Судебный дознаватель фараона - Анна Трефц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он тоже потопал к реке, забирая правее, от направления, по которому побежала Тамит.
— Эй, парень! — окликнул его Гормери, когда он отошел шагов на десять. Казалось, ноша его совсем не тяготила. Вдова Хорит обвила его шею тонкими руками и выглядела совершенно безобидной, — Тебе самому-то с ней не страшно?
— Мне? — его губы исказила кривая ухмылка, — Это она все для тебя!
Он сделал подбородком полукруг, указывая на разложенные по земле изодранные тела.
— Бояться стоит тебе.
Он повернулся и пошел прочь, слегка раскачиваясь. А Гормери пришлось долго бороться с подступившей дурнотой. И только спустя четверть часа он нашел в себе силы двинуться по суше к городу. На далекой башне Ипет-Сут пробили пятый час дня. До свидания оставался всего час.
Ипет-Сут (Избранное место)– так древние египтяне называли главный храм города Уадж, который современные туристы знают как Карнакский храм.
Глава 26
Пока Гормери топал до города, успел передумать многое. Для начала надо действительно изолировать вдову Хорит. Тамит права, демоном она одержима или человеческим бешенством, она опасна для города. Только заключив ее в надежное место, откуда ей не сбежать, он сможет покинуть Уадж со спокойным сердцем. Он подумал, что надо бы найти транспорт. Наверняка какое-то судно поплывет завтра вниз по реке. Возможно даже то, которым владеет семья Тамит. Так что стоит зайти к ее деду Небамону и договориться, чтобы его взяли на борт. Еще надо успеть переговорить с Анхатоном, узнать, к чему пришло его расследование пропажи серебряной статуэтки Хонсу. Он ведь совсем упустил его из виду, а отчет писать придется. И главное, он должен как-то объяснить Неферет, почему покидает ее, едва они обрели друг друга. Это, пожалуй, было самым тяжелым. Больше всего на свете ему хотелось остаться подле нее. Но разве мог он поставить свои чувства выше жизни других. Нет, конечно. И он надеялся, что девушка поймет. В конце концов, тут он усмехнулся не без злорадства, он обещал уехать из Уаджа завтра. Но о том, что он может вернуться дня через два речи ведь не шло. Может стоит рискнуть и сыграть на неточности устных договоренностей? Допустим он отчалит от пристани на заре, а уже к вечеру вернется назад. Хотя… готов ли он рискнуть жизнью Тамит? Тут Гормери помотал головой — нет, ни за что на свете. Даже если ему придется навсегда расстаться с Неферет.
Он замер посреди высушенного поля и уставился себе под ноги. Что с ним, в самом деле? В кого влюблено его сердце, в конце концов? Почему дочь маджоя занимает в его груди так много места? При том, что нежного трепета в его теле она вовсе не вызывает. Скорее наоборот, чаще ему хочется пнуть ее как следует под пятую точку. Неужели он и правда обрел в ней сестру? Ту, о которой мечтал с детства?
— Нет, вы только посмотрите, что же это такое! — воскликнула кухарка Сенеб, едва он появился на пороге собственного дома.
— Скажи Ипет, чтобы приготовила мне свежую рубашку, да побыстрее, — буркнул он, желая проскользнуть мимо служанки.
Но та перегородила ему путь, заявив:
— Господин. Вы себя в зеркало видели? Вы же на демона похож!
Гормери припомнил, что псы, призванные охранять поля, при встрече с ним поджимали хвосты и прятались за кочками. А потому, последовал совету Сенеб и глянул в зеркало. И тут же воздал хвалу Атону, надоумившему его добраться до дома, а не сразу идти в дом ювелира. Из зеркала на него смотрело нечто чернолицее, с сожженными губами (опять!) и красными белками глаз. Жуткое зрелище! С такими храмовыми дознавателями никаких демонов не нужно! Он сел на кровать, чувствуя, что силы его стремительно покинули. Идти к девушке в таком виде можно лишь с одной целью — проститься с ней навсегда.
— Что мне делать, Сенеб? — он уткнулся лицом в ладони, — Я должен быть в доме ювелира Хепу через четверть часа.
— Хм… — она оглядела его как врач пациента, по ходу прикидывая метод лечения, — Я пошлю к нему Ипет, она предупредит, что вы задержитесь на полчасика. Неферет не какая-нибудь дурочка, она прекрасно понимает, что у такого важного мужчины как вы, господин, могут возникнуть дела. Она подождет. А за это время я успею привести вас в должный вид. Чтобы вы, видом своим непотребным, больше не распугивали окрестных псов. И девиц тоже. Бедняжке Неферет уж лучше потерпеть четверть часа, чем увидеть вас в таком-то виде.
После этого заявления она погрузила Гормери в водоворот странных действий: накинула ему на лицо полотенце, пропитанное каким-то снадобьем, терла его тело маслом, а губы покрыла уже известной вонючей мазью.
Когда на башне Ипет-Сут пробил шестой час дня, она подвела столичного гостя к зеркалу, и, не скрывая гордости, продемонстрировала плоды своих усилий: он встретился взглядом с лучшей своей копией — Гормери с чистым, даже очень чистым ликом, с уложенными волосами, светящимися жизнью глазами и губами вполне здоровыми.
— Как тебе это удалось? — выдохнул он в замешательстве, — У врачей на такое ушло бы две декады.
— Волею богов, — она погладила его по голове большой ласковой ладонью как заботливая тетушка, — А теперь не теряйте времени, господин. Вас ждет возлюбленная сестра.
Сестра или брат в Древнем Египте часто употреблялось в значении любимая или любимый.
В доме ювелира его встретили благостно, как будущего зятя: подали напитки, закуски, жена Хепу развлекала его разговорами, пока к ним не вышла Неферет. Сегодня девушка выглядела особенно соблазнительно. Увидев ее, Гормери замер, боясь вдохнуть, чтобы не нарушить магию момента: полупрозрачное платье, шуршащие под ним украшения, браслеты на тонких запястьях и лодыжках, причудливый парик с ароматическим конусом, источавший волнующий запах луговых цветов, меда с легкой горчинкой мандрагоры. Неферет походила на хрупкую статуэтку, которую страшно взять в руки.
— Ты прекрасна! — он протянул ей небольшую коробочку, в которой покоились два нефритовых павиана, — Дар от моей матушки.
— О! — губы ее дрогнули в полуулыбке.
Тонкие пальцы открыли коробочку, и по всем правилам приличия она восхищенно округлила глаза. И он простил ей это. Да, ожидаемо, но разве оригинальность в такой
