Мы, народ… (сборник) - Андрей Столяров

Кажется, что для «Красной Армии» все кончено.

Но тут в эту трагическую ситуацию вмешивается судьба.

Судьбу зовут Ульрика Майнхоф. Она известный всей Германии журналист, главный редактор молодежного журнала «Конкрет», талантливый полемист, участник многих телевизионных шоу, завсегдатай тусовок, имеющая связи и авторитет в немецкой интеллектуальной среде. У нее высокий доход, дом в престижном районе Гамбурга, о каком может только грезить во снах любая бюргерская семья, два «мерседеса», муж Клаус Рёль, издатель того же весьма популярного среди молодежи журнала (кроме того, он с большой выгодой перепечатывает в Германии шведскую порнографическую литературу), две дочери-близнеца, модные платья, приемы с дорогими итальянскими и французскими винами – идиллия воплощенной мечты, прекрасная площадка для жизни, несомненный карьерный успех, свидетельствующий о том, что в обществе равных возможностей всякий может взойти на вершину.

Об этом же вроде бы свидетельствует и ее биография. Отец Ульрики – скромный немецкий служащий, директор музея, умирает после мучительной болезни в 1940 году. Ульрике тогда всего шесть лет. Ее мать – служительница того же музея, умирает в 1948 году. Ульрика еще учится в школе. Девочку берет на воспитание Рената Римек, даже не родственница, просто подруга матери, тем не менее безоговорочно принявшая ребенка, оставшегося сиротой. В этом отношении Ульрике повезло. Рената Римек – теолог, доктор наук, известный деятель христианского социализма в Германии, председатель «Немецкого союза мира», сочувствующая коммунистам. В доме у нее царит интеллектуальная атмосфера, и неопределенные порывы юности, по крайней мере на первых порах, обретают гармоническую направленность. Ульрика поступает в Марбургский университет, а затем переводится в Мюнстер, где изучает психологию, педагогику, историю искусств. Правда, были до этого девичьи мечтания о монастыре, об отрешенности от скуки и суетности мещанского быта, о том, чтобы стать воплощением истины, сошедшей на землю с небес. В жизни, однако, побеждает университет. Ульрика становится членом студенческого «Движения за ядерное разоружение», она посещает молодежные клубы, которые возникают в те годы в Германии на каждом шагу, у нее неожиданно обнаруживается несомненный ораторский дар. Первая же ее речь производит на слушателей ошеломляющее впечатление, и, по свидетельствам очевидцев, даже опытные политики жаловались на то, как трудно выступать после фройляйн Майнхоф – такой мощный смысловой и эмоциональный тон она задает. Она сразу же оказывается в водовороте событий. Сразу же обретает десятки и даже сотни соратников, приятелей и друзей. Ничего необычного в этом нет. Многие политические деятели Германии начинали свой путь именно так – в неформальных тусовках, в пекле студенческих мятежей, – что не помешало им впоследствии занять высокие государственные посты. Одновременно Ульрика начинает писать статьи для газет и через некоторое время получает очень лестное предложение. Журнал «Конкрет», пользующийся популярностью среди молодежи, приглашает ее в число постоянных сотрудников. Этот шаг становится одним из решающих в ее жизни. Именно здесь начинающую журналистку ждет внезапный грандиозный успех.

Следует отметить, что журнал «Конкрет», который действительно читает в основном студенческая молодежь, пребывает в этот момент в жестоком кризисе. Первоначально, что не очень скрывалось, он субсидировался из ГДР и был задуман как рупор молодого коммунизма в Германии. Однако к концу 1960-х годов отношения между Советским Союзом и ФРГ заметно стабилизировались, Западная Германия даже официально признала существование ГДР (хотя бы в виде тезиса о «нерушимости послевоенных границ»), а правительство Германской Демократической Республики (разумеется, с санкции СССР) решило отказаться от наиболее одиозных мер, могущих помешать этой взаимовыгодной перспективе. Финансирование журнала прекращено, высокие гонорары сотрудников остались в прошлом, «Конкрет» тонет, он вот-вот захлебнется в рыночных волнах масс-медиа, где почти безраздельно царит желтая шпрингеровская пресса.

И вот тут новый сотрудник, только что появившийся в штате, делает гениальный ход. Две темы интересуют сейчас читающую молодежь. Два направления, сфокусированные в едином луче, доводят до кипения молодые умы. Во-первых, это политика – как протест против душного лицемерия западногерманских властей, а во-вторых, это секс – как протест против душного лицемерия буржуазной семьи. Пожалуй, впервые в европейской истории и о том и о другом можно говорить совершенно открыто. Можно открыто подвергать критике власть, не опасаясь репрессий, на которые был богат гитлеровский режим, и можно так же открыто говорить и писать о преимуществах свободной любви, не стесненной ничем, кроме собственных спонтанных желаний. Последнее для молодежи особенно привлекательно. «Секс без границ» уже практикуют в различных сообществах хиппи. В Германии в эти годы возникает «Секс-коммуна № 1», которую создает будущий террорист Фриц Тойфель. Свободная любовь там следует принципу «никто не отказывает никому». И почти сразу же образуется «Коммуна № 2», показывая, что это явление вовсе не единичное. К тому же именно в шестидесятые годы происходит колоссальный прорыв на рынке фармакологических контрацептивов: начинается массовое производство таблеток, предотвращающих нежелательную беременность. По цене они доступны даже самым бедным слоям. Секс, таким образом, отделяется от деторождения, эротика становится самостоятельной отраслью рыночной экономики, барьеры пуританства начинают рушиться, Ульрика Майнхоф чувствует это раньше других.

Последствия новой журнальной политики поразительны. Буквально за год журнал, которому недавно грозило банкротство, становится одним из самых читаемых в ФРГ. Его тираж достигает сначала ста, а потом двухсот тысяч экземпляров. Он продается во всех газетных киосках, в университетах, на всех вокзалах, в метро. Журнал яростно обсуждают, на его материалы ссылаются, опубликованные там статьи перепечатывают за рубежом. Ульрика Майнхоф становится одним из самых известных журналистов страны.

Однако это еще не судьба. Это лишь исходный рубеж, с которого судьба начинается. Тем, по-видимому, и отличаются «люди судьбы» от «людей обыденности», что внезапный успех не заставляет их почивать на лаврах. Он не становится для них источником самоуспокоения, напротив – это как удар гонга, обозначающий лишь самое начало пути. Кризис на вершине успеха – это жестокая закономерность. Он свидетельствует о том, что жизнь из умиротворенного быта превращается в тревожное бытие. Видимо, не случайно Ульрика в детстве мечтала о монастыре, и, видимо, не случайной чуть позже, в юности, была ее попытка найти смысл жизни в деятельности «Братства святого Михаила», странной организации, которая представляла собой то ли философскую группу, то ли мистический религиозный орден. Служение не себе, а тому, что выше тебя, вероятно, и превращает «человека обыденности» в «человека судьбы».