Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона - Алексей Шишов

— Их намерения проявляются?

— Кажется, что ждут подкреплений и собираются идти на Ростов.

— Ничего, мы их обгоним. Поспешим и раньше швабов займем станицу Синявскую. А та перед самым Ростовом стоит. Кто сейчас в нем?

— Точных сведений нет. В Ростове, кажется, большевиков уже нет…

Озадаченный рано поутру Дроздовский решил помочь отряду казачьей самообороны слободы Платовой отразить двигавшиеся на нее колонны красных отрядов. Прежде всего ту из них, что двигалась по правому берегу реки Миусс. Он отдал начальнику бригадного штаба следующие распоряжения на ближайшие час-два.

— Колонны большевиков надо не пропустить к Платовой и изловить. Бригада выступает в восемь часов двумя колоннами — по правому берегу Миусса и на Федоровку.

— Что приказано иметь в первой колонне?

— Первую офицерскую роту полка с ее пулеметами, взвод легкой артиллерии, взвод конницы и вспомогательную сотню новониколаевских казаков. Есаул Фролов эти места знает хорошо.

— Михаил Гордеевич, не мало ли этих сил будет?

— Думаю, что достаточно. В Платовой надо будет взять с собой сотни две казаков, пешую и конную.

— Остальная часть бригады пойдет на Федоровку?

— Да, Михаил Кузьмич. Мы займем эту деревню, тогда красные колонны мимо не проскочат отрядами. А рассеются — все равно всех не выловим Сейчас главное для нас будет лишить их тяжелого оружия.

— Кого ставить в авангарде?

— Конный дивизион и броневик. Я сам буду с ними…

…Бой за слободу Платову не состоялся. Отряды красногвардейцев, чтобы не оказаться между двух огней — германцами, занявшими Таганрог, и невесть откуда появившимся белым отрядом со стороны Бердянска, — отошли на север от прибрежья Азовского моря. Часть их людей из местных жителей разошлась по окрестным деревням и в сам Таганрог, до поры до времени схоронив оружие.

Вполне возможно, что дроздовцы смогли бы как-то помешать такому рассеиванию противника, но бронеавтомобиль „Верный“ при переходе по мостику через речную протоку провалился задними колесами. Сотни людей трудились часа три, пока не вызволили бронемашину капитана Нилова из беды, создавая для его подъема с помощью домкрата „фундамент из бревен“. На все предложения Войналовича выдвинуть большую часть бригады вперед Дроздовский отвечал односложно:

— Бросить нашу броневую часть через два месяца после походных тысячи двухсот верст? Ни за что!..

Конная разведка, донесения казаков Платовки говорили только об одном: берега нижнего течения Миусса от красных свободны. Тогда полковник Дроздовский приказал отряду сосредоточиться в большом крестьянском селе Федоровка и встать там на дневку. В его „Дневнике“ появилась новая, красноречивая для последних дней запись:

„Стали на ночлег в Федоровке — одной из паскуднейших областей Таганрогского округа, гнездо красной гвардии и ее штаба Отобрали всех лучших лошадей из награбленных, не имеющих хозяев. Отобрали оружие.

Много перехватили разбегавшихся красногвардейцев, захватили часть важных — прапорщика, начальника контрразведки, предателя, выдавшего на расстреле полковника и часть казаков из станицы Новониколаевской, и т. п. Троих повесили, оставили висеть до отхода, указали, что есть и будет возмездие.

Попа-красногвардейца выдрали. Только ради священства не расстреляли, ходил с ружьем с красной гвардией, брал награбленное, закрыл церковь и ограбил ее.

Левее, оказывается, шла еще казачья колонна, по Егорлыку вверх, обезоруживая население, казня виновных.

Идет очищение, идет возмездие.

Связь с правой колонной (шедшей по берегу реки Миусс — А. Ш.) установили автомобилем — там все благополучно…“

1-я русская добровольческая бригада, пополнившись донскими казаками, двигалась на Таганрог. 19 апреля белые остановились на дневку в деревне Николаевке, которая считалась пригородной Таганрога Дроздовский так описал ее в дневниковых записях:

„…Ночлег в Николаевке. Деревня большая, с хорошими домами, но нет ни фуража, ни хлеба, ни яиц. Спекулируют не только своим, но скупают и из окрестных деревень — продают и перепродают их втридорога в город. Население сильно смахивает на большевиков. Питаются за счет города“.

Здесь, в Николаевке, полковник Дроздовский узнал из частного письма немаловажную для себя новость вполне в духе Гражданской войны в России: в Киеве произошел „государственный переворот“. Суть его состояла в следующем:

Германское оккупационное командование решило сменить власть в Киеве, поскольку Центральная Рада его больше не устраивала. Был организован съезд „хлеборобов“, который 29 апреля избрал генерал-лейтенанта Павла Петровича Скоропадского, до этого стоявшего во главе военных формирований рады, гетманом Украины.

Потомок украинского гетмана И. И. Скоропадского, служившего петровской России, упразднил УНР и провозгласил создание Украинской державы. На его сторону перешла половина сечевиков. Однако гетманом Скоропадский пробыл недолго: после Брест-Литовского мира и ухода германцев с Украины он 14 декабря того же 1918 года отрекся от гетманского поста и убыл в эмиграцию в Германию, где прожил двадцать семь лет и сотрудничал с гитлеровцами. Был убит в Берлине во время воздушного налета на город.

…Дроздовский, прочитав письмо с такой поразительной для многих его соратников информацией, сказал не без задумчивости:

— Какая судьба у этого человека! Вчера Скоропадский был у императора Николая II командиром 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. Сегодня стал у немцев украинским гетманом…

Ночевка в Николаевке едва не лишила белый отряд бронеавтомобиля „Верный“. По неизвестной причине внутри его взорвалась ручная граната. Находивший в броневике в ту минуту единственный член экипажа — шофер-рядовой — не пострадал. Взрывом вырвало заднюю дверцу, сорвало пулемет и расщепило днище. На двух пулеметных лентах „погорели и полопались“ патроны. Однако покалеченный „Верный“ свою подвижность и „работоспособность“ сохранил.

Немцы продолжали подтягивать в Таганрог по железной дороге новые войска. Разведка из города подтвердила опасения Дроздовского.

— Германцы выдвигаются на Ростов.

— Спешат?

— Нет. Словно чувствуют свою силу. Не торопятся.

— Ничего. Мы поспешим. Авось обгоним их и первыми придем в Синявскую. А из этой станицы пойдем добывать Ростов.

— Хорошо бы там Пасху встретить? Не говели еще.

— Встретим. Пожалуй, нам придется еще идти, как вечному Каину…

С немцами, занявшими Таганрог, Дроздовский решил наладить если не дружественные, то хотя бы нейтральные отношения, чтобы на Дону не оказаться между двух огней. Такое поручение он дал опытному штабисту полковнику Лесли.