Око за око - Евгений Санин

 — Погоди! — остановил его справившийся с волнением Фемистокл, и с усмешкой взглянул на сирийца: — Так, значит, тут целый заговор? Интересно, и против кого же?

 — Это я доложу базилевсу этим же вечером! — тоже с усмешкой пообещал Серапион и показал плеткой на Прота: — А может, и раньше, если он сразу расскажет, зачем ты послал его в дом главнокомандующего предупреждать о твоем приходе!

 — О боги! — воскликнул Фемистокл и недоуменно взглянул на Прота: — Зачем тебе понадобилось говорить, что я посылал тебя к Ахею?

Прот не ответил.

 — Надеюсь, ты разрешишь мне переговорить с ним наедине? — осведомился Фемистокл. — Я все–таки как–никак пока еще член Совета!

Серапион злобно прищурился и жестом приказал охранникам отойти в сторону.

 — Пожалуйста! — прокричал он издали. — Но учти: о чем бы вы ни сговорились, через час я все равно вышибу из него правду!

Оставленный наедине с Протом, Фемистокл с горечью усмехнулся:

 — Ты понимаешь, что натворил? Теперь погибло всё Новосирийское царство, да и ты сам в первую очередь!

 — Но я не хотел… я только… — промямлил не на шутку перепуганный Прот.

 — Что только? Что хотел?! Говори, зачем ты шел сюда, почему назвал мое имя, или ты… — Фемистоклу пришла в голову страшная догадка: а не подослан ли этот человек самим Евном, чтобы погубить их с Ахеем?

Прот молчал, лихорадочно думая, что ему делать — открыться этому эллину, и тогда он, может, что–нибудь придумает для его спасения или же так и умереть сразу с двумя тайнами в голове…

 — Я искал здесь золото… — наконец решился он.

 — Что?..

 — Золото Тита Максима — пятьдесят миллионов сестерциев, не считая сиракузских статеров и посуды…

 — Постой! Значит, твое обещание купить корабль — правда?! — воскликнул Фемистокл.

 — Да… Мне нужно было пробраться в этот дворец, и я назвал твое имя. Это вышло случайно, я и не знал…

 — Пятьдесят миллионов сестерциев! — оборвал его грек. — И ты знаешь, где они?

 — Да, — опустил голову Порт.

 — Где же?

Прот сцепил зубы и замотал головой:

 — Об этом я могу сказать только Антиоху!

 — Пятьдесят миллионов… ты искал меня, чтобы найти их и поэтому отправился предупредить Ахея…

Лицо Фемистокла просияло.

 — Мы спасены! Не может быть, чтоб Евн не клюнул на такую щедрую приманку! Так где, говоришь, спрятаны эти сестерции?

 — Это я скажу только Антиоху! — упрямо повторил Прот.

 — Ладно, как знаешь! — согласился Фемистокл. — Отдай ему эти деньги, и наша жизнь будет вне опасности! За пятьдесят миллионов Евн помилует даже виновного!

 — Как?! — глаза Прота расширились, он даже забыл об опасности. — Отдать ему все?!

 — Конечно! — улыбнулся Фемистокл. — Ты просил у него корабль и гребцов — он с радостью даст их! Или ты уже не хочешь в Пергам?

— Хочу! — воскликнул Прот. — Мне срочно надо туда, потому что римляне отправили в Пергам моего господина, который должен убить Аттала и подделать его завещание о передаче всего царства Риму! Но…

 — О, боги! — возмутился Фемистокл. — Твоя родина в опасности, а ты торгуешься? Слушай меня внимательно. Сейчас ты отправишься с Серапионом к Евну и скажешь ему, где спрятаны богатства Тита Максима. Не перебивай! До этого ты должен вынудить Евна поклясться при всех Астартой и дать царское слово, что он не обманет тебя. И чтобы он обязательно назвал срок, когда даст тебе этот корабль и гребцов, скажем: через неделю. Ты понял меня? Эй, Серапион! — окликнул он.

Комендант Тавромения подошел к греку с пергамцем и хмуро оглядел обоих.

 — Ладно. Твоя взяла!.. — с деланным недовольством сказал Фемистокл, с трудом скрывая радость. — Я действительно посылал его к Ахею предупредить о своем приходе.

Серапион изумленно взглянул на грека.

 — Да–да! — подтвердил Фемистокл. — Дело в том, что в доме главнокомандующего бывшим хозяином спрятано пятьдесят миллионов сестерциев, не считая золота и драгоценной посуды. Я первым хотел доложить базилевсу об этом, но твоя проницательность и ловкость, Серапион, вынуждают меня уступить тебе это право…

 — Он говорит правду? — наклонился к Проту Серапион.

 — Да… — чуть слышно ответил Прот.

 — И где же эти сокровища?!

— Об этом я скажу только базилевсу…

 — Так пошли же к нему скорее!

Во дворце Евна, к счастью Прота, оказалось множество посетителей и почти все члены Совета. «Поклявшись в их присутствии Астартой, царь не сможет нарушить слова! — радостно подумал он, но тут же вновь помрачнел от мысли, что сейчас ему придется расстаться со всем сокровищем Тита. — А почему это со всем? — неожиданно мелькнула спасительная мысль. — Денег много, столько, что хватит нам обоим! И потом, благодаря Фемистоклу, я теперь знаю, как вести себя с царем!»

Прот с облегчением вздохнул и стал нетерпеливо ожидать, когда царь закончит разбираться с группой оборванных людей, приведенных начальником военного отряда.

 — Итак, — обращаясь к воину, говорил Евн, — ты утверждаешь, что городские бездельники под видом рабов сжигали мелкие поместья и разоряли продолжающих трудиться крестьян?

 — Да, базилевс! — поклонился начальник отряда. — Они расхищали имущество и все их запасы, называя себя восставшими рабами!

 — И тем самым могли обречь моих подданных в будущем на голод?

 — О нет! Мы даже не думали об этом! — закричали обвиняемые, падая на колени.

 — Пощади нас!

 — Не губи!..

 — Повелеваю! — властным голосом оборвал их Евн. — Раз они назвали себя рабами, так пусть и будут ими! Заковать их, выжечь каждому на щеке клеймо и отправить на работы!

 — О, великий!

 — О, мудрый! — послышались восторженные голоса.

Расталкивая членов Совета, обступивших льстивой толпой трон, Серапион на ухо доложил царю о случившемся.

 — Подойди ко мне! — приветливо подозвал Прота Евн, и едва тот приблизился, цепко ухватил пергамца за руку: — Лжец! Я ведь уже получил сокровища Тита Максима!

 — Это была лишь часть! — возразил Прот, цепенея под пристальным взглядом царя.

 — И ты знаешь, где все остальное?

 — Да, базилевс! — кивнул Прот. — И кроме меня этого не знает никто. Тит Максим мертв, а твои люди ни за что не найдут его тайника, даже если потратят на это всю свою жизнь!

 — Хорошо, — согласился Евн. — И что же ты хочешь?

 — О, базилевс! Я хочу римскую военную трирему, которая бы доставила меня в Пергам!..

 — Ты получишь ее!

 — Гребцов на трирему, лучше всего бывших рабов–пергамцев!

 — Я дам тебе две сотни таких гребцов! — пообещал Евн.