Запрети любить - Анна Джейн

Не отрываясь, он разглядывал ее: изящные изгибы, трогательно выпирающие косточки на бедрах над узкой полоской голубой ткани, небольшую, но крепкую грудь, которая почему-то казалась Игнату безумно чувствительной. Всего лишь несколько прикосновений к ней в той библиотеке, и Яра возбудилась еще сильнее — он чувствовал это, лаская ее грудь через ткань.

Не понимая, что делает, Игнат зачем-то достал телефон и сделал несколько снимков Ярославы. Он хотел коснуться ее. Прижать к бортику бассейна и целовать, ловя губами ее дыхание и не позволяя сбежать. Хотел ощущать ее руки на своих плечах. Он хотел ее саму.

Все так же не замечая его, Яра поправила верх купальника и вернула на место сползшую лямочку, а Игнату представилось, будто она ласкает себя. О да, он бы посмотрел на это. На то, как гладит свое тело, как играет с собой, доводя до пика. Как выгибает спину и закусывает губу. Как игриво смотрит на него, призывая помочь ей.

Игнат не был железным — его тело отреагировало на Ярославу и фантазии с ее участием.

«Твою мать», — мысленно выдохнул Игнат. Очень вовремя. Спасибо, чувак.

Игнат машинально стянул с плеча полотенце и накинул на согнутую руку, закрывая им низ живота, который томительно тянуло от возбуждения. Когда девчонки возбуждены, этого может никто и не понять, а у парней сложнее — это заметит каждый.

Сделал он это вовремя — Ярослава, наконец, заметила его и подняла голову. Игнат думал, что на ее хорошеньком личике появится презрение или хотя бы злость, но ничего подобного — девчонка смутилась, словно он увидел ее не в купальнике, а без одежды. Интересно, а если бы она знала, насколько сильно он сейчас ее хочет, убежала бы из бассейна? Решила бы, что он в край испорченный? Или бы начала усмехаться?

Игнату не хотелось, чтобы Ярослава видела, как он реагирует на нее. Он даже задержал дыхание — недостаток кислорода вроде бы как должен был заставить кровь отправиться в мозг. По крайней мере, так говорил Серж, который постоянно читал какую-то дичь. Но Игнату это не помогало раньше, не помогло и сейчас. Наваждение не проходило.

Черт, черт, черт. Да какого хрена?

— Что? — неприветливо спросил Игнат, стараясь не показывать, насколько он возбужден.

— Что? — переспросила Ярослава.

— Ты так смотришь, как будто хочешь меня, — ухмыльнулся он.

— Не льсти себе. Ты же помнишь, что мозг — самая сексуальная часть мужского тела? — улыбнулась она холодно, явно придя в себя. — А у тебя его нет.

С этими словами она, словно русалка, нырнула в воду и поплыла к противоположной стороне бассейна. Разозлившись, Игнат тоже оказался в воде — ее прохлада помогла ему прийти в себя. Он плавал, мощно загребая руками воду, и физическая нагрузка окончательно привела Игната в чувство. Однако, когда он остановился у одного из бортиков, чтобы перевести дыхание, Ярославы в бассейне уже не было. Она ушла.

Глава 48. Ужин

Из бассейна Игнат вышел не сразу — надев солнечные очки, он лежал на том же самом надувном матрасе, на котором недавно лежала Ярослава. Ему казалось, что он чувствует ее запах, хотя этого не могло быть. Просто он сошел с ума.

Гребанный псих. Так зависнуть на какой-то девчонке.

Нет, не на какой-то. На сводной сестренке с острым язычком.

Жаль, что они не в порнофильме — по тегу #сводные можно найти много всего интересного.

Отец приехал пару часов спустя, и Игнату пришлось спускаться в столовую на праздничный ужин. Отцу захотелось провести его дома, со своими близкими — рестораны, клубы и отели порядком ему надоели. Богатство и роскошь приелись. Уют и спокойствие — вот что он выбирал.

— Хочу провести вечер в кругу семьи, — добавил отец, вызвав у Игната приступ отвращения.

Какое громкое слово — семья. И как умело отец заменил одну семью на другую. Но Игнат ничего не сказал — решил не устаивать конфликт, по крайней мере, сегодня. Вместо этого он молча презентовал отцу подарок. По его указанию в гостиную внесли телескоп — большой и тяжелый. Продавец уверял Игната, что о таком телескопе мечтают даже профессионалы, что там говорить о любителях!

Пусть отец вспомнит о мечте сестры.

Но он не понял намека. А может быть, просто забыл, что Катя мечтала о телескопе. Отец вообще почему-то обрадовался, осмотрел подарок со всех сторон и объявил, что лично разберется в механизме наблюдения за небесными телами и они поедут смотреть на звезды в какое-нибудь укромное местечко подальше от городского засвеченного неба.

— Поедем все вместе, — пообещал отец и пристально взглянул на Игната. — И ты тоже. Даже не спорь. Будем разглядывать звезды.

Тот снова ничего не сказал — просто отвернулся, делая вид, что ему интересна дверь. А пока отец разговаривал с мачехой, услышал насмешливый шепот рядом с собой:

— Зачем смотреть на звезды, если одна и так нон-стопом сияет у кое-кого во лбу, правда?

Игнат обернулся и увидел Ярославу — сейчас на ней вместо купальника было нежно-васильковое приталенное платье до колен. Целомудренное — такие платья носят только хорошие девочки. Распущенные волосы, минимум косметики, серьги в виде клевера… Сама невинность.

— Не нарывайся, — тихо сказал Игнат, сгорая от желания взять ее за руку.

Просто взять за руку. Ощутить ее пальцы в своих. Сжать. И не отпускать.

Это точно безумие.

Вместо ответа Ярослава показала ему кончик языка и отвернулась. Он не обиделся — напротив, почувствовал нежность. Как будто любимый котенок стащил кусочек колбасы со стола.

Да что. С ним. Не так.

Ладно бы, он просто бы хотел переспать с ней. Но не брать за руку? Чувствовать нежность? Что?

Как бы вырвать это из сердца? Или придется вырвать сердце?

Мачеха лично приготовила ужин — это был один из ее подарков отцу. Ей даже повар не помогал, она все сделала сама. И блюда были какие-то простые: салаты, запеченная курица, голубцы, какие-то рулетики, канапе.