Свободный Волк - Марина Казанцева

– Тише, Мосик. В замке тигры королевы.

И тут стена за спиною Мосика пришла в движение. Монолитная на первый взгляд панель, бесшумно сдвинулась, открывая темную нишу. В ней стоял невысокий Бордизз. Он улыбался и звал Мосика к себе рукой.

– Не удивляйтесь. Заходите. Тут есть место, где можно побыть в безопасности. – произнес Бордизз.

Мосик, не раздумывая, шагнул вперед. Ему пришлось пригнуться, проходя под косяком.

Внутри было темно. Бордизз привел в движение некий механизм, и проем так же бесшумно закрылся. Тогда старый актер зажег светильник. Слабый свет сделал видимым тесное пространство внутри стены.

– Тише, Мосик, – прошептал дядя. – Здесь слишком тонкие перегородки.

Как Мосик ни желал быстрее узнать тайны дяди, пришлось послушаться и идти молча вслед за шпионом королевы.

Узкое межстенное пространство понижалось, постепенно перейдя в ступени. Фонарь был лишь у Бордизза, а он светил перед собой. Поэтому Мосик был вынужден двигаться, держась обеими руками на противоположные стены. Он заглядывал через голову актера вперед. Но тьма рассеивалась лишь непосредственно перед фонарем. Тайна замка Бабеллан начинала раскрываться, приглашая к себе в гости.

Наконец, путь окончился в небольшом глухом помещении без окон. Там даже не было мебели, только небрежно лежал на полу старый тюфячок. «Уж не в тюрьму ли я попал?» – с любопытством подумал Мосик. Актер обернулся и, продолжая держать перед собой фонарь, проговорил:

– Мы можем с вами поговорить. Здесь безопасно.

Его спутник давно уже сгорал от любопытства, ожидая, что сейчас ему откроется нечто такое…

Бордизз сел на пол и поставил тяжелый фонарь. Мосик последовал его примеру.

– Нам следует поговорить. – проронил мнимый дядя. – Вас, Мосик, наверно, удивило и насторожило мое исчезновение. Видите ли, вы ведь не тот, за кого себя выдаете. В продолжение всего нашего с вами разговора, я вас испытывал, и вы блестяще провалились. Он улыбнулся. Мосик продолжал выжидать, гадая, что бы все это значило.

– Никакой касты актеров нет. – продолжил между тем мнимый дядя. – Это слово мы, шпионы королевы, употребляем в качестве эпитета для нашей деятельности. По существу оно так и есть. Мы актеры. Поэтому, когда я спросил вас, не актер ли вы, я полагал, что имею дело со шпионом. Кроме того, вы, наверно, не обратили внимания, что я нечаянно проговорился.

– Я вспомнил об этом лишь потом. – глухо ответил Мосик, не зная, что подумать.

– Когда пошли на поиски? – догадался дядя. – Мосик, вам повезло. Мы могли бы с вами и не встретиться.

– Кто это вы?

– Вессита. – просто ответил «дядя».

Мосик насторожился. Он скорее ожидал бы встретить тут Сопротивление, и не предполагал, что щупальца Весситы протянутся во дворец Сеяллас.

– Я страшно испугался. – признался «дядя», – когда увидел вас. По нашим сведениям, вы погибли в Себарии во время экспедиции. Вас видели с разбитой головой. Ваше тело уносили потоки воды. Я сначала даже решил, что вас изображает тигр. Мосик, как вы сумели выжить?! Это же невероятно!

– Я не сильно разбился. – осторожно признался Мосик, не желая поспешно выкладывать всю правду. – Там, за стеной воды была небольшая ниша. Я переждал и выбрался.

– Вы сильный человек. – с уважением отметил Бордизз. И продолжил своим тихим, торопливым говорком:

– Я вчера сбежал, чтобы сообщить товарищам о том, что встретил вас во дворце. Я не знал, что подумать. Вессита оплакивала вашу гибель. И вдруг вы – собственной персоной, живы и здоровы! Региональное подразделение Весситы в Аффаре как раз вело поиски лаборатории Сеяллас.

– Вот как?! – воскликнул Мосик, и тут же схватился за губы.

– Здесь можно говорить. – улыбнулся «дядя». – Нам совсем недавно удалось выйти на связь с одним обитателем лаборатории. Правильнее сказать, он сумел отыскать нас. Мне поручено помочь вам проникнуть туда. Мосик, все складывается, как нельзя лучше. У нас даже есть ключ!

Мосик не спешил верить «дяде», понимая, что это может быть ловушка, но пытался не показать тому свои подозрения. Слишком все невероятно. Слишком хорошо! Уж не водит ли его на удочке хитроумная Сеяллас?! Ему требовалось срочно проверить «дядю» в присутствии иббов Вендрикса и Галлаха. Но как сделать это?

– А что в лаборатории? – спросил он у актера.

– Мы не знаем, – блестя глазами, ответил тот, – но, полагаем, если Сеяллас прячет это ото всех так тщательно, значит, есть, что прятать. Давайте, не будем тянуть время. Ключ может испортиться. Дядя поспешно встал. Мосик недоумевал. Ключ – испортиться?

Но перечить не стал и послушно, весь изнывая от любопытства, направился вслед за актером.

– Здесь есть тайный выход из дворца, – оборачиваясь, сообщил тот, – иббы так его и не обнаружили. Я вам покажу его.

Пока они продвигались по узким коридорам, проложенным внутри массивных стен.

Бордизз внезапно остановился, призвал жестом к молчанию и приник ухом к стене. Потом повозился у какого-то отверстия, обозревая помещение. И, наконец, решился открыть потайную дверь.

Помещение было ему знакомо. Тут он проходил с тиграми, выстукивая и ощупывая стены. Нижний этаж дворца, один из переходов. Широкий безоконный коридор, освещаемый лишь слабыми светильниками. Черные стены из полированного камня с золотыми прожилками и каменной резьбой, содержали глубокие, непонятного назначения ниши. В них не было ничего.

Бордизз отсчитал от левого края одиннадцатую нишу и остановился в ней. Фонарь он поставил на пол и стал искать на полированной поверхности стены что-то ему известное.

– Вот, смотрите, Мосик. – прошептал он. – Узор, похожий на цветок гиммеры.

– Гиммера? – удивился Мосик. – Ведь это же просто медицинский знак синков.

– Вот именно! – подтвердил Бордизз.

На поверхности стены, среди хаотично расположенных золотых прожилок действительно виднелся узор, схожий с небольшой звездой, у которой семь изогнутых лучей. Или с цветком, у которого семь узких лепестков.

– Это индикатор. – пояснил актер. – Он реагирует на руку королевы. Рука – это ключ.

И он достал из-под плаща сверток. Развернул его. И Мосик увидел женскую руку, отрезанную по запястье и заключенную ниже среза в подобие футляра. Ткани выглядели обескровленными.

– Вы добыли руку королевы?! – ужаснулся Мосик, гадая, как же Сеяллас обходится теперь одной рукой. Ему стало жалко Гвендалин.

– Понятия не имею. – ответил Бордизз. – Если требуется рука королевы в качестве ключа, пусть будет рука! Сами понимаете, долго этот ключ не протянет, ткани начнут распадаться. Мосик хотел спросить, но не успел.

Актер вдруг насторожился. Он скорее почувствовал, чем услышал мягкие бесшумные шаги. Мосик выглянул из ниши.

– Мосик, где ты пропадал? – спросил его Вендрикс, положив ему на плечо шестипалую ладонь. Актера он не видел, поскольку тот скрывался за массивным телом Мосика.

– Я… – не успел ответить тот. Актер издал придушенный вскрик.

– Мосик, ты провокатор!!! – прошипел он с такой ненавистью, что тот содрогнулся.

Старый актер отступил к стене, выронив «ключ». Глаза его прожигали, как угли. Он судорожно сжал челюсти, во рту раздался хруст. Тело его вздрогнуло и неестественно напряглось. Он рухнул навзничь. Глаза остекленели. Бордизз умер.

– Что это?! – потрясенно спросил Вендрикс Юсс.

Они застыли над телом, не зная, что подумать. Произошла трагедия. Мосик понимал, что некстати подошедший ибб заставил актера думать, что он, Мосик, в самом деле служит королеве. Чтобы не позволить тигру выведать сведения о Вессите, старый Бордизз покончил с собой. Несомненно, он держал наготове яд, чтобы действовать наверняка.

– Ты, что? Не слышал, что я не один? – подавленно спросил Мосик Юсса.

– Ты же сам все время сердишься, что мы с Галлахом шарим у тебя в мозгах. Мосик поднял руку с пола.

– Что это? – удивился нимра. – Анатомический муляж?

– Нет. Это рука королевы Сеяллас. – хмуро ответил Мосик. – Она открывает дверь в лабораторию. Бордизз состоял в Вессите. Он тяжело вздохнул.

Вендрикс так изумился, что забылся и превратился в нимру. Большой тюрбан из сверкающей материи никак не подходил к серой шерсти нимры. Точно так же, как и яркая парчовая одежда.

– Зови сюда Галлаха. – сказал Мосик. – Войдем все вместе. Надо торопиться, а то рука протухнет. Еще неизвестно, как долго они ее сюда везли. Где-то на Ихоббере бедствовала несчастная, однорукая Гвендалин.

Рука была холодной на ощупь и довольно противной. От нее еще не пахло, но Мосику казалось, что она разлагается прямо у него в руках. Вялые белые пальцы едва согнуты. Ногти синие от обескровленности. Мосик помнил, что, когда они впервые встретили Гвендалин, у нее были тщательно ухоженные руки. Потом, в скитаниях, лак с ногтей сошел. Она обрезала их коротко. Потом в Зоне, руки Гвендалин приобрели царапины, покрылись пятнами от лекарств. Эта рука была такой же гладкой, как и безжизненной. Тонкие, длинные, изящные пальцы. Ни следа обработки ногтей. Мосику снова стало жалко Гвендалин.