Большой погром - Василий Сахаров

– Печально. Однако всё в руках Божьих, мы не в состоянии ничего изменить. И насколько я понимаю, вы посетили меня не просто так?

– Верно, ваше величество. Вы человек прямой. Я понял это сразу, как только мы познакомились. Поэтому ходить вокруг да около не стану. Мне нужна ваша помощь.

Император усмехнулся краешком губ:

– Вы хотите стать следующим папой римским?

– Не хочу, но должен. – Кардинал горделиво вздёрнул острый подбородок. – Это тяжёлая ноша, и мне кажется, что я не достоин быть главой церкви, но такова воля Евгения Третьего. – Священнослужитель запустил руку под своё одеяние, вынул свиток и протянул его Фридриху.

– Что это? – Император посмотрел на свиток, но брать его не торопился.

– Письмо Евгения Третьего. Последнее, если Бог не смилостивится и не даст ему избавление от болезней.

Фридрих взял свиток, повертел его в руках и положил на столик. Снова посмотрел на кардинала и поинтересовался:

– Что в послании святого отца?

– Его наставления и последняя воля. В нём он просит ваше величество не останавливаться на полпути и довести Крестовый поход до конца. В конце просьба оказать мне поддержку.

– Подозреваю, римские кардиналы об этом письме ничего не знают?

– Для них приготовлено другое послание. Но отцы церкви к нему не прислушаются. Они обленились и погрязли в грехах. Несмотря на все усилия, Евгению Третьему не удалось победить ересь Арнольда Брешианского и навести в церкви порядок. Он сам это признаёт и очень переживает по этому поводу.

– Ну и чего же вы хотите от меня, ваше преосвященство? В чём именно должна выражаться моя поддержка?

– Мой главный конкурент – Коррадо делла Субарра, старейший иерарх церкви и декан коллегии кардиналов. Его поддерживают все итальянские кардиналы и римская знать. Но если ваше величество покажет, что он стоит за моей спиной, у меня появится реальный шанс занять место Евгения Третьего.

Прежде чем дать ответ, император задумался. Евгений Третий помог ему возвыситься и стать самым могущественным человеком Европы – это правда. Правой рукой папы римского в последние годы был именно Николас Брейкспир – это тоже правда. И если англичанин станет следующим главой католической церкви, империя и Фридрих от этого только выиграют. Следовательно, нужно поддержать Николаса Брейкспира и выполнить волю находящегося при смерти Евгения Третьего. Всё предельно просто и понятно.

– Будьте уверены, ваше преосвященство, – император кивнул, – я на вашей стороне и помогу вам. Имперский знаменосец граф Оттон Виттельсбах получит соответствующее указание, и вы сможете обращаться к нему. Нужны воины или деньги – не стесняйтесь. Понадобится компромат на кого-то из кардиналов или епископов – снова к нему.

– Благодарю, ваше величество. – Кардинал тоже кивнул. – Вы об этом не пожалеете, и я был уверен, что мы найдём общий язык, как это уже случалось раньше.

– Это мой долг, и я помню, благодаря кому стал государем Священной Римской империи. В конце концов, у нас одна цель. Хотя идём мы к ней разными путями, ибо вы – человек божий, а я – мирской.

Обсудив ряд вопросов, которые касались избрания Брейкспира главой католической церкви, собеседники замолчали. Каждый думал о своём, и первым тишину нарушил император.

– Ваше преосвященство, у меня к вам тоже имеется просьба.

– Буду рад помочь.

– У меня возникли разногласия с супругой, которая была мне навязана. Алиенора не хранила супружескую верность, и я был вынужден умерить её похоть, отправив в отдалённый замок, откуда она сбежала. Вы слышали об этом?

– Разумеется, ваше величество, и святая церковь знает, где она сейчас находится.

– Мне это тоже известно. – Поставив на стол пустой кубок, император огладил рыжую бороду. – Она нашла защиту у своего прежнего мужа. Людовик приютил её, и есть подозрение, что это его люди напали на замок Трифельс и помогли Алиеноре сбежать. Тем самым моя неверная супруга и французский король помогают язычникам, ибо императрица рассылает из Парижа гонцов, которые призывают её вассалов не подчиняться мне и отговаривают от участия в Крестовом походе. А Людовик, этот жалкий фигляр, отказывается от своих слов. Зимой он обещал, что, если понадобится, по первому моему требованию даст воинов для участия в войне против венедов. Но прошло полгода, и сейчас он вспоминает пиратов, которые грабят приморские городки. Людовик утверждает, что из-за них не может покинуть родину, и шлёт мне «наилучшие пожелания». А что мне до его пожеланий? Воины нужны, а не пустые слова. Разве я не прав, ваше преосвященство?

