Отпускник (СИ) - Вадим Ледов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я побежал на кухню. Хоть ножик взять или скалку какую. И вдруг увидел в коридоре свою палку, преспокойненько лежавшую на полочке для обуви, рядом с зонтиком, молочно отливая на его темном фоне, белой резиной. И как, интересно, она тут оказалась? Была же в сумке. Или может я ее доставал? Кажется, и вправду доставал, пьяно бахвалясь перед Рикой, какое грозное оружие смастерил! Я сложил найденное вооружение в большой пластиковый пакет с надписью "Холидей-классик" и вдруг, как-то сразу успокоился. Стоп, стоп, стоп! Не то делаю! Да что я суечусь в самом деле? Думай, товарищ ученый, думай! Для того тебя и взяли, чтоб думал, а не с наганом по крышам бегал.
Что я знаю про Алену? Если разобраться, мало что. Чисто формальные сведенья, по которым можно, конечно, порыться, но быстрой отдачи они не дадут. Например, адрес и телефон на Цветном. Мобильный она не берет… Можно, конечно, снова туда сгонять, но и ежу понятно, что там ее нет. Не идиотка же она, сидеть дома, после того, что натворила. Адрес на Терешковой? Совершенно четко… буквально знаю, что ее там нет. Откуда знаю, понять не могу. Интуиция? Далее… квартира на Терешковой, якобы, принадлежит ее бойфренду, о существовании которого, а равно о беременности Алены мы знаем исключительно с ее слов. А к её словам доверия, не сказать, чтобы мало… совсем нет! Кстати, а существует ли эта самая квартира? Кто в ней был? Никто! Встречались на улице. Так же, как и во второй раз, возле подъезда. Но, Алена была в домашнем халате и тапочках… что ты на это возразишь? Да скажу, что ничего это не значит. Лето, погода теплая, девчонки одеваются легко — маечка, шорты. Зайди в подъезд накинь на себя халат, одень тапочки, растрепи слегка волосы и у окружающих будет полное впечатление, что ты только что вышла из квартиры.
И это пустышка — гадом буду! Опять же, не знаю почему, но я в этом совершенно уверен. Что остается еще? Выйти на родителей? Позвонить в отдел кадров Цитологии, выяснить координаты. Созвониться с ними, пораспрашивать? Связи, явки, пароли? С кем дружит, где может быть? Фигня все это… С какого хрена, родители начнут рассказывать хрен знает кому, где можно разыскать их любимую дочь? Скорее, перепугаются, начнут сами звонить, выяснять через знакомых. Кипеш поднимут, только навредят! Школьные связи? Это уже реальней… теплее… Где она училась? В сто тридцатке? Обратиться в школу, выяснить, кто был классный руководитель. Она-то наверняка знает, с кем общалась, с кем дружила, у кого может быть… Но время, товарищ! Время! Цигель, как говорится, ай-лю-лю! Да и чувствую я, что не мне одному это в голову придет… а может уже и пришло… а может уже и выясняют… Карантинные мероприятия! После них одни трупы… Думай, друг мой, думай! Вернее, нет, остановись… Думать нельзя, логикой тут не возьмешь! Исходных данных слишком мало, а чтобы добыть их, нет времени. Что остается? Интуиция… Внутренний голос. Прислушивайся к ощущениям… Решение обязательно должно найтись! Что это такое свербит у меня в голове с самого утра? Это не мысли… это образы… Почему ее имя и фамилия вызывают у меня какие-то странные чувства? Словно я о ней, мог слышать раньше, но… не в реальности. А где, черт, возьми?!
Я сел на тахту и зажмурился, крепко сжав голову руками. Ассоциации… Прислушивайся к ассоциациям… Ну, почему… почему, когда я пытаюсь представить себе Алену, в мозгу всплывает явственный образ девушки, в коротком белом платьице, с теннисной ракеткой в руке?
Сам я никогда не увлекался большим теннисом. Так, в детстве, как все пацаны играл во дворе в настольную его разновидность, на этом знания в данном вопросе и исчерпывались. Тогда почему? Может я ее видел на одном из многочисленных академовских кортов, случайно проходя мимо? Загорелая молодая девчонка в короткой юбочке, задорно носящаяся по корту в погоне за прытким мячиком, вполне могла привлечь мой рассеянно-задумчивый взгляд. Ну и что? Мало я видел девчонок в коротких юбках? Да летом, каждая вторая. Выстрой их в шеренгу, ни одной бы не вспомнил. Разве что, если встречал неоднократно, где-нибудь в местах постоянных посещений. Теннисные корты, увы, к таковым не относились. Ерунда какая-то! Иррациональность.
Еще не вполне понимая, что делаю, я потянулся к телефону. О черт! Он же сдох! Но трубка к удивлению, отозвалась бодрыми гудками. Не веря себе, я набрал номер своего старого, еще с универа, приятеля — Мишки Городецкого, страстного теннисиста. После того, как год назад Мишка женился, а я, наоборот, обрел свободу, наши жизненные пути, как-то разошлись. Мишкина жена, Ольга — дочь полковника в отставке, преподавательница психологии в Военном институте, сумела в короткий срок, сделать из бывшего бабника и охламона, примерного семьянина. Однако о его сексуальных подвигах в бытность холостяком, она была прекрасно осведомлена. Ревновала и стремилась ограничить его контакты с приятелями из прошлой жизни. Что ей, собственно, и удалось, поскольку Мишка был в нее безумно влюблен, и готов исполнять все ее желания. Единственно с чем у нее не получилось справиться — Мишкина страсть к теннису. И тогда она, будучи мудрой женщиной, сама купила себе короткое теннисное платье (благо, было, что показать), ракетку и отправилась с мужем на корт, дабы уберечь его от влияния длинноногих девиц, в изобилии водящихся в тех местах, якобы из любви к спорту, а на самом деле, только и занимающихся стрельбой глазами по потенциальным женихам.
По всем законам жанра — летом, в июле, в воскресенье, в час дня, Мишки, ну никак не могло оказаться дома. Он должен был быть, где угодно — на корте, на пляже, у тещи на даче, у черта на куличках, но только не дома… Трубку сняли после первого же гудка:
