Нежнее неба. Собрание стихотворений - Николай Минаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И. М. Брюсовой («Скажу Вам откровенно, Иоанна…»)
Скажу Вам откровенно, Иоанна Матвеевна, без лишних фраз: —По моему довольно таки странно, Что нет моих стихов у Вас.
Вписав сегодня утром эти строчки В «Прохладу» ясную свою,Я вечером без всякой проволочки Ее Вам в руки отдаю.
На свете много всевозможных вкусов, Не угодишь на всех – увы! —Мне грустно только, что Валерий Брюсов Над ней не склонит головы.
И ныне я, ее создатель скромный, Ей пожелаю от душиНайти себе у Вас приют укромный Средