Сердце Зла (СИ) - Беренцев Альберт

Что-то белесое снова метнулось прямо перед Андреем, он увидел эту вещь с закрытыми глазами, хотя это и было очень странно. А потом Андрей, все еще лежа на животе и так и не открыв глаза, осознал, что кто-то машет над его телом огромным костяным ножом.

Сквозь блэк-метал Андрей теперь смог расслышать яростное шипение котопаука, ругательства и отчаянный металлический стук, раздававшийся откуда-то сзади.

— Да хватит долбиться, дура! Если с той стороны откроют — мы и минуты не проживем! А ты вообще отвянь, жертва генетики! На тебе вискаса, тварь!

Андрей ощутил жар возле собственной головы, там пронеслось какое-то заклинание, шипение котопаука немедленно стихло.

Андрей, наконец, открыл глаза и сразу же за ними рот, а потом закричал:

— Не трогай Ваську!

— Я такое говно никогда бы не стал трогать, — недовольно пробурчал брат Инножд, — Просто парализовал, чтобы не мешался.

Андрей приподнял голову и осмотрелся, как мог. Он все еще был в гробнице психирургов, в том же холодном узком лазе, где можно было передвигаться только ползком. Котопаук лежат рядом парализованный, задрав лапки кверху и обнажив на всеобщее обозрение щетинистое брюшко. Прямо над головой Андрея горел яркий синий волшебный огонек, освещавший лаз холодным неоновым светом.

Позади Андрея Тагафай, лежавшая на спине, стучала в закрытый железный люк кованым сапогом, из чего Андрей заключил, что с момента его отключки ни он сам, ни его спутники не продвинулись вперед. Точнее говоря, вперед продвинулся только брат Инножд и только на пару метров. Он перелез через Андрея, каким-то невероятным образом развернулся в узком лазе к нему лицом и теперь махал над головой Андрея уродливым костяным тесаком. В самую последнюю очередь Андрей обратил внимание на то, что его собственная правая рука с фиолетовой меткой на ладони вытянута вперед и вся покрыта инеем.

— Эй! — заорал Андрей, пытаясь спрятать подальше от костяного тесака брата Инножда замороженную руку, но рука ничего не чувствовала и не слушалась, — Ты что делаешь?

— Это морозная анестезия, дурень, чтобы тебе не было больно, когда я отхуярю тебе кисть, — пояснил брат Инножд.

— Руку верни! — закричал Андрей, чуть не плача, — Расколдуй! Я ее не чувствую. И зачем тебе моя кисть?

Брат Инножд начертил в направлении Андрея руну, и рука тут же разморозилась. Андрей поскорее убрал ее подальше от Грибного эльфа и даже отполз на полметра назад от брата Инножда. Он бы отполз и дальше, но мешала Тагафай, все еще долбившаяся в люк. За Тагафай была глухая стена, здесь лаз начинался.

Брат Инножд снял с вас заклинание Криогенная конечность.

— Мне нужна была твоя кисть, потому что дальше наверняка еще полно запечатанных метками дверей, а через них без твоей потной ладошки не пройдешь, — доходчиво объяснил брат Инножд, убирая костяной тесак, — А тебя целиком мне тащить лень, если честно. Я все-таки криомант, а не таскатель темных эльфов. А сам ты ползти не мог, потому что был в отключке. Да хватит уже стучать, а то я сейчас вместо руки Грозы Нубов, откорнаю тебе ногу, придурочная!

Последние слова брата Инножда были обращены к Тагафай. Эльфийка действительно прекратила долбить сапогом в люк и повернула голову к Грибному. Андрей рассмотрел, что глаза у Тагафай красные и блестят от слез.

— Мой командир остался там, — глухо произнесла Тагафай, — И мои соратники. Они сунули меня сюда, хотя я сопротивлялась. А сами…

— А сами уже давно подохли, — тактично продолжил брат Инножд, — Там наверху осталась пара сотен духов, если ты не заметила. И если ты хочешь открыть поганый люк и запустить их сюда — я тебя отправлю на тот свет, к твоему командиру и соратникам, прямо сейчас, сука тупорылая.

— Люк нельзя открыть изнутри, — авторитетно заметил Андрей, — Нет метки.

— Я не видела сообщения… об их смерти… — сказала Тагафай, срываясь на плач.

— Конечно, не видела, глупый кусок программного кода, — совсем рассвирепел брат Инножд, — Ты же вышла из Имперских войск, забыла? Так что система больше тебе не сообщает о дохлых друзьях.

