Дети Земли - Павел Ганжа

– Что заставило Алниора применить Дар последнего вдоха?- в голосе венценосца прорезались металлические нотки, от которых Эолан едва не поежился. Слово жалкая зверушка – хомус.

– Лесная Ветвь не ведает.

– А что ведает Лесная ветвь?

Несмотря на полное соответствие слов Первого Сына принятому канону общения, в прозвучавшем вопросе Эолан отчетливо услышал сарказм. Поэтому он приступил к подробному докладу.

– Алниор вместе с Талилом из Видящих исполнял повеление Алмазного Трона – искал хомуса, способного извлечь информацию из пластин и счетных машин. Хомусы называют их дисками и компьютерами. Пользоваться ими может любая зверушка, но часто их хитроумные устройства специально защищены от интереса посторонних, и для получения доступа к информации требуется знание определенного набора цифр или знаков. Его называют паролем. Без знания этого пароля извлечь информацию из устройства способен лишь специально обученный хомус. Именно такого хомуса и искала Лесная Ветвь.

Записи и устройства возвращенного в Лоно своего собрата забрали наделенные Силой – ашеры, поэтому Алниор и Талил наблюдали за их жилищами. За теми, куда доставлены записи и устройства. Когда Лесная Ветвь ощутила призыв Дара последнего вдоха, Алниор наблюдал за жилищем одного из ашеров.

– Наблюдал?

– Должен был наблюдать. Алниор обратился к Дару последнего вдоха в месте, удаленном от жилища ашера. Удаленном на четверть полного морского взора.

Эолан умолк, исчерпав запас слов для доклада. Первый Сын также не спешил размыкать уста. Воспользовавшись предоставленным шансом, из темных углов пещеры выползли плотные сгустки тишины и заполонили собой пространство Грота Уединения.

Когда носитель Алмазного Венца вновь заговорил, в его голосе уже не звенел металл:

– Для призыва Дара последнего вздоха нужны причины. Веские причины.

Эолан сплел пальцы в жесте согласия и почтения.

– Да. Для применения Дара требуются решимость и отчаяние. Чтобы решиться на такой шаг Алниор должен был уже ступить на путь в Лоно и видеть, что спасения нет. Это возмездие за собственную гибель… или способ устранения угрозы существования Детей под сенью Алмазного Трона.

– Кто способен вернуть в Лоно Матери опытного Ищущего из Лесной Ветви?

– Наследники гвархов. Возможно, наиболее могущественные из наделенных Силой – ашеров.

– Тот, кто оправил Алниора на путь в Лоно Матери, прекратил существование?

Собеседник венценосца низко склонился в знак принятия вины и покорности:

– Неизвестно. После призыва Дара последнего вдоха следов не остается. Только вкусившая силу огня почва.

Первый Сын дождался момента, когда его старинный друг перестанет демонстрировать принятие вины и покорность и примет позу Внимания и Повиновения, и произнес:

– Если виновный в возвращении в Лоно Матери Ищущего Алниора не погиб, его следует найти и покарать. Пусть этим займется Лесная Ветвь.- Носящий Алмазный Венец сделал паузу, подарив беседе возможность сделать пару глотков тишины, и повелел:

– Подготовку к Обновлению необходимо ускорить.

ГЛАВА 8

Сотовый телефон противно запиликал под ухом. Противно и нудно. Обнимающая мягкую подушку Вика перевернулась на другой бок и постаралась игнорировать телефонные трели, но они не унимались. Пиликание и жужжание вибрирующего корпуса телефона создавали "великолепную" звуковую дорожку и терзали барабанные перепонки, казалось, вонзаясь в мозг.

Вика не являлась сторонником закачки разнообразных модных рингтонов на мобильник, но сейчас заложила бы свои потроха вместе с душой какому-нибудь демону или Гроссмейстеру ордена за то, чтобы вместо трелей обкурившейся малиновки и жужжания недовольного, ворчливого жука слышать ненавязчивую веселенькую мелодию. Или песенку. Желательно из репертуара телевизионной программы "Спокойной ночи, малыши". Как там: "…глазки закрывай, баю-бай…".

Баю-бай не получалось. Сладкий утренний сон подтаявшей льдинкой ускользал из объятий, а телефон настойчивым дятлом долбил по ушам и мозгам. Вика почти машинально водрузила подушку себе на голову, наивно надеясь, что таким банальным способом изолирует органы слуха и центральную нервную систему от внешнего мира. И оградит себя, любимую, от посягательств сволочного мобильника на право спокойно нежиться в постели. Напрасно. Телефон не унимался, а сон улетучился окончательно.

Преодолев внезапно возникшее желание пойти в кладовку, взять молоток и раздолбать к чертям собачьим металлопластиковое чудо финской инженерной мысли под названием "Nokia", Вика откинула подушку и, не открывая глаз, потянулась к прикроватной тумбочке. Где покоился трижды проклятый сотовый. Вернее, не покоился, а жужжал и пиликал. Нашарив рукой прямоугольный корпус телефона, девушка, не глядя на экран, ткнула кнопку приема и поднесла трубку к уху.

– Слушаю.

– Ты дома?- из трубки донесся радостный и до омерзения бодрый голос Оспешинского.

– Да.

– Спишь?

– Сплю.

– Врешь. По ауре вижу, что не спишь?

– Слушай, ты…- вскипела было забытым на плите чайником Вика, но подходящее уничижительное именование для негодяя, мешающего девушкам предаваться сну и неге, подобрать не сумела, поэтому лишь фыркнула:- Чего ты там видишь? Ауру по телефону? Очень смешно.

– Не смешно, зато правда. Заканчивай дрыхнуть, вставать пора. Я к тебе сейчас заскочу.

– Какая пора?! Ты на часы смотрел? Подожди, заедешь?… – спросонья Вика соображало туго, мысли даже не разбегались, а расползались разморенными полудохлыми червяками. – Что-то случилось?

– Да ничего не случилось. Просто так заскочу, скучно мне. Вари кофе, скоро буду.

– Скучно ему… – начала гневную прочувственную речь Вика, но ее уже никто не слушал – Оспешинский прервал связь. Юная ведьма обреченно зевнула. Ничего не попишешь, придется отложить заманчивые планы по дальнейшему просмотру сладких снов и вылезать из-под одеяла. От посещения ее квартиры лохматым очкастым нахалом уже не отбояришься, это стихийное бедствие не остановить, его можно только пережить. Вика потянулась, встала с постели и пошла варить кофе.

Стихийное бедствие нагрянуло через двадцать минут. Хозяйка квартиры едва успела умыться и поставить кофейник на плиту, когда запищал звонок. На сей раз дверной.

– Доброе утро, соня! – протиснувшийся в открытую дверь "лохматый очкастый нахал" проявил невиданную вежливость.

– Сомневаюсь. Ты чего в такую рань? – вместо приветствия хмуро поинтересовалась Вика.

– Ничего себе рань. Семь часов. Народ давно уже заступил на трудовую вахту. – Оспешинский сбросил туфли и сразу же направился на кухню. Девушке, дабы соблюсти приличия, пришлось топать за ним.