Счастье в подарок - Светлана Дениженко

Даже королева-мать, строгая и подчас безжалостная не только к слугам, но и к собственным детям, не только терпела скандалы известной пары, но и приказала докладывать ей о причинах оных. Какое-никакое, а развлечение, притом, что их и, правда, было не так уж и много, как в стенах, так и за пределами дворца.

— Вы слышали? Вы слышали? Бюсси застал в постели своей жены какого-то сеньора! — вскрикивала госпожа де Латур-Тюренн, вбегая в покои королевы Маргариты.

— Интересно кто это мог быть? — пожимала та плечами в ответ на новость, услышанную из уст своей фаворитки, радуясь в душе тому, что между супругами снова назревала ссора. Бюсси не вернулся к ней, но королева была терпелива в своем ожидании.

— С кем это графиня изменила красавчику де Амбуазу? — спрашивал как бы самого себя Генрих де Валуа, проигрывая очередную партию в шахматы своему дружку Шико.

— А я и сам был бы не прочь оказаться в объятьях дивной прелестницы! — восклицал скучающий в сторонке д" Эпернон, — Только красотка со мной слишком холодна. Знать бы, кто тот счастливец, который ходит к ней по ночам?

— Не завидуй, друг мой! Уверяю тебя, кто бы это ни был, он, верно, не жилец. Бюсси вряд ли спустит с рук обидчику. А будет жаль, мне стали нравится эти каждодневные семейные ссоры. Презабавное представление, не правда ли, Шико? Ты стал настолько скушен, друг мой, что мне приходится искать развлечения самому.

Шут же хмурился и молчал, не встревая в подобные разговоры. Либо отвечал:

— Да, наверное. Все может быть, — чем наводил еще большую тоску на короля.

На одной неделе обсуждалась измена графини, на другой же — похождения Бюсси и пощечина (её графу с такой "любовью" нанесла прилюдно супруга), звон от которой слышался даже за стенами Лувра. Во всяком случае, о поведении графини и графа велись разговоры не только между придворными дамами и кавалерами, но и среди обычных граждан.

И вот разгорелось пламя очередной битвы на шаткой палубе корабля семьи де Бюсси.

— Да, как вы смеете, сударь, обвинять меня в измене?! — слышался возмущенный голос графини.

— Смею! Еще как смею, сударыня! Кто был в вашей спальне сегодня утром? — гневался граф, нервно сжимая круги своих шагов возле супруги.

— Никого!

— Не верю! Почему вы не открыли дверь на мой стук?

— Я спала, — невинно моргая, ответила графиня.

— Спала? Обманщица! Интересно знать, с кем вы спали?

— Одна.

— И именно поэтому у вас с балкона свисала лестница? — граф был взбешен спокойным тоном супруги, — Имя! Назовите имя вашего любовника! Ну же?!

— Не понимаю, сударь, о чем вы?

— Ах, не понимаете?! Я видел, как… как он спускался! — взревел Бюсси.

— Неужели? И кто же это был? Случайно, это не одна из ваших любовниц? — выкрикнула в ответ графиня.

— Что?!

— А то! Вы знаете, что некоторые барышни любят переодеваться в мужской костюм, — обернулась графиня и обвела гневным взором присутствующих придворных дам, — Как раз вчера в половине второго ночи вы, мой дорогой супруг, не открыли мне дверь вашей комнаты. Почему?

— Видимо, я крепко спал.

— С кем?

Такая перебранка, где обвиненная в измене супруга перевела всю вину на мужа, не просто развлекала двор, а приводила его в неописуемый восторг.

— Вы слышали, как графиня де Бюсси сделала посмешищем своего супруга? — говорили одни.

— Наш красавчик, де Амбуаз, пропал под каблучками своей милой графини! Она же его растопчет, как весеннюю траву! — вторили им другие.

— Посмотрим, посмотрим! — качали головой третьи.

— Куда катится мир…, - вздыхали четвертые.

Тут и там велось перешептывание по многочисленным углам Лувра. Дошло до того, что на скандальную чету стали заключать пари: кто из них в очередной раз выйдет победителем в словесной дуэли. Открыто обсуждать супругов де Бюсси придворные не решались, так как мало кому хотелось бы расстаться с жизнью, а в гневе сеньор де Амбуаз был беспощаден и не только к обидчикам. Любому, кто посмотрит косо в его сторону, жить оставалось недолго, граф рассчитывался почти без промедления. Одним ударом шпаги, он отправлял неосторожных господ в путешествие, длиною в вечность.

— Я ненавижу эту женщину! Притворщица, каких поискать! — восклицал граф де Бюсси, раздраженно вышагивая по коридору Лувра. Господин де Сен-Люк, который был одним из свидетелей недавней ссоры супругов, пытался успокоить друга:

— Бюсси, ну же! Я не узнаю вас, друг мой. Совсем недавно вы были самой влюбленной парой на свете.

— Вот именно! Были!

— Но, что между вами произошло, черт побери?

— Не знаю, Сен-Люк. Но я не могу находиться с ней в одной комнате и более пяти минут, чтобы во мне не закипел… гнев.

— Идемте, друг мой, я думаю, что сейчас вам совсем не помешает глоток отличного вина. Как вы на это смотрите, дорогой граф?

— Идемте, Сен-Люк, — согласился с ним Бюсси, — надеюсь, вино поможет мне хоть ненадолго забыться.

В то же самое время Жанна де Сен-Люк, пыталась успокоить свою подругу, графиню де Бюсси.

— Дорогая Катрин, ну что вы? Все образуется. Вот увидите.

— Нет, вы слышали, что он мне сказал? В чем он меня обвинял, при всех? Боже, какой стыд! И это я изменила ему? Ему, у которого на каждом углу Лувра по любовнице! Не справедливо!

— Ну-ну, успокойтесь, дорогая! Что вы предпримите?

— А что я могу? Может быть и, правда, найти себе симпатичного шевалье и вскружить ему голову?

— Катрин! Вы, право, еще дитя! Неужели вам не будет жаль юношу, которого, я уверена, граф убьет на месте, если обнаружит подле вас.

— И что же мне делать? — невинно спросила госпожа де Бюсси, лучшую подругу.

— Конечно же, придумать любовника! Тогда граф его точно никогда не увидит, а ревность господина де Бюсси будет пробуждать неслыханную страсть. Вот увидите, он забудет обо всех дамах на свете и станет заботиться только о вас.

Дворец шумно обсуждал новую ссору господ де Бюсси, но вряд ли хоть кто-то догадывался о том, кто же являлся настоящим любовником госпожи Катрин, и кем была любовница сеньора де Амбуаза. Это оставалось тайной для всех, кроме них самих.

Ругаясь на виду у двора, тем самым супруги спасали любовь и, встречаясь под покровом ночи, после жарких объятий, строили план своей вражды на виду у мира лжи и предательства. Мира, где добродетели равнялись пошлости, а верность считалась, чуть ли не пороком.

* Белладонна — многолетнее травянистое растение, все части которого — ядовиты. Использовалась в косметических средствах и для изготовления ядов. При отравлении возможен смертельный исход от паралича дыхательного центра и сосудистой недостаточности.