Московская магия. Первая волна - Артем Михалев

Несколько долгих секунд я лежал, распластавшись в пыли, и собирал себя по кусочкам. Рядом сидел Волков. Он уже понял, что опасность миновала, и ждал объяснений. Везет медведю, чувствительность у него на порядок ниже, а вот меня едва не угробило.

— Паш, я в норме.

Майор кивнул головой, мол, продолжай. От боли даже дикция у меня стала совершенно нормальной. Куда-то пропали шипящие, уменьшился присвист.

— Мы барьер прошли.

Язык ворочался с трудом. Воспоминания еще гуляли по телу. Даже лапы дрожат. Хотя я просто лежал и не шевелился.

— Там. Метрах в двух. Словно в липкую паутину попал. Видать, экранирует. Сильные чувства. Боль. Паника. Смерть. Чтобы наши. Не прочухали. А я влетел. С размаху. И впитал. Внюхивался же по полной.

Боль понемногу отпускала, но говорить короткими фразами было легче. Я судорожно сглотнул.

— Паш, тут сотни три народу поубивали. Зверски. Я чуть сам не сдох. Какое-то эхо гуляет вокруг. До сих пор трясет и мурашки по всему телу.

Я виновато посмотрел на медведя и продолжил:

— Паш, я след потерял. Боюсь вслушиваться. До дрожи в коленях боюсь.

— Петр, как такое могло случиться? Куда безопасники смотрели? — Власов стукнул кулаком по подлокотнику.

Машина въезжала в Кремль на внеочередное заседание. Генерал готовился к прилюдной порке, и настроения это не добавляло.

— В оцеплении намеренно оставили слепое пятно. Людей расставили так, чтобы гули дошли беспрепятственно.

— Предательство. Хреново.

— Мои люди нашли тело полковника. За пятнадцать минут до нападения Протасов пустил себе пулю в лоб. Зашел в свой кабинет и застрелился. Чем его прижали, я не знаю. Выясняем. Непонятно, как на него вообще вышли. О том, что он глава СБ тринадцатого отдела, знали единицы.

— Хорошо, он простой человек. Как оказалось, что его не прикрывал сверх?

— Прикрывал. Приставленный к нему маг убит самим Протасовым.

— Что? — В голосе Власова сквозила растерянность.

— Выстрел в затылок. Баллистическая экспертиза четко указывает — пуля из табельного оружия полковника. Серебром. В упор. Мы сами выдали ему экранирующий амулет. У мага не было шансов.

— Граф. Пропусти всех подозреваемых через своих мозгокрутов. Найди эту крысу. Чувствую, ночь будет жаркая. Меня сейчас взбодрят, как смогу — присоединюсь. Все. Работай!

Генерал-лейтенант уже открывал дверь автомобиля, когда раздался звонок телефона. Лицо координатора окаменело после нескольких секунд разговора, а его короткие, рубленые фразы буквально пригвоздили Власова к креслу.

— Что там?

— Вампиры захватили здание кинотеатра. Шестьсот заложников. Требуют переговорщиков и прямой эфир на Первом канале. Есть жертвы.

— Середина дня! Какого черта?

— Передвигались подземными тоннелями.

Спустя двадцать минут машина координатора была возле кинотеатра. Автомобиль едва смог пробиться через толпу. Приходилось буквально раздвигать людей бампером. Слишком многие рвались через оцепление, пытаясь выяснить судьбу родственников. Район закрыли, перегородив патрулями. Гражданских внутрь не пускали.

Заслон впечатлил даже привычного ко всему Графа. Армейцы кишели вокруг, словно муравьи. Подогнав тяжелую технику, они окружили здание плотным кольцом. Разозленные чередой промахов, подчиненные «чертям» офицеры вздрючили по полной программе. Те, в свою очередь, отыгрались на журналистах и зеваках. Несколько особо наглых телевизионщиков ползали по асфальту, собирая обломки аппаратуры. Церемониться с ними было некому. Даже в глазах представителей церкви легко читалось осуждение. Впрочем, они нечасто отрывали взгляд от захваченного кинотеатра.

Ничего удивительного в том, что журналисты рвались за материалом. Репортаж вышел бы сенсационным. К сожалению представителей российских СМИ, сегодня на свободу слова был наложен мораторий. Власти опасались новой волны паники. И не напрасно. Массивное трехэтажное здание словно выдрали из фильма о конце света. Клубящаяся тьма скрывала очертания, превращая строения в пульсирующую разрядами грозовую тучу. Солнечные лучи гасли, не доходя нескольких метров до кладки. Они бессильно растворялись в этой черноте. В воздухе висел едва уловимый запах разложения. Тьма двигалась. Она словно дышала, изредка увеличиваясь в размерах. Под ее напором уже дважды пришлось отодвигать оцепление.

Давящая атмосфера действовала на всех, обычные люди неосознанно отводили глаза от здания. Только маги при помощи слуг церкви не оставляли попыток пробиться внутрь поисковыми заклинаниями. Любая информация о судьбе заложников была сейчас на вес золота. К сожалению, все их попытки были тщетны. Иногда даже высокое искусство бессильно перед голой мощью.

— Твари, когда же вы успели? — Шепот координатора не услышал никто.

Опытный маг и каратель, он прекрасно понимал, что запустить подобное заклинание без помощи жертвоприношения невозможно. И, судя по ощущениям, оно было массовым.

Подошедший Коста выглядел бледно. Даже на невозмутимого корейца атмосфера подействовала не лучшим образом.

— Докладывай, — скомандовал координатор.

— Нечего докладывать. Как будто сам не видишь — закрылись наглухо. Судя по количеству проданных билетов, внутри от шестисот до восьмисот заложников. Хотя, думаю, уже меньше. Без смертей они бы эту гадость не создали. Навскидку — человек двести под нож пустили. А может, и всех. Ни черта не видно, сам понимаешь. Женька, кстати, в больничке. Я как раз подъехал, когда ее увозили. Кольцом пыталась продавить, дурашка. Выложилась полностью. Истощение.

В это время тьма в очередной раз вздохнула, отодвинув свои границы еще на несколько метров.

— Это уже в третий раз. Будто внутри еще партию дорезали. Граф, я не знаю, что делать. — Коста не скрывал растерянности. — Церковники штурмовать запретили. Упыри пригрозили всех убить, если сунемся. Твари.

— Надо штурмовать. — Координатор мотнул головой, пытаясь собраться с мыслями. — Живых там уже нет. После такого — нет.

— Я запрещаю, — из-за спины раздался спокойный голос. — Мы не можем рисковать заложниками на основании ваших предположений.

В отличие от Косты, Граф даже не повернулся в сторону говорившего. Церковнику пришлось обойти машину и встать перед ним.

— Повторяю. Никакого штурма, пока мы не будем уверены в безопасности людей. — Священник посмотрел на часы. — До истечения срока еще десять минут. Мы что-нибудь придумаем. Время есть.

— Вы ошибаетесь. Ни времени нет, ни живых. — Бесцветный голос. Блуждающий взгляд. Один из сильнейших магов планеты полностью ушел в себя. — Я чувствую.