Психология веры - Рада Грановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Средством установления и сохранения гармонии во Вселенной выступает исполнение законов Торы. В этом смысле еврей их соблюдающий, становится активным соучастником Бога в миссии руководства миром. (Идея соучастия нам знакома по зороастризму .) Законы Торы оказывают влияние не только на характер тех, кто их соблюдает, но и на устройство мира в целом. Каждая выполненная заповедь составляет событие космической важности. Исполнение человеком своего предназначения приводит к тому, что все миры, включая наш земной, не потеряв своего конкретного бытия, достигнут полноты единства с Творцом. Несмотря на то что циклов нет, в единственном существовании мира верующий может способствовать его движению к гармонии.
Источником развития и Вселенной, и человека в иудаизме служит взаимодействие противоположных сил – двух побудительных факторов развития: «внутреннего света» и «окружающего света». Симметрия и уравновешенность между противоположными силами – «желанием получить» и «желанием дать», необходима для непрерывного потока энергии. (Обратите внимание на сходство с индуизмом и буддизмом в различении двух составляющих психики – врожденной и благоприобретенной и утверждения влияния собственных усилий для успешности продвижения к своему и всеобщему духовному развитию.) Эти противоположные силы влияют на факторы развития: «внутреннего света» и «окружающего света». Внутренний свет врожденный, его человек уже имеет, когда попадает в этот мир, он помогает духовному развитию человека. Окружающий свет – тот, который личность приобретает индивидуальными добрыми поступками на протяжении всей своей жизни. Этот свет человек завоевывает постепенно, при отказе от стремления «получать», то есть при возрастании уровня личностного контроля над инстинктами. Усиление «внутреннего света» ускоряет его восхождение по духовной лестнице.
2. Возмездие и бессмертие души. До вавилонского плена каждый иудей чувствовал себя членом целого. Вина каждого оборачивалась приростом к общей вине всего народа. Личное благополучие зависело от благополучия народа в настоящем и будущем. Выполняя обязанности по отношению к Богу, каждый ничего не выигрывал лично. В те времена идея воскресения мертвых иудеям была чужда. Отсутствие веры в бессмертие в раннем иудаизме укрепляло чувство неповторимой ценности жизни и земных дел. Если человек хотел познать полноту бытия в отпущенный ему срок, он в этой жизни должен был творить добро и удаляться от зла, что предохраняло его от излишней мечтательности. Эпическое спокойствие в отношении к смерти как к всеобщей судьбе звучит в Ветхом Завете. В Торе еще явно выражена идея уничтожения личности после смерти. Смерть считалась абсолютным концом человека и не драматизировалась.
Вследствие исходного неверия в личное бессмертие у евреев сформировалась более острая, чем у других народов, потребность в земной (а не только небесной) справедливости. У них развилось ощущение, что жизнь может и должна изменяться в сторону справедливости. При этом выработался активный, волевой характер, чуждый созерцательности, свойственной народам, имеющим представления о личном бессмертии через вечное возвращение. В отличие от индуиста, для иудея жизнь не была иллюзией, а представала как реальное бытие, в котором проявляется творческая сила и слава Бога. Он не мог согласиться с тем, что жизнь – это «дар напрасный», что тело, вышедшее из рук Божьих, только «темница». В отличие от буддизма , рассматривавшего пребывание на земле не как настоящую жизнь, а только как иллюзию, в иудаизме жизнь на земле не менее важна и истинна, чем жизнь в мире грядущем.
Со временем углублялось индивидуальное сознание, одновременно нарастал протест против явной несправедливости – несоответствия между личным благочестием и наградой. В ответ на эту потребность возникает идея посмертной жизни, выравнивающая это несоответствие: воздаяние будет обязательно – не здесь, так там. Постепенно, к концу царской эпохи, складывается представление о «будущем мире». В дальнейшем загробной жизни придавали все большее значение и земная жизнь уже выступала только как приготовление к будущей. Тогда век, в котором человек живет, в сравнении с будущим веком мог быть уподоблен гостинице, где человек будет находиться до прихода Мессии и воскресения мертвых. Мессия выступает как символ «согласия между людьми и мира в Израиле, то есть гармонии и цельности мира. Мессианская эра приведет к небывалому расцвету просвещения, поскольку это квинтэссенция надежды и оптимизма, победы любви над ненавистью, добра и справедливости над угнетением, алчностью и злом. Мессия – это символ, с помощью которого до сведения людей доводится, что их «исправление» завершено. (Мессианская идея встречалась и в зороастризме .)
В базовые представления иудаизма входит понимание страдания как воздаяния не только за собственные грехи. Грех и бессмертие представало долей не отдельного человека, а народа, который спасался в лице своих потомков. Вечная будущность существовала как коллективная, пока не возобладала идея персонального воскресения. До этого в связи с коллективным Заветом каждая душа – лишь одно из звеньев творения Бога. Тем самым личное спасение одной души не выступало как цель даже для нее самой. Хотя ей и надлежало очищать себя и совершенствовать, но не ради себя, не ради земного счастья и не ради своего блаженства на небесах, но ради того дела, которое надо совершить для всего мира, а такая цель жизни как спасение собственной души рассматривалась скорее как форма эгоцентризма.
Идея признания воскрешения мертвых и загробного мира потребовала детализации процесса смерти и определения души. Душа после смерти покидает тело.
Души умерших разделялись на праведников, отправлявшихся к престолу Божьему, и грешников, попадавших в нечто вроде чистилища. Но души обеих групп евреев имеют удел в грядущем царстве. Будущего царства лишаются только нечестивцы, отрицающие воскресение мертвых и божественность Торы. Так и сложились представления, что смерть – не окончательное разрушение, а временное разлучение тела с душой, и далекий конец света сочетался с близким (сразу после смерти) воздаянием. В этом смысле пребывание в раю или в аду выступает как предварительный приговор, который получит окончательное утверждение в день Страшного суда. (Для нас важно, что представления о рае и аде привнесли понимание уже не коллективной, а личной ответственности.)
3. Мораль. В иудаизме последовательно был проведен в жизнь принцип монотеизма. Моисей поднял знамя единого Бога, стремясь к религиозному единству всех народов. Он провозгласил Его культ и воплотил эту идею в Израиле. Единый Бог был Богом всего света, то есть представлен идеей равенства народов, их грядущего братства в служении Яхве. Одно из важнейших понятий Пятикнижия – путь. Оно обозначает образ действия, угодный Богу, подчинение и служение Ему. (Это соотносится с базовым положением конфуцианства .)
Иегова – Бог грозный, страшный владыка, разящий и милующий. Вызывающий трепет, соединяющий в себе ужас и благоговение. Страх Божий представал как начало мудрости, начало положительное. Благотворное влияние этого страха усматривалось в том, что он освобождает людей от страха перед другими людьми и лишает преимущества сильных. (Вытесняет другие страхи и уравнивает людей.) Единый Бог принял на себя ответственность за все – и за добро, и за зло. (В отличие от учения Зороастра, где добро и зло разделены, Яхве совместил в себе эти противоречивые черты и поэтому требовал больших усилий для своего постижения.)
В раннем иудаизме не было догм, в которые все должны были верить. Необходимо было только соблюдать Закон, который регулировал поступки. Важна была только вера в единого Бога и его откровение в Израиле. Допускалось, что Бог не может восприниматься всеми одинаково. Он – переживание исключительно субъективное. Поэтому богословские мнения остаются в иудаизме делом частным и никому не навязываются. Акцент иудаизма – на правильных внешних действиях при соблюдении заповедей. Вместе с тем, это положение нельзя абсолютизировать. Неверно, когда представляют себе, что в иудаизме речь идет только о поступках, а не об их внутренних побуждениях. У же в Декалоге говорится о сердечном грехе – зависти, а в Талмуде звучит предостережение против страсти. В иудаизме , так же как в конфуцианстве , главное – не правильная вера, а правильное поведение. Вопросы веры в нем практически никогда не вызывали разногласий, но всегда подчеркивалась важность правильной жизни – галахи. (В Торе, подобно Канону конфуцианства , до мельчайших деталей разработаны предписания и запреты, касающиеся всех сторон повседневной жизни верующего, там сформулировано 613 таких правил и запретов.) Например, если приходит человек и просит помощи, недостаточно сказать ему: «Положись на Господа!» Нужно действовать так, будто во всем мире некому помочь тому человеку, кроме тебя.