Луис Альберто - Бальтазар Хосе Антонио

«Вот я и погиб, – пронеслось у него в голове. – Я больше никогда не увижу родных, до конца своих дней проведу в джунглях, буду питаться растениями и спать на ветках, словно попугай».

Гхош в изнеможении опустился на землю и закрыл глаза. Паника и возбуждение сменились вдруг необычайным спокойствием и равнодушием. Гхош лежал, широко раскинув руки, и не обращал никакого внимания на старания муравьёв, облепивших со всех сторон свою жертву. Какие-то странные видения проплывали перед ним – то свирепый тигр становился на задние лапы и открывал ужасную пасть, обнажая ровные ряды смертоносных, острых, как бритва, зубов, то старый неповоротливый мерин жевал травку и недоумённо спрашивал человеческим голосом: «Господин управляющий, зачем вы отправились на эту охоту? Нужно любить животных, а не убивать их…» – «Я люблю животных… – отвечал своему коню Гхош. – Я никого не хочу убивать…»

Вдруг мерин куда-то исчез, а на его месте появилась супруга Гхоша, добрая, милосердная женщина, мать троих его детей. Она протянула руки к мужу и сказала: «Обед уже готов. Я пожарила рыбу и заварила чай…»

Из полуобморочного состояния Гхоша вывел чей-то на этот раз уже вполне реальный голос.

Управляющий с трудом разлепил опухшие от укусов глаза и увидел перед собой одного из слуг раджи, крепкого мужчину в армейской форме маскировочной окраски.

– Что с вами произошло? – спросил охотник, помогая Гхошу подняться.

– Я… Я… Заблудился, – тот еле ворочал языком и никак ещё не мог прийти в себя. – Мне стало страшно…

– Произошло несчастье, – обеспокоенно проговорил слуга.

– Несчастье? – переспросил Гхош. – Какое несчастье?

– Браконьеры… – мужчина вдруг осёкся, увидев лежавший на земле револьвер. – Простите… Это вы только что стреляли?

Гхош уставился на оружие, будто видел его первый раз в жизни.

– Господин управляющий, это вы стреляли? – повторил в секунду побледневший слуга.

– Да… Я… Я хотел хоть как-то привлечь к себе внимание. – Гхош подхватил револьвер и сунул его обратно в кобуру. – Даже патроны закончились…

– Не может быть… – У мужчины перехватило дыхание, а глаза стали размером с монету в десять рупий каждый. – Как такое могло случиться?…

– Ничего удивительного, в барабан вмещается всего семь патронов… – Гхош перехватил устремлённый куда-то вдаль взгляд слуги и понял, что, спрашивая «как такое могло случиться», тот имел в виду совсем иное.

– Так, значит, это вы?… – охотник как-то странно посмотрел на Гхоша.

– Что, я? – тот всё ещё не мог взять в толк, к чему клонит слуга.

– Моему господину… Пуля угодила в ногу… Так неожиданно, никто ничего не успел сообразить, а раджа лежал на земле, обливаясь кровью…

– Но я не хотел! – Гхош в ужасе закрыл лицо руками. – Я не хотел убивать Амитаха! Это какая-то ошибка! Я заблудился и, стреляя в воздух, звал на помощь!

– Я понимаю… – мужчина опустил глаза. – Но произошла та нелепая случайность, которая обычно происходит в самый неподходящий момент… Вокруг столько деревьев… Казалось бы, они являют собой непроходимую стену. Но нет – ваша пуля пролетела почти что милю, миновав при этом все препятствия, и угодила прямёхонько в ногу господину. Мы решили, что это дело рук браконьеров или беглых преступников… Но оказалось…

– О, горе мне! – зарыдал Гхош. – Я не хотел! Что же мне теперь делать?! Как я буду смотреть в глаза радже? Как я буду смотреть в глаза человека, который столько сделал для меня добра?! Скорей отведите меня к нему!

– Господин Амитах находится уже на пути к дому. Ребята отнесли его на руках до того места, где мы оставили лошадей. Прошло довольно много времени, прежде чем я нашёл вас.