— Они тебе жизнь спасли, карад, — прошипела Тагафай, — Децимус захлопнул люк. А сам остался там. Мой командир пал, а я осталась в живых. Это бесчестие.

— Ну, можешь броситься на меч, чтобы искупить бесчестие, мне, если честно, плевать, — ответил брат Инножд, — Хотя нет, не можешь. Тут несколько тесновато, чтобы бросаться на мечи. Так что воткни себе лучше кинжал в левую титьку… Впрочем, тоже не сработает, она у тебя слишком большая, и кинжал до сердца не дойдет. Да и броню с титьки ты снять не сможешь из-за тесноты. Так что просто попроси Грозу Нубов дать тебе сапогом в рожу. Не знаю, искупает ли это бесчестие или наоборот создает, но мне, как я уже говорил, насрать. Я убираюсь отсюда, тем более что наш эльф-черныш уже оклемался после нокаута.

— Я был не в нокауте, я умер, — возмутился Андрей, — Но Три Сестры вернули меня к жизни своей божественной волей!

— Это я вернул тебя к жизни своей божественной волей, — пробурчал брат Инножд, — Чудо Трех Сестер — это название кровяной руны, долбоящер. Именно ее я в тебя и швырнул, когда ты не осилил один раз махнуть кинжалом, чтобы завалить призрака. Эта руна полностью восстанавливает здоровье и действует даже после смерти, но только три секунды. А стоит она, как трехэтажный особняк в Эазиме со всей обстановкой, и найти ее не легче, чем честного риа. Так что с тебя два миллиона квинтов, это только за спасение твоего долбаного перса. А, учитывая, что я спас тебя от смерти и в реале, с тебя еще и тысяча биткоинов. Я бы потребовал больше, но твоя никчемная жизнь больше не стоит, извини.

Андрей открыл свои статы и убедился, что здоровье у него действительно на максимуме. Все еще до конца не веря, что спасение пришло не от прекрасных богинь, а от Грибного Эльфа, Андрей обернулся к Тагафай, и та кивнула, подтверждая рассказ брата Инножда.

— У меня нет ни квинтов, ни биткоинов, — признался Андрей, — Но спасибо.

— Пожалуй, ты прав, — согласился брат Инножд, — Именно «спасиба» твоя жизнь и стоит, это объективная оценка ее стоимости. Тем не менее, это была моя единственная руна Чуда Трех Сестер, и я берег ее для своих корешей. Так что долг все еще за тобой. Если тебя не устраивают условия, я могу откатить действие Чуда прямо сейчас, воткнув тебе кинжал в глаз, например.

— Нет, не надо, — торопливо произнес Андрей и поспешил сменить тему, — А куда делся дух? И зачем ты хотел отрезать мне руку, если знал, что я жив?

— Дух улетел дальше вперед, пройдя сквозь нас, — вздохнул брат Инножд, — Там впереди кто-то орал, вроде не ящер, хотя он полз перед тобой. А еще там шумели какие-то механизмы. И я понятия не имею, почему мой собственный клан меня не дождался и бросил здесь с наркоманом и сумасшедшей NPC. В любом случае, когда мы снова встретим своих, я не буду это выяснять, а сразу приступлю к вершению справедливой кары. Тагафай дело говорит, бросивший командира погряз в бесчестии и должен получить в рыло, как минимум. Тем более что я, в отличие от Децимуса, жертвовать собой не подписывался и в люк залез.

— А руку-то зачем резать? — все не унимался Андрей, — Ты же знал, что я жив!

— Ну да, — не стал отрицать брат Инножд, — Но после смерти и воскрешения Чудом Трех Сестер в себя приходят не сразу. Ты мог проваляться в отключке и час. Не ждать же нам все это время, в самом деле. Но раз уж ты оклемался всего лишь через пять минут, нам пора двигать. Вы оба, конечно, приятные собеседники, но место для беседы неподходящее.

— Сначала оживи Ваську, — потребовал Андрей.

— Сунь лучше это говно себе в инвентарь. Там его, по крайней мере, никто не увидит, все меньше позориться. Хотя ладно, хрен с тобой.

Брат Инножд снял паралич с котопаука, который немедленно перевернулся на лапки и зашипел. Но, увидев, что хозяин снова живой, Васька передумал шипеть, подбежал поближе к Андрею и лизнул его в щеку ворсистым черным языком.

Брат Инножд тем временем каким-то невообразимым образом встал в узком лазе на корточки, сложившись и сжавшись в объеме чуть ли не в два раза, а потом снова лег на пол, но уже развернувшись к Андрею подошвами своих меховых сапог.