Царство полуночи - Крис Грин

— Что ты делаешь?! — пронзительно вскрикнула дочь, бросаясь к Брейзи, которая все еще пыталась освободиться от уз.

Мать подплыла к Доун, превратившись в сверкающего серебром смертоносного ангела.

— Возвращаемся, — сказала она с убийственной интонацией.

Девушка хотела было спросить, захватят ли они с собой Брейзи, но опоздала…

В суматохе все позабыли о Кэсси: по-видимому, она вывалилась из фургона во время драки и завладела камерой, которую, вероятно, столкнули с платформы в горячке боя.

Не обращая внимания на рану в груди, Кэсси проползла под машиной и подобралась к Брейзи — убийца решила любым путем довести начатое до конца. Она станет звездой!

Фрэнк первым заметил, что происходит.

— Брейзи!!!

Эва озарила поляну серебряным сиянием, осветив сцену в деталях: равнодушный объектив камеры на погнутой треноге, установленной убийцей; сверкающее лезвие ножа, занесенное над Брейзи; сама Кэсси, придавившая связанную жертву рукой и коленом.

Повинуясь естественному порыву, Доун обратилась к самой могущественной среди них, к матери, — к женщине, столь совершенной в ее детских мечтах.

— Мама?! — крикнула она.

В голосе звучала мольба.

Эва сменила облик и засверкала снопом звездных искр, осознавая, как много значит Брейзи и для дочери, и для Фрэнка. Вампирше это явно не понравилось.

«Мне просто нужна моя семья», — когда-то сказала актриса.

Мать замерла призрачной тенью, отказываясь вмешиваться.

Не веря своим глазам, Доун вскочила, собираясь бежать подруге на выручку. Фрэнк судорожно рылся в сумке в поисках оружия…

Нож, нацеленный в горло Брейзи, стремительно опускался. Вампир-убийца приступила к обычному ритуалу… Она вот-вот нанесет смертельную рану и вонзит в шею жертвы искусственный клык… Спектакль будет доведен до конца и записан на камеру.

«Не сметь!!!»

Сознание Доун взорвалось от ярости. Кабина кемпера разлетелась на куски звенящего металла. В тот же миг Эва раскаленной стрелой ринулась к Кэсси в приступе запоздалой, притворной заботы.

Но убийца-вампир уже поднесла окровавленное лезвие ножа к объективу, поблескивая клыками, словно кинжалами жрецов. Кэсси кривлялась перед камерой, изображая прощание.

Эва опутала Кэсси путами хищного тумана, взлетела ввысь и с размаху шарахнула убийцу о землю. От сестры Томлинсона осталось мокрое место.

Глаза Доун застилали слезы; не обращая внимания на мать, она побежала гуда, где в агонии билась Брейзи, освещенная сиянием вампирского облака.

Там…

Доун не верилось, что на шее подруги зияет рана. Она старалась зажать ее руками, не в состоянии от шока и рыданий вымолвить ни слова. Во взгляде Брейзи читаюсь замешательство.

Она будто молчаливо спрашивала: «Где Иона? Почему он не выручил меня?»

Фрэнк опустился рядом с дочерью, стараясь остановить кровотечение.

— Прости, ты была на линии огня, и я не мог… — Он разрыдался, гладя любимую по лицу. — Не умирай, не умирай…

Глаза Брейзи потускнели. «Иона?»

Вины Лимпета в этом не было — как он мог здесь оказаться? — но Доун винила в произошедшем именно его. И Эву… да, в первую очередь Эву, черт бы ее побрал! Мать не остановила убийцу!

А самое ужасное, что Доун тоже не сумела ничего сделать.

Вдалеке загудели сирены, их вой приближался, но девушка не могла понять, что это означает. Она вообще утратила связь с реальностью.

Брейзи угасала. Она судорожно дернулась и взглянула на Доун. Охотница прочитай в ее взгляде любовь. Привязанное! Нежность. Сколько шансов упущено!

— Не уходи! — закричал Фрэнк. — Не умирай! Я люблю тебя, Брейзи… — Он обернулся к Эве. — Спаси ее, Эва! Ты можешь ее исцелить!

Вой сирен нарастал.

Свет, исходивший от Эвы, потускнел. Голос ее стал мягким.

— Такая глубокая рана долго заживает. Вряд ли кто-нибудь, кроме Мастера, сможет с этим справиться…

Сирены… еще ближе…

Фрэнк поднял голову, в глазах плеснулось безумие.

— Попробуй!

Туман вздрогнул, словно в приступе рыдания, и обвился вокруг Фрэнка, наверное, желая его успокоить, — а может быть, забрать с собой.

Черные зрачки Брейзи расширились и поглотили радужку. Она еще раз вздрогнула и затихла. Вместо недоуменного ужаса в ее взгляде Доун заметила нечто, похожее на… ответ?…

Умирающая улыбнулась. Голова ее безжизненно повисла.

«Нет!»

Доун трясло. Горло сдавило так, что не было сил вздохнуть. Нет, это неправда…

Сирены…

Аромат жасмина.

Призраки с воем ринулись вниз из-за деревьев и окружили Доун плотным кольцом, готовые ее защищать. Она пыталась им объяснить, что нужно задержать копов, дать Эве время оживить Брейзи, но не могла выговорить ни слова.

Сирены оглушительно гудели за деревьями.

Серебристым вихрем Эва врезалась в толпу Друзей, стараясь добраться до дочери, но пробить щит призраков вампирше не удалось.

Тогда, не раздумывая, она окутала мертвое тело охотницы; Брейзи очутилась в таком же туманном коконе, как и Фрэнк. Отец метался между прозрачных стен в надежде вырваться на свободу. Он что-то кричал, но облако не пропускало звук, — Доун показалось, что Фрэнк выкрикивал имя дочери.

Эва с пленниками взмыла над кронами деревьев и умчалась прочь.

«Уходим, уходим…» — торопили девушку Друзья, отталкивая ее от кровавой лужи, в которой только что лежала Брейзи.

Ничего не видя перед собой, Доун нырнула в чащу. Сирены завывали практически за спиной: машины выехали на поляну.

Почему Эва забрала Брейзи? Она не могла ее исцелить. Так зачем ей это?

Ветви нещадно хлестали по лицу; Друзья подхватили Доун под руки и толкали ее вперед, все дальше и дальше, не позволяя останавливаться ни на секунду. Наконец они добрались до круглосуточного магазина у шоссе и отправили Доун в туалет, где охотница кое-как привела себя в порядок. Действуя будто на автомате, она сняла с карточки деньги и вызвала такси.

Перед внутренним взором Доун возникло видение, затмившее собой фотографию убитой Эвы: распростертое тело Брейзи и ее глаза, безмолвно вопрошающие, как такое могло случиться.

Глава 26

Последняя надежда

Доун совсем обессилела, но внутренний голос ей подсказывал, что надо что-нибудь предпринять, прежде чем Друзья доставят ее к Лимпету. Как-никак она сбежала с места преступления. На всякий случай следовало подготовиться к полицейскому допросу.

Друзья, наверное, жалели измученную охотницу. Она начала немного приходить в себя лишь на подъезде к Бичвуд-драйв. А может, у Доун появилась какая-то власть над призраками, сонмом летевшими за машиной, и у них не было иного выбора, кроме как подчиниться ее прихоти.