Превращение - Кэрол Берг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я глядел на ворота Парнифора, сидя на корточках за полуразрушенным бастионом, на вершине холма. Мы ждали заката, не смея войти в город открыто, среди бела дня. Там могли быть наблюдатели… ожидающие нас. Наверное, сейчас Каставан уже знает о нас все. Будь ты проклят, Александр. Почему ты не поверил мне? Я бы нашел для тебя укрытие. Я ведь обещал тебе… Это был двадцать первый день путешествия…
Послеполуденное солнце припекало. Катрин и Хоффид спали в короткой тени бастиона. Я сидел, привалившись спиной к каменной стене, и не мог уснуть, хотя мы проскакали всю ночь, чувствуя близость ожидающего нас города. Неподалеку стервятники кружились над какой-то падалью. Вот орел-бородач с клекотом упал в траву и снова взмыл, держа в клюве неосторожную мышь.
Прохладный ветерок колыхал траву, смягчая зной. Я хотел бы поспать. Вместо этого сидел, уставясь на свои руки и оголенные, покрытые шрамами запястья. Я был свободен, моя мелидда была со мной, но из четырех человек, чья судьба волновала меня больше всего, один был мертв, а оставшиеся трое погибнут, если нам с Катрин повезет, убитые этими самыми руками. Долгие годы боли и страданий проплыли в моей памяти, и у меня вырвался крик, от которого сидевшие в траве птицы взмыли в поднебесье, а мои товарищи проснулись, не понимая, что произошло.
– Просто привиделся кошмар, – ответил я.
Мое внимание привлекла темная тень, появившаяся из-за соседнего холма и направившаяся ко мне. Лошадь. Темная, красивая, быстрая. Отличная лошадь… без всадника. Я поднялся и начал спускаться с холма. Лошадь остановилась. Я поцокал, как Александр, и нервное животное замерло.
– Где твой хозяин? – негромко спросил я, протягивая руку к поводьям. Муса отпрянул, но я продолжал говорить, наложив на пространство между нами успокаивающее заклятие. Когда я наконец взял поводья, жеребец стоял смирно.
– А теперь покажи мне, где ты его оставил. – Не верилось, что Александр расстался бы добровольно со своим призом.
Я вспомнил все заклятия, действующие на лошадей, вскочил в седло и позволил коню нести меня, куда он хочет. Мы проехали две лиги на запад по колышущейся траве и нашли останки рудаха, огромной дикой свиньи, такие свиньи водились здесь в изобилии.
Значит, он снова превращался. И не очень давно. Стервятники кружились, мухи сидели на остатках мяса, внося свою лепту в очистку костей животного размером с хорошую корову. Неподалеку от останков я нашел пятно примятой травы. Судя по всему, здесь Александр отдыхал и чистился после трапезы… Мусы здесь точно не было. Значит, остаток пути до Парнифора Александр прошел пешком. Если… если только… Я ударил Мусу пятками в бока и вцепился в поводья, когда конь помчался на восток. Катрин и Хоффид уже проснулись и допивали остатки нашей воды.
– Мне нужно отлучиться, – заявил я. – Он где-то неподалеку, впереди. Я встречу вас за северными воротами в начале пятой стражи. Может быть, его можно еще спасти.
– Но где ты будешь его искать? – спросил Хоффид.
– Я собираюсь спросить это у младшего дениссара Дерзи.
– Сейонн! Ты не знаешь, что… – крикнула мне вслед Катрин, но я не слушал ее.
Конечно, прежде всего он отправится к Кирилу. Исполнение его дурацкого плана может задержать только смерть Дмитрия. Катрин нашла для меня в одной из деревень, где мы останавливались купить еды, длинный красный шарф. Я обвязал им голову на манганарский манер, скрывая короткие волосы, и спустил край на щеку, чтобы прикрыть шрам.
– Конь для дерзийского дениссара, – заявил я у ворот. – Он купил его в Драфе, а я доставляю его к началу летних скачек. – Стражники восхитились животным, отметив, что конь и впрямь слишком хорош для человека, чьей физиономией, кажется, вспахивали огороды.
– Что, по дороге попал в переплет? – спросил один из них, разглядывая мои уже сходящие синяки. – Или этот конь так сильно лягался?
– Разбойники, – пояснил я. – Я не должен был ехать на этом жеребце, но они забрали мою кобылку. Привязали меня к терновому кусту, а сами принялись пить за свое здоровье. Потом они разом рухнули и заснули, а я удрал. Мне нужно было обогнать их, поэтому я взял только этого коня.
– А теперь ты хочешь отдать его владельцу? – Второй стражник был настроен скептически.
– Я служу семье лорда Кирила не первый год, я знаю, что они все ценят хороших лошадей больше, чем жен. Он добрый хозяин, он заплатит мне, и я буду доволен. – Стражники засмеялись и показали мне дорогу к дому младшего дениссара. Это был дом почти в центре Парнифора, скромный каменный дом. Видимо, его сочли вполне подходящим для младшего дениссара, который хоть и был королевских кровей, но по женской линии, и отец его давно умер.
Ворота были открыты, я отправил старого привратника передать лорду Кирилу сообщение, что человек привел ему лошадь для скачек между Загадом и Драфой. Старик пристально взглянул на меня и проводил в сад за домом, где я мог подождать ответа. За домом был не только сад с колодцем, но и конюшня, рядом с которой возился работник. Замкнутое пространство беспокоило меня. Я был готов бежать, но тут задняя дверь дома распахнулась. Из нее вышел невысокий молодой дерзиец со светлыми волосами и квадратным лицом. Он казался гораздо моложе, чем должен был быть, видимо, из-за россыпи веснушек на щеках.
– Сандер, ты… – Он осекся, увидев меня, и оглядел своими светлыми глазами двор. Потом снова посмотрел на меня, я забеспокоился, что он заметит то, что я как раз хотел скрыть. Дерзиец закусил губу и собрался что-то сказать, но тут Муса вскинул голову, и он похлопал его по шее, успокаивая. При этом он едва заметно кивнул головой и поднял руку. Из конюшни выбежали пятеро прекрасно вооруженных воинов.
Я развел руками и замер, борясь с желанием сломать руку тому солдату, который целился мне копьем в живот. Я решил не сопротивляться, когда заметил, что трое солдат были бледнокожими блондинами с пустыми глазами. Келидцы.
Молодой дерзиец похлопал коня по шее, так, как это делал Александр, и только потом снова посмотрел на меня. Все его замешательство прошло.
– Куда ты ехал на этом коне? – Его голос напомнил мне холодное зимнее утро в Кафарне.
– Мой господин, это животное мне дал сегодня утром человек на дороге, идущей из Авенхара. Он приказал привести коня вам и передать несколько слов, сказал, что вы заплатите мне. Я не замышлял ничего дурного.
– Как выглядел этот человек?
– Это был раб, господин. – Пусть келидцы понервничают. Должно быть, Александр рассказал им, что я жив. А если нет, пусть недоумевают.
– Раб… А хозяина ты видел, владельца коня?
– Нет, господин. Раб сказал, что его господину конь больше не нужен. Я не спрашивал ничего. Не хотел знать. Может, он убил своего хозяина. Мне нужны деньги. Поэтому я не спрашивал. Я привел бы и раба, продать его или получить награду за беглого, но у меня не было оружия, цепей… я не поймал бы его. Прошу прощения, господин, если его хозяин – ваш друг…
– Не друг. Бессердечный негодяй, которого я считал родственником. Он убил моего отца, и я хочу получить за это его голову. Я рад слышать, что ему больше не нужна лошадь, но одного слуха недостаточно. Если он еще дышит, я получу его. Никто, кроме меня. Поэтому я рад и разгневан одновременно.
– Я понимаю, господин. – Я был озадачен. Что же он так бежал на встречу к «Сандеру»? – Можно мне уйти, господин? Больше я ничего не знаю.
Кирил передал поводья Мусы конюху:
– Я должен увидеть его тело, чтобы быть спокойным. Сегодня ты переночуешь здесь. Завтра покажешь место, где ты встретил раба, и мы поищем хозяина. – Он кивнул одному из стражников-келидцев: – Передай лордам Корелию и Кайдону, что завтра я не смогу принять участие в их торжествах. Я все еще занят поисками своего кровожадного кузена. Стражников я с собой не возьму. Александр не глуп. – Бледноглазый солдат кивнул и ушел, а Кирил обратился к остальным: – Свяжите нашего гостя и заприте его покрепче.
– Смилуйся, господин! – простонал я, рухнув на колени: нужно было срочно что-то придумать, чтобы выиграть время. – Моя жена тяжело больна, и я обязан вернуться домой до заката…
Губы Кирила плотно сжались, костяшки пальцев побелели, он резко притянул меня к себе, прошипев сквозь зубы:
– Она пока поболеет без тебя. Сделаешь то, что я хочу, и будешь свободен. Это важно. Ты меня понимаешь?
Мне казалось, что понимаю. Я надеялся, что да. Они связали меня по рукам и ногам и запихнули в пыльный чулан, забитый пепельницами и кальянами, сломанной мебелью, щербатыми горшками и коврами, прогрызенными мышами и скатанными в рулоны. Я подумал, что Катрин именно это и хотела сказать мне. О людях, которые действуют, не продумав плана действий.
Я, как наивный ребенок, считал, что Александр непременно отправится к Кирилу и заявит ему о своей невиновности.
Минут через пятнадцать, как раз тогда, когда я уже воспользовался несколькими заклятиями, включая и то, что помогло мне сломать замок чулана, дверь открылась, и через нее проскользнул человек. Он закрыл за собой дверь, зажег фонарь и обомлел, увидев, что я, развязанный, лежу на куче скатанных ковров.