Зов кукушки - Роберт Гэлбрейт

…о своем деле…

Шаги на лестнице: Робин поймала себя на том, что знает малейшие неровности в походке Страйка. Впившись глазами в стеклянную дверь, она выждала, чтобы шаги добрались до площадки второго этажа, а потом решительно повернулась к монитору и в сердцах забарабанила по клавишам.

— Доброе утро.

— Здравствуйте.

Едва подняв на него взгляд, она продолжила печатать. Босс был утомлен, небрит и до странности хорошо одет. Естественно, Робин утвердилась в мысли, что он ходил мириться к Шарлотте, и, судя по всему, удачно. Следующие два предложения запестрели опечатками.

— Как идут дела? — От Страйка не укрылся напряженный профиль и холодный тон секретарши.

— Прекрасно, — ответила Робин.

Она рассчитывала положить перед ним безупречно оформленный отчет, а потом с ледяным спокойствием обсудить детали своего увольнения. А возможно, и предложить ему взять временную секретаршу прямо на этой неделе, чтобы Робин могла ввести ее в курс дела.

Страйк, чье хроническое невезение только что окончилось триумфом, а настроение совершило небывалый за последние месяцы скачок вверх, с нетерпением ожидал встречи со своей секретаршей. Он не собирался бахвалиться ночными похождениями (особенно теми, которые полностью восстановили его утраченную веру в себя), потому что привык помалкивать о таких делах, и надеялся хоть немного подправить барьеры, пошатнувшиеся после злоупотребления «дум-баром». Он продумал красноречивый монолог с извинениями, выражениями благодарности, а также с пересказом весьма интересных выводов, сделанных накануне.

— Чая не хотите?

— Нет, спасибо.

Страйк посмотрел на часы:

— Я опоздал всего на одиннадцать минут.

— Когда приходить — это ваше личное дело. То есть, — оговорилась Робин, понимая откровенную враждебность своей реплики, — меня не касается, что вы… во сколько вы приходите.

Она мысленно отрепетировала примирительные, великодушные ответы на воображаемые извинения Страйка за пьяные эскапады, но сейчас с отвращением заметила, что в его манере нет и тени стыда или раскаяния.

Повозившись с чайником, Страйк через несколько минут поставил перед ней кружку обжигающего чая.

— Я же сказала, что не…

— Не будете ли вы так любезны ненадолго отложить этот важный документ и уделить мне минуточку внимания? Хочу извиниться за позавчерашнее происшествие.

— В этом нет необходимости, — сказала она тихим, напряженным голосом.

— Нет, есть. Я не помню и половины того, что было. Надеюсь, я не натворил ничего совсем уж отвратительного.

— Нет.

— Вы, наверное, поняли суть. Моя бывшая невеста объявила о помолвке со своим давним ухажером. Через три недели после нашего расставания у нее на пальце уже было другое кольцо. Это, конечно, фигура речи: я никогда не дарил ей кольца. У меня денег не было.

По его тону Робин поняла, что примирения не произошло. В таком случае где он провел ночь? Она протянула руку и рассеянно взяла кружку с чаем.

— Вы совершенно не обязаны были искать меня по злачным местам, но, по всей видимости, благодаря вам я не заснул в канаве и не ввязался в драку, за что вам большое спасибо.

— Не за что, — ответила Робин.

— И еще спасибо за «алка-зельцер», — добавил Страйк.

— Помогло? — сухо спросила Робин.

— Я чуть не облевал тут все кругом, — признался Страйк, мягко постукав кулаком по продавленному дивану, — но, когда таблетки подействовали, сразу отпустило.

Робин засмеялась, и тут Страйк впервые за все время вспомнил подсунутую ему под дверь записку с тактичным объяснением отсутствия секретарши.

— Да, так вот: мне не терпелось узнать, что вам удалось сделать за вчерашний день, — солгал он. — Не томите.

Робин расцвела, как лотос:

— Я как раз печатала…

— Нет, давайте на словах, а в файл можно и потом загнать, — предложил Страйк, а сам подумал, что лишнее нетрудно будет удалить.

— Хорошо. — Робин заволновалась. — Как было сказано в моей записке, я увидела, что вас интересуют профессор Агьемен и оксфордский отель «Мальмезон».

Страйк покивал. Он был благодарен за это напоминание, поскольку содержание записки, прочитанной один раз, да еще в состоянии тяжкого похмелья, помнилось ему весьма смутно.

— Итак, — у Робин слегка участилось дыхание, — прежде всего я отправилась на Расселл-стрит, в ИВА, Институт востоковедения и африканистики. Тот самый, что значился в ваших планах, да? — уточнила она. — Я проверила по карте: действительно, это недалеко от Британского музея. Правильно я расшифровала вашу скоропись?

Страйк опять кивнул.

— Прихожу туда и говорю: я, мол, пишу диссертацию по политологии Африки, мне необходимо получить консультацию у профессора Агьемена. В конце концов меня направили на факультет политологии, к ученому секретарю, очень милой женщине, которая начинала под его руководством. У нее я получила массу полезных сведений, в том числе список его трудов и краткую биографию. Он в свое время тоже окончил ИВА.

— Неужели?

— Да-да, — подтвердила Робин. — У меня и фото есть.

Между страницами ее записной книжки лежала ксерокопия, которую Робин протянула Страйку.

На снимке был изображен чернокожий мужчина с вытянутым, скуластым лицом, коротко стриженными седеющими волосами и огромными ушами, поддерживающими заушники очков. Страйк долго изучал фото, после чего только и сказал:

— Господи.

Робин, ликуя, выжидала.

— Господи, — повторил Страйк. — Когда он умер?

— Пять лет назад. Его ученица совсем загрустила, когда об этом зашла речь. По ее словам, это был умнейший, добрейший, очень сердечный человек. Убежденный христианин.

— Родственники есть?

— Да. Вдова и сын.

— Сын, — повторил Страйк.

— Да, — подтвердила Робин. — В армии служит.

— В армии, — скорбным эхом отозвался Страйк. — Только не говорите мне, что…

— Сейчас он в Афганистане.

Поднявшись с дивана, Страйк мерил шагами приемную и не выпускал из рук ксерокопию.

— В каких войсках — вы, конечно, не спросили? Ну, ничего страшного. Я попытаюсь выяснить.

— Ну почему же не спросила? — Робин сверилась со своими записями. — Правда, не совсем поняла… саперы… это какие войска? Или…

— Инженерный полк, — встрепенулся Страйк. — Сегодня же наведу справки.

Остановившись у стола Робин, он еще раз вгляделся в лицо профессора Джосайи Агьемена.

— Он родом из Ганы, — сообщила Робин. — Но вплоть до своей смерти жил с семьей в Кларкенуэлле.

Страйк вернул ей фото.

— Не потеряйте. Вы чертовски здорово потрудились, Робин.

— Это еще не все. — Она зарделась и с трудом сдержала довольную улыбку. — После обеда я отправилась поездом в Оксфорд. Вам известно, что под отель «Мальмезон» переоборудовали старинную тюрьму?

— В самом деле? — Страйк опять сел на диван.

— Да. Получилось, кстати, очень мило. Так вот, я решила выдать себя за Элисон и узнать, не оставил ли у них Тони Лэндри какой-нибудь…

Страйк прихлебывал чай, а сам думал, что фирма вряд ли откомандировала бы свою сотрудницу в другой город с таким вопросом, да еще три месяца спустя.

— В общем, идея оказалась неудачной.

— Почему же? — ничем себя не выдав, поинтересовался Страйк.

— Да потому, что седьмого числа туда приезжала Элисон собственной персоной — разыскивала Тони Лэндри. Конфуз был жуткий, потому что одна из вчерашних девушек дежурила на регистрации как раз в тот день и хорошо ее запомнила.

Страйк опустил кружку.

— Так-та-ак, — протянул он. — Это уже любопытно.

— В том-то и дело, — взволнованно подтвердила Робин. — Пришлось шевелить мозгами.

— Не иначе как вы сказали, что вас зовут Аннабель?

— Нет. — Робин подавила смешок. — «Ладно, — говорю, — уж признаюсь вам: я — его возлюбленная». И пустила слезу.

— Вы заплакали?

— А что такого? — удивилась Робин. — Вошла в образ. Пожаловалась девушкам, что он, похоже, мне изменяет.

— С кем, с Элисон? Если они ее видели, то вряд ли поверили…

— Да я не уточняла, просто сказала: подозреваю, мол, что его здесь вообще не было… Такую сцену разыграла, что девушка, которая запомнила Элисон, отвела меня в сторонку и стала утешать. Мы, говорит, не имеем права разглашать подобную информацию без официального запроса, у нас такая политика, тра-ля-ля… ну все как водится. Но чтобы я не плакала, она в конце концов шепнула, что он прибыл вечером шестого числа, а выехал утром восьмого. Устроил скандал из-за того, что ему в номер доставили не ту газету, — потому его и запомнили. Выходит, он точно там был. Я даже поспрашивала… с истерическими нотками… ручается ли она, что это на сто процентов был он, и описала его подробнейшим образом. Мне известно, как он выглядит, — добавила Робин, предвосхищая вопрос Страйка. — Я перед поездкой зашла на сайт компании «Лэндри, Мей, Паттерсон» — там есть его фото.