Дочь Сатаны (СИ) - Зотов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В таком случае потерпи ещё несколько мгновений… — мужчина обнял меня крепче и в ловком прыжке выпрыгнул со мной из бассейна. И даже не вытирая нас обоих после воды, он пошёл по коридорам и лестницам, чтобы дойти до спальни, в которой свершится самое необычное событие в моей жизни.
Когда же мы оказались в комнате, а дверь за нами закрылась, мой возлюбленный дворецкий аккуратно опустил меня на ноги и, вновь впившись в мои губы уже более пылким и страстным поцелуем, медленно повёл нас в сторону кровати.
Коснувшись своей левой рукой моей правой щеки, он позволил ладони и тонким пальцам осторожно и нежно провести по моему правому глазу, заставляя обе наших печати засветиться сиреневым светом, что оказался некой необычной искоркой в полумраке этих покоев.
— Что… Что ты делаешь? — прошептала чуть удивлённо я, когда мы остановились в одном лишь шаге от кровати.
— С каждым мгновением наша связь становится всё прочнее, — склонившись к моему уху, ответил тихим таинственным полушёпотом Себастьян, по-прежнему касаясь моего клеймёного глаза. — Уже очень скоро она станет вовсе нерушимой.
— Ты хочешь сказать, что после…
— После этой ночи мы станем больше, чем человек и демон, связанные контрактом. Мы станем тем, чего боятся даже демоны.
— Но чем именно?..
Мой голос против воли дрогнул, но сама я не посмела и на миг отстраниться от своего демона.
— Тем чего побоятся даже Левиафаны. Знаешь, что бывает, когда мощная душа сливается с силами демона? Это похоже на создание полубожества… И я буду твоим катализатором, когда сил будет недостаточно для мощных битв.
— Но разве это не противоречит всем правилам контракта?
— Ты забыла, что мы давно уже нарушили многие условия и правила нашего контракта? — Себастьян хитро улыбнулся и нежно поцеловал мою шею.
— Нет, не забыла, но это… — почувствовав более томные и пламенные поцелуи на коже своей шеи, я сладостно выдохнула, прикрывая глаза и запрокидывая голову назад, а после позволила моему возлюбленному демону бережно уложить меня на кровать.
— Тебе страшно? — спросил он осторожно, но руки его продолжали бродить по всему моему телу, будто изучая каждый его изгиб и каждую клеточку моей кожи.
— Единственное, чего я боюсь в этой жизни это потерять тебя, — прошептала я в ответ, обнимая брюнета и ласково блуждая ладонями по его крепкой и гладкой спине. — Всё остальное же давно перестало вселять в меня страх.
— Ты больше никогда не потеряешь меня, моя милая юная леди, — нежно промурлыкал дворецкий, позволив мне стянуть с него брюки. — Если тебе будет страшно или неприятно, не молчи и не терпи… Я хочу, чтобы ты получала только удовольствие.
— Я знаю, — я ласково улыбнулась, с искренней нежностью поцеловала его, тем самым давая понять, что доверяю ему во всём, что произойдёт этой ночью, и что готова к этому.
Отступать было некуда. С
ебастьян трепетно обнял мои бёдра, сжимая их так, словно обволакивал ими нечто священное и драгоценное. Поцелуй его стал глубоким и требовательным, но томящим, вовсе не торопливым и скорее успокаивающим моё тело и душу.
Сам он будто сливался со мной в единое целое, давая почувствовать каждый кусочек его тела, что касался моей кожи, изгибов моей фигуры и с каждым прикосновением окуная меня в мирное тёплое море удовольствий.
Никогда прежде я ещё не чувствовала подобного приятного спокойствия на своей душе. Никогда прежде не испытывала того, что испытывала в ту заветную для нас обоих ночь.
Раньше мне казалось, что я вечно буду бояться физической близости даже с любимым мужчиной, что я никогда не смогу подпустить его к себе настолько близко, но сейчас все эти страхи и вовсе развеялись.
Я желала стать с Себастьяном единым целым, желала того, чтобы мы отдались друг другу без остатка.
И когда наши ладони переплелись, когда наши тела были настолько близки друг к другу, что наше дыхание становилось похожим на тёплый ветер любви, Себастьян совершил первый шаг нашего любовного танца, который на какое-то время был для меня сложен и неприятен.
Но эти чудесные ласки, словно разливающиеся по моему телу ручейки с волшебной водой заставляли меня забыть о дискомфорте и непривычном ощущении.
Я начала учиться танцу любви, столь личному и полному разных стилей, как и абсолютно невинных и нежных, так и страстных, более опытных и грубых, на исполнение которых осмелились только воистину знающие мастера сего персонального любовного искусства.
Томные вздохи и стоны, полные самого искреннего удовольствия и блаженства заполнили всю спальню. То была настоящая любовная песня, которая так ласкала слух Себастьяна и мой и которая не была ведома и не слышна никому кроме нас двоих. И лишь нежный шёпот наших имён друг другу, шуршание простыней и такой до боли знакомый скрип кровати могли временами заглушать её.
Я чувствовала и созерцала, как мои самые смелые и откровенные сны и ведения, наконец, обращались в сладкую реальность, которую так не хотелось рушить.
Наш танец и наша песня перенесли наш разум в отдельный от этой реальности мир. Мы были на балу нашей любви и окунались в него с головой до того, что порой перекатывались по кровати, сминая шёлковые простыни и одеяла, укутывая нас в шлейфы прекрасных и нежных тканей, образующих слегка скомканные лепестки магических цветов.
И это длилось всю ночь, которая казалась нам обоим столь прекрасной вечностью. И мы испытали истинное наслаждение, достигнув апогея не единожды.
Лишь с первыми лучами утреннего солнца наш любовный голод, который мы сдерживали все эти годы, был утолён.
Когда я вся слабая, усталая и сонная, но при этом с нежной, блаженной и счастливой улыбкой легла на грудь Себастьяна, обнимая его.
Сам мой демон, будто насытившийся моей душой сполна, обнял меня любовно и прижался своими всё такими же мягкими губами к моей макушке:
— Я никому не отдам тебя, моя любовь.
— Не отдавай и не покидай меня никогда, любимый, — впервые за всё время столь нежно и ласково прошептала я в ответ, уткнувшись личиком в сильную и чуть влажную от пота грудь моего возлюбленного.
— Спи теперь, душа моя, а я буду охранять твой сон. Твоя первая ночь любви была такой утомительной.
— Утомительной и при том такой прекрасной.
— Я очень старался сделать эту ночь особенной, — тонкие ловкие Себастьяна пальцы