– Конечно же вы правы, ваше величество. Но…

– Что «но»? – поторопил его император.

– Надо отметить, что вы сами виноваты. Мы настаивали на том, чтобы французы сразу отправились в Крестовый поход, в едином войске. Однако вы решили не делиться славой и посчитали, что Людовик вам помешает. А теперь упрекаете его в бездействии. Но ведь он поступает так, как поступил бы на его месте любой король. Наученный горьким опытом, Людовик желает усилиться за счёт соседей и вассалов, которые теряют воинов на севере, и можно его понять. Да и с Алиенорой вы поспешили. Она изменяла вам – это бесспорно. Однако она принесла богатое приданое и родила вам сына. Можно было немного потерпеть и дать супруге толику свободы…

– И это говорите мне вы, священнослужитель?! – перебил кардинала император.

– Да, говорю. – Брейкспир перекрестился и прошептал: – Прости, Господи.

– Вы больше политик, чем кардинал, – поморщился Фридрих.

– Приходится быть гибким, ваше величество. В делах церковных я суров и требователен, а вмешиваясь в судьбу мирян, должен понимать, что у каждого есть свои слабости.

– Не стоит углубляться в рассуждения. Скажите прямо: вы надавите на Алиенору?

– Само собой. Вернуть вашу неверную супругу мы не сможем. По крайней мере, сразу. Но заставить её замолчать постараемся.

– А что с Людовиком?

– Он пошлёт войска на север. Не сомневайтесь в этом.

– Я вам верю и надеюсь, что всё сложится, как вы говорите. Однако попрошу решить эти вопросы до наступления осени. Потому что мне нужны все воины, какие только есть в Европе. Только так, привлекая к походу как можно больше бойцов, мы сможем уничтожить венедов.

– С Божьей помощью, используя влияние матери-церкви, мы заставим Людовика вспомнить о своих клятвах…

Прерывая беседу императора и кардинала, в шатре появился молодой рыцарь.

– В чём дело?! – посмотрел на него Фридрих. – Я велел не беспокоить нас!

– Ваше величество, – поклонился рыцарь императору, – а ещё вы приказали сразу же сообщить о прибытии обоза с мастерами из Гамбурга.

– Был такой приказ, – махнул рукой государь. – Они уже здесь?

– Обоз только что въехал в лагерь.

– Он добрался без потерь?

– Мастера доехали благополучно и готовы немедленно приступить к работе.

– Отлично! – заулыбался Фридрих.

Рыцарь вышел, а кардинал, заметив радостное настроение Фридриха, спросил:

– Вам настолько важны какие-то мастера из Гамбурга?

– Очень важны, ваше преосвященство! – Император немного помедлил и поднялся. – Пожалуй, я поделюсь с вами своими планами.

– Мне это интересно, я как раз хотел об этом узнать.

Фридрих достал из сундука обклеенную тонкой кожей бумажную карту, раскинул её на столике, придавил края и снова сел. Карта была сделана венедами, весьма подробная, с многочисленными отметками. Она была лучше тех, какие использовали крестоносцы, и кардинал спросил:

– Откуда она у вас?

– Трофей. Взяли в Волегоще. Вы обратили внимание, с какой точностью на этой карте обозначены реки, дороги, линия берега и города?

– Обратил.

– Вот. А мы говорим, что язычники варвары. Как минимум они равны нам, и не стоит недооценивать противника. Впрочем, всё равно они погибнут или станут нашими рабами. – Император погладил бороду и продолжил: – Для начала, ваше преосвященство, кратко об обстановке на полях сражений. – Фридрих стал пальцем водить по карте. – В землях бодричей и лютичей сопротивление язычников практически сломлено. Осталось несколько крепостей. А в лесах прячутся от наших егерей десятки разрозненных групп. Бранибор ещё держится, но земли вокруг него наши. Поляки и богемцы замялись, возятся с ордой степняков, которые появились непонятно откуда. Волегощ пал. Левобережье Одры наше, мои войска находятся напротив Каменца, а также вдоль реки. Противник нас боится, собирает остатки сил и готовится к обороне поморянских городов. Таково положение дел сегодня. Венеды считают, что я форсирую Одру или пойду на штурм Каменца. Но они ошибаются. У меня иной план.

Фридрих замолчал и посмотрел на кардинала, в его взгляде было самодовольство. И Брейкспир поторопил: