Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L») - Фред Саберхаген

Потом на поляну выбралась невысокая женщина. Она стонала, придерживая кусок кожи на голове то одной, то второй рукой. За ней хлынул на траву парка непрекращающийся поток искалеченных людей. Фальшиво мирная тишина наполнилась хором стонов и жалоб.

Из глубины доносились команды и шум тяжелых машин. Контроль Повреждений, не теряя времени, занялся ремонтом. Раненые явно были посланы наверх, в парк, что бы не мешали аварийщикам.

Примерно две дюжины пострадавших лежали на траве или бродили среди деревьев. Внимание Деррона привлекла девушка лет восемнадцати или двадцати, одетая в остатки обычной хлопчатобумажной униформы. Она стояла, прислонившись к дереву, сквозь разорванное платье…

Он отвернулся, зажмурив глаза в приступе отвращения к самому себе, увидев себя как бы со стороны, стоящим на возвышении вроде древнего тирана, слегка позабавленного страданиями людей внизу, снизошедшего до глазения на девушку в разорванном платье… Нет, так ему скоро придется решать, остается ли он по-прежнему на стороне человечества или нет.

С балкона вниз вела небольшая лестница, Деррон спустился по ней. Человек с сильными ожогами охлаждал руку в ручье, остальные утоляли жажду. Кровью, кажется, никто не истекал и, похоже, все дышали нормально. Сняв куртку, лейтенант набросил ее на плечи девушки.

— Где у вас болит?

Она покачала головой и что-то неразборчиво пробормотала. Лицо ее было бледно — сказывалось шоковое состояние. Он пытался посадить ее на траву, но она не хотела, и таким образом они протанцевали, стараясь сохранить равновесие. Девушка была высокой, стройной, при нормальных обстоятельствах она выглядела бы вполне привлекательной. Волосы, как у большинства женщин, были коротко пострижены — такая прическа пропагандировалась правительством. Выделяло же ее отсутствие косметики и украшений.

Довольно быстро девушка пришла в себя и с удивлением посмотрела на куртку Деррона.

— Вы — офицер, — сказала она тихо и все еще невнятно, сосредоточив взгляд на воротнике со знаками различия.

— В некотором роде. Может, вам лучше прилечь где-нибудь?

— Нет… Я шла домой… или куда-то… Вы не могли бы объяснить, где я? Что происходит?

Она говорила все громче, в голосе зазвучали истерические нотки.

— По-моему, это ракета. Давайте присядем.

Но она все не хотела садиться, и они снова протанцевали несколько па.

— Нет, сначала я должна выяснить… Я не помню, кто я, где я и почему!

— То же самое я могу сказать о себе.

Это была самая откровенная фраза, которую Деррон произнес за солидный промежуток времени.

В парке тем временем появились новые люди, похоже — врачи. Постепенно все более осознавая, что происходит, девушка дико озиралась, вцепившись в руку Деррона.

— Хорошо, моя милая, я провожу вас в госпиталь. Здесь есть неподалеку один, нужно спуститься на лифте.

Девушка вполне охотно пошла рядом, держа его за руку.

— Как вас зовут? — спросил он, когда они вошли в лифт, где пассажиры сразу же уставились на его спутницу.

— Я не знаю!

Она по-настоящему испугалась, обнаружив, что не может вспомнить имени. Рука ее потянулась к шее, но удостоверения личности там не было — многие не любили носить их, невзирая на требование правительства.

— Куда вы меня везете?

— Я уже говорил — в госпиталь. Вас необходимо осмотреть и перевязать.

Они вышли на нижнем уровне, оказавшись прямо у аварийного входа в госпитальный комплекс. Уже начали прибывать другие жертвы взрыва, многих доставляли на носилках. Приемный покой был забит людьми. Пожилая сестра попробовала снять с девушки куртку Деррона, но остатки платья уже совершенно расползлись. Она слабо взвизгнула, и сестра быстро запахнула полы куртки.

— Придется вам зайти за курткой завтра, молодой человек.

— Прекрасно.

В толчее санитаров и пострадавших Деррон помахал девушке на прощание, затем его постепенно вытеснили в коридор. Он пошел прочь, улыбаясь при воспоминании о сестре и куртке, словно это была отличная шутка. Давно уже не приходилось ему так улыбаться.

Следы улыбки еще не стерлись с его лица, когда он нырнул в дверь комплекса Хроноопераций, чтобы взять в своем шкафчике в комнате подготовки часовых запасную куртку. На информационной доске ничего нового не появилось. В который раз Деррон подумал, не попросить ли о переводе на другую работу, где не требовалось бы сидеть по шесть часов в чудовищном напряжении. Но, кажется, те, кто не подавал прошений, переводились так же часто, как и те, кто подавал.

Само собой, думалось ему, муж или любовник девушки появится до завтрашнего дня — еще бы, такая девушка! Во всяком случае, кто-нибудь должен прийти за ней. Лучше бы это была сестра. Или брат.

Лейтенант направился в соседний спортзал для офицеров и сыграл в ручной мяч со своим однокашником Чаном Амлингом, капитаном Секции Исторических Исследований. Амлинг был из тех, кто на интерес играть не станет, и Деррон выиграл стакан эрзац-сока, который, впрочем, предпочел не требовать. Говорили в спортзале в основном о победе Хроноопераций в первом сегодняшнем бою. Когда кто-то упомянул про взрыв ракеты, Деррон сказал только, что видел пострадавших.

Приняв душ, Деррон, Амлинг и еще несколько офицеров пошли в бар на Жилом уровне, который Амлинг предпочитал больше остальных. Майор Лукас, главный психолог-историк Сектора Хроноопераций, занял позицию в одной из кабинок, погрузившись в рассуждения о психологических и прочих качествах нескольких новых девушек местного надуровня, называемого Розовой Подвязкой. Существовали еще области, где частное предпринимательство процветало при минимуме правительственного вмешательства. Амлинг снова заключил пари: на метание дротиков в цель, на игру в кости и еще на что-то, связанное с девушками из Розовой Подвязки. Деррон особенно не прислушивался к разговору, хотя, в отличие от обычных посещений бара, улыбался и даже немного шутил. Выпив один стакан, обычный свой максимум, он некоторое время отдыхал, расслабившись.

Потом он съел в местной офицерской столовой с большим, чем обычно, аппетитом, свой обед и добрался, наконец, до жилища-отсека. Сбросив туфли, лейтенант растянулся на койке и сразу же крепко заснул, не успев подумать — принимать или не принимать снотворное?

Среди ночи он еще просыпался, чтобы раздеться, но все равно встал раньше времени, чувствуя себя, тем не менее, хорошо отдохнувшим. Маленький циферблат часов на стене показывал шесть тридцать Всепланетного Чрезвычайного Времени. Тяжкого бремени ответственности, неумолимо обрушивающегося на него каждое утро, он почему-то не ощутил, и даже выкроил несколько минут, чтобы по дороге на вахту заглянуть в госпиталь.