Обещание - Ольга Романовская

— Как пожелаете. Когда и куда прикажите подать обед?

— Накройте внизу, если Вас не затруднит, на двоих. Думаю, через час.

— Меня вряд ли может что-нибудь затруднить, если дело касается удобства посетителей и их денег, — улыбнулся в густые усы хозяин.

— Кстати, на счёт денег…

— Мы потом сочтёмся. Согласитесь, глупо платить за обед, которого Вы даже не видели.

Принцесса кивнула и последовала за Элией — веснушчатым подростком с длинной толстой косой.

Комната, доставшаяся девушке, находилась в конце коридора и глядела окнами на белую башню. Как пояснила Элия, там жила городская охрана и возглавлявший ее некий сеньор Маттей, который, при удачном стечении обстоятельств, должен был стать главой Манхеда. Обращение "сеньор" означало, что командир охраны — дворянин. Из разговора с Элией, колдовавшей над ванной, принцесса узнала, что он родом из Джессимы и происходит из второстепенного, но от этого не менее гордого дворянского рода. Почему он здесь оказался, девушка не знала, но не могла припомнить времени, когда бы в Манхе не было сеньора Маттея.

— Это он подал идею выстроить город, — объяснила она. — Лесов здесь не много, воды хватает, почва хорошая, и Манхед будет процветать.

Стелла не стала с ней спорить и в блаженстве опустила руку в тёплую воду. Ванна… Разве может что-нибудь лучше! Наконец-то она будет чистой, наконец-то от неё не будет пахнуть этим противным лесом, а волосы перестанут напоминать мочалку!

Смыв с себя дорожную пыль, принцесса тщательно расчесала пушистые волосы и скрепила их атласной лентой. Они ещё не высохли — ну, да это не беда! Внизу есть камин, можно попросить затопить его и сеть рядом.

Переодевшись, Стелла сложила грязную одежду возле ванной. Меч девушка засунула под матрас, а кинжал, немного подумав, взяла с собой.

Она вышла в коридор и прислушалась: шум доносился только снизу, из общего зала. Пустой желудок подсказал, что ей следует спуститься туда, а не ждать Маркуса в коридоре.

Когда девушка спустилась вниз, принц уже сидел за столом и за обе щеки уплетал жареную свинину.

— Присоединяйся! — кивнул он ей с набитым ртом.

Стелла бросила на него укоризненный взгляд, но ругать не стала. Есть ей хотелось гораздо больше, чем затевать ссору, которая, как известно, не способствует наилучшему усвоению пищи.

Вечером постоялый двор неожиданно превратился в очаг культурной жизни: хозяин приказал расчистить посредине зала свободное пространство и соорудить там что-то наподобие сцены. Посетители (а их было немало) притихли, даже на время перестали прихлёбывать эль из кружек.

С улицы в зал вошла Фавия. На ней было облегающее платье с чрезвычайно широкой юбкой.

— Здравствуй, Фавия! Как дела, Фавия? — послышалось со всех сторон.

— Да тише вы! — шикнул на них Таджер. — Только девчонку смущаете — а ведь у неё голос!

Фавия благодарно улыбнулась ему и поднялась на помост в центре зала. Все притихли, внимательно следя за каждым её движением. Она откашлялась, сложила руки на груди и начала петь. Её голос взлетал то вниз, то вверх, порхая по нотам, словно маленькая певчая птичка, то становился нежным, детским, беспомощным, то крепчал, обретал стальные, гордые нотки.

Руки Фавии, до этого покорно сложенные и спокойные, теперь превратились в крылья и взлетали и падали вместе с её голосом. Лицо её оживилось; сама она чуть подалась вперёд и легко покачивала станом из стороны в сторону.

Фавия будто и не дышала вовсе, во всяком случае, тонкое, сложное кружево мелодии, вылетавшее из её груди, не прерывалось ни на долю секунды.

Казалось, всё вокруг наполнилось музыкой; её голос был повсюду, оплетя всё пространство зала, каждый его уголок. Принцессе почудилось, что даже пламя свечей колышется в такт голосу Фавии. Она поистине была божественна.

Раскрасневшись, Фавия взяла необычайно высокую ноту, удержала её и плавно спустилась с заоблачных высот вниз, чтобы снова вспарить вверх и так там и остаться.

Она замолчала, а звук её голоса всё ещё дрожал, замирая в самых дальних уголках постоялого двора.

— В будущем году я отвезу Вас в столицу, леди Фавия, Вам тут не место, — первым заговорил представительный холёный мужчина, в одиночестве сидевший за ближайшим к сцене столом.

— Спасибо, сеньор Маттей, — смутившись, ответила Фавия и спустилась на пол. — Мне… мне не следовало приходить сюда.

— Что верно, то верно. Они, — он обвёл рукой зал, — мало что смыслят в искусстве.

— А Вы смыслите? — усмехнулась Стелла.

Ей не понравилась самонадеянность этого человека, его презрительное отношение к другим людям. Да и покровительственный тон тоже.

Маттей обернулся и окинул её придирчивым взглядом. Постепенно его взгляд смягчился; в нём появился интерес. Он встал и неспешно направился к её столу.

— Ну зачем ты, Стелла? — тихо пробормотал Маркус, толкнув её под столом ногой. — Теперь у нас будет куча неприятностей.

— Кто Вы, прекрасная незнакомка? — Глаза Маттея скользнули по её лицу.

— Я? — Принцесса самодовольно улыбнулась и выдержала паузу. — Достопочтенная лиэнка, которая, смею Вас заверить, понимает в искусстве.

— Я имел в виду Ваше имя.

— Моё имя? Странно, что я должна его называть. Да-да, именно странно, потому что обычно мне этого не требуется в силу моего положения.

— И кто же почтил нас своим вниманием?

— Лиэнская принцесса.

— Ваше высочество? — Его брови удивлённо взлетели вверх.

— Именно. Если Вы сомневаетесь, у меня есть доказательства.

Сеньор Маттей поклонился.

— Боюсь, моё предложение может оскорбить Вас, Ваше высочество, но сегодня в моём доме устраивается подобие званого вечера, — промурлыкал он, — и я почёл бы за честь, если бы Вы осчастливили нас своим присутствием.

— Хорошо, — кивнула Стелла.

Она с показным изяществом протянула ему руку и незаметно подмигнула Маркусу.

Дом сеньора Маттея состоял из двух частей: одна, где находились большой зал и кухня, располагалась в белой башне, а вторая, с жилыми помещениями и малой столовой (дань аристократическим замашкам хозяина) — в другом строении с высоким подвалом, под прямым углом примыкавшем к башне и соединявшимся с ней крытой деревянной галереей.

Званый вечер сеньора Маттея собрал всех жителей Манхе, имевших хоть какое-то представление об этикете. Таких было не много — человек десять, но зато никто из них не мог превратить собрание в пьяную пирушку со всеми вытекающими последствиями. Женщин, исключая Стеллу, было трое: молодая жена архитектора — говорливая курносая Аннабель, чей смех напоминал звон колокольчиков, некая сеньора Дуче — обедневшая вдова какого-то офицера из Джессимы, дальняя родственница хозяина дома, и её молодая дочка Анжел. Фавия, конечно, была не в счёт — в её обязанности входило лишь поддержание хорошего настроения гостей. Смиренно сложив руки на груди, устремив в потолок печальные глаза, она стояла возле музыкантов и пела для них, пела, потому что не могла не петь.