– Так, значит, я всё-таки потерял сознание? – растерянно проговорил Гхош и смахнул крупную слезу. – Это от испуга… Я больше всего боялся заблудиться…

– Вам непременно нужно поскорей показаться врачу, – сказал слуга, сочувственно глядя на искусанного управляющего. – На вас живого места нет…

– Как я сейчас могу думать о своём самочувствии? – с пафосом воскликнул Гхош. – Умоляю, выведи меня из этих проклятых джунглей. Мне нет прощения, за всю оставшуюся жизнь мне не замолить вины перед господином! Я найду ему самого лучшего доктора! Вперёд!

И заплаканный, убитый горем управляющий делами раджи Амитаха Харамчанда не медля ни секунды начал, не разбирая дороги, продираться, сквозь свешивавшиеся отовсюду лианы.

– Вы куда? – недоумённо закричал охотник. – Нам же в другую сторону!

– Да?… Вы уверены?…– Гхош остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов и, пошатываясь, двинулся, уже было вслед своему спасителю, но вдруг как-то странно улыбнулся и, схватившись за сердце, упал без чувств…

Пятеро дюжих мужчин вносили бездыханного Амитаха в его дворец.

Навстречу выбежали насмерть перепутанные Гита и Зита. Перекрикивая друг друга, они напоминали маленьких голосистых птенцов, которые вывалились из гнезда и зовут своих родителей.

– Что такое? Что произошло? – причитала Гита, обхватив голову руками.

– Мой господин! Только не умирайте! – вторила ей Зита, семеня рядом с носилками.

– Тихо, вы! – прикрикнул на девушек Санги. – Прекратите истерику! Только ваших слёз ещё не хватало! Ими вы не поможете своему господину. Лучше укажите, куда его нести!

Вид у раджи и в самом деле был никудышный. На мертвенно-бледное лицо, искажённое мучительной гримасой, чёрные, ввалившиеся глаза, холодный пот на лбу и ужасную кровоточащую рану на правой ноге невозможно было смотреть без сострадания.

– Конечно же, в кабинет! – воскликнула Гита, бережно беря в свои ладони безжизненно свешивавшуюся с носилок руку господина. – Он на втором этаже. Нужно немедленно вызвать доктора!

– Вот и займись этим поскорей, – сказал Санги.

– Я мигом. Тот час же позвоню господину Ауробиндо Кумару из госпиталя Святого Сингха. Он очень хороший врач, часто навещал раджу, когда у него начинался насморк. – И девушка побежала по длинному коридору.

– Насморк… – пробормотал себе под нос Санги. – На этот раз Амитаху придётся лечиться гораздо дольше…

– Как это случилось? – сдерживая слёзы, спросила Зита, в то время как процессия осторожно поднималась по покрытой позолотой лестнице.

– Чья-то пуля, – мрачно отвечал Санги. – Ума не приложу, кто это мог стрелять? Кому потребовалось убивать раджу? Хорошо ещё, в ногу… Могло быть и хуже… Наверное, какой-нибудь беглый преступник, их в джунглях видимо-невидимо…

Кроме трехэтажного гаража, просмотрового зала и комнаты, уставленной тренажёрами, во дворце Амитаха находилась зала, переоборудованная под медицинский кабинет. Покойный Харамчанд увлекался всевозможными науками, был человеком высокообразованным, и в молодости хотел стать врачом. Именно поэтому по его приказу в огромную комнату, в которой раньше одиноко стоял бильярд, поместили множество медицинских приборов и инструментов для того, чтобы хозяин дворца мог заниматься самообразованием и даже ставить опыты. Отец Амитаха часами мог просиживать в кабинете, штудируя учебники, и время от времени принимался лечить своих слуг, что у него получалось весьма неплохо. Во всяком случае, если после его консультаций болезнь пациента начинала стремительно развиваться, в конце концов, всё заканчивалось полнейшим выздоровлением. Нужно, однако, отмстить, что начинающий врач не брался за сложные случаи, а пытался побороть простуду, кашель, озноб и другие лёгкие недомогания. Несколько десятилетий назад он выписал из Европы операционный стол с приборами для анестезии и громоздкий рентгеновский аппарат. Этими чудесами техники Харамчанд-старший так и не воспользовался, потому как неожиданно увлёкся политикой и начал вести борьбу против английских колонизаторов, окончательно забросив медицину.

После его смерти в кабинет редко кто заглядывал. Мать Амитаха решила всё в нём оставить без изменений. Она говорила, что все эти приборы и научные книги, выставленные на нескончаемых полках, напоминали ей о муже.