа. Но не мог бы послать на смерть другого человека.

— А я могу, — сообщил Аира. — В этом разница.

Он протянул руку и коснулся тонкого ствола над обрывом. Широченные листья дрогнули и вдруг поникли, как сложенный зонтик. Один оторвался и шлепнулся на плечо Крокодилу, будто эполет.

— Оживет, — сказал Аира, будто отвечая на неслышный упрек. — Ночью будет дождь.

— Как ты это делаешь?

— Размыкаю контур, включаюсь в систему, перераспределяю потоки энергии…

— Какие потоки?

— Энергии. Жизни.

— Это шаманство и лженаука. Этому нет материалистического объяснения.

— Нет, — согласился Аира. — Материалистического — нет.

Он положил руку на плечо Крокодилу. Того накрыло горячей волной, бегущей от затылка по всему телу; будто пузырьки в газировке, заструились мурашки вдоль спины. Резко сделалось светлее.

Крокодил снова увидел дом на той стороне оврага, увидел каждую травинку под ногами и увядшее дерево с тяжело поникшими листьями — похожее на фикус, который долго не поливали.

— Перестань! — рявкнул Крокодил. Аира убрал руку с его плеча:

— У меня для тебя новость, Андрей. Не знаю, как ты это воспримешь, но кое-какие твои действия подсказывают мне, что для тебя это важно. И утаить я не имею права…