Техномаг - Александр Сухов

– Тот, что вам не понравился? Конечно, помню.

– Нужно сделать так, чтобы я стал похож на того джигита. Рог и бурка без надобности. Остальное срочно доставь в номер!..

Когда черкеска с газырями во всю грудь, мягкие кожаные сапоги, шелковые штаны в обтяжку и лохматая папаха заняли надлежащее им место, я подошел к зеркалу, чтобы наклеить усы.

– Красавец! Любая будет рыдать от счастья, если ты только изволишь подмигнуть ей! – прокомментировал мою метаморфозу Мудрый Дронт.

Витек с ним согласился:

– Зря вы были так категоричны насчет усов там, в пустыне, уважаемый учитель.

Из зеркала, сверкая голубыми глазами, на меня смотрел настоящий абрек. Я вытащил наполовину кинжал из ножен и с громким щелчком задвинул обратно, состроив при этом ужасную рожу.

– Ларису Ивановну хаачу! Бамбарбия, кергуду! – Не знаю, почему, но именно эти фразы пришли на ум.

Вопрос Дронта, кто такая Лариса Ивановна был мной проигнорирован.

– Ученик, необходимо срочно подкорректировать мою легенду. Теперь я князь Крыладзе из далекого мира Эльбрус. Не забудь ослабить магополе до среднестатистического уровня.

Жетон на шее нагрелся.

– Сделано, учитель! – бодро отрапортовал Витек.

Еще раз щелкнув кинжалом, я прошелся взад-вперед по гостиной на носках, приплясывая нечто, напоминающее лезгинку.

– Дронт, изволь вызвать самый крутой мотор к подъезду!

Продолжая пританцовывать, я вышел из номера, напевая с характерным кавказским акцентом хит одного популярного исполнителя:

– Где ты, милая, сладкая, любимая?

Где ты, милая? Я грущу один.

Где ты, милая, самая красивая?

Где ты милая? Ждет тебя грузин.

За квартал от дворцовой площади аэролимузин сделал посадку.

– Дальше вам придется добираться пешком. Извините за доставленные неудобства. В связи с праздником подлет к дворцу запрещен, – доложил бесстрастный голос автопилота.

Я покинул двенадцатидверный экипаж под восхищенные взгляды зевак, неспешной вереницей, продвигавшихся к месту главного действия.

После четвертьчасовой давки в толпе, нас встретил кордон полицейского оцепления. Могучий тролль – командир отряда, подозрительно покосился на кинжал, но ничего не сказал. Он сделал рукой ленивое движение в сторону дворца, дескать, проходи и отвернулся от моей скромной персоны.

На площади было не намного просторнее. Подходы к тому месту, где должен был проехать праздничный кортеж, охраняли бравые гвардейцы в парадном обмундировании. Я испугался, что ревущая толпа сомнет редкую цепочку военных. Однако этого не происходило. Наверное, основную заботу по сдерживанию напора зевак взвалили на свои плечи маги, а гвардейцы стояли больше для антуража.

С величайшим трудом к началу церемонии мне удалось пробиться в первые ряды. Мое предположение насчет того, что солдат от массы народа отделяет магическая перегородка, нашло полное подтверждение. Я попытался протолкнуться поближе, но прозрачная и эластичная на ощупь стена оттолкнула меня назад.

Ворота дворца широко распахнулись. На площадь выехала конная группа, состоящая из сотни воинов, в сияющих золотом доспехах. Всадники разделились на две равные части и расположились по противоположным сторонам дороги, образовав некое подобие коридора. По команде старшего офицера они поднесли к губам фанфары, не уступающие по блеску доспехам, и громко затрубили.

После того, как в воздухе затих последний аккорд, из дворца, чеканя шаг, стройными колоннами выступила королевская гвардия. Отряды закованных в железо людей, вооруженных копьями, мечами и щитами, сменяли полки шустрых гоблинов с пращами и мешочками с метательными снарядами, прикрепленными к поясам. Далее шли тролли с суковатыми дубинами на плечах, за ними лесные эльфы с луками и колчанами полными стрел. Потом снова шли люди, затем гномы, орки, эльфы, тролли, люди…

Я толкнул соседа справа и, указывая рукой на дубинку тролля, спросил:

– Скажите, пожалуйста, они этим воюют?

Пожилой мужчина посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

– Вообще-то, это оружие ритуальное, древнее. Вооружены они так же, как вся остальная армия: автоматическими огнестрелами, мономолекулярными ножами, файерболлерами, по-другому – плазменными деструкторами, и многими другими вещами. В годы моей молодости это было известно каждому. Современную молодежь ничего не интересует кроме секса, наркотиков и алкоголя…

Дед еще долго собирался распинаться о недостатках современной молодежи, но, получив в бок локтем от соседа с другой стороны, обиженно замолчал.

Мне стало жалко старика. Я чувствовал себя косвенным виновником того удара, который ему достался. Шепотом я приказал ученику положить в мои карманы пару фляжек с лучшим коньяком.

– А не хочешь ли, отец, коньячком побаловаться? – спросил я и протянул мужчине одну из фляг, предварительно отхлебнув из нее, дабы тот не подумал, что напиток отравлен.

Дед осторожно взял фляжку из моих рук и сделал небольшой глоток. Оценив содержимое по достоинству, он жадно припал к горлышку, задрав голову вверх. После того как емкость опустела, старик метко послал ее в лоб своему обидчику. Хорошо еще, что фляжка была сделана из тонкого алюминия и не могла нанести существенного вреда. Ошарашенный парень хотел было врезать деду в ответ, но моя рука остановила его кулак на подлете к носу разошедшегося ветерана.

– И не думай! Пальцы повыдергиваю, ноги переломаю! Станешь инвалидом первой группы, всю оставшуюся жизнь на таблетки работать будешь!

Мой грозный вид крепко напугал парня, и он начал протискиваться в сторонку, подальше от нашей буйной компании. Через минуту я его уже не видел.

Пока мимо нас грохотала железом непобедимая имперская гвардия, мы с дедом успели осушить еще одну емкость славного напитка. Морщинистое лицо старика слегка разгладилось, порозовело. Его глаза загорелись задорным огнем.

– Да разве это солдаты, сынок! Петухи они расфранченные! Годны только для того, чтобы девок брюхатить да вино пить по кабакам! Направь таких в хорошую заварушку – сразу в штаны наложат от страха! – разошелся ветеран, глядя на гвардейцев. – Вот раньше были бойцы! Помню, как наша десятая ударная когорта три дня сдерживала натиск бешеных троллей в Громовом ущелье! Славно тогда повеселились! В живых нас всего пять человек осталось, из четырехсот. Сам государь-император надел мне на шею ленточку «Золотого Дракона». Или еще, когда клыкастые подбили орков Пасанды поднять восстание.

Мне было очень интересно, что там произошло, на далекой Пасанде. В другое время, я бы с удовольствием послушал байки о легендарных битвах прошлых лет, но в эту минуту из ворот дворца выкатила запряженная тройкой вороных коней карета принцессы. За ней следом еще десятки экипажей сопровождающих лиц. Перед каретой особы королевских кровей на белоснежном жеребце, гордо гарцевал мой старый приятель Парис. Великолепный конь бешено вращал глазами и норовил пуститься в галоп, но железная рука капитана имперской гвардии крепко сжимала поводья, и могучий зверь был вынужден беспрекословно подчиняться седоку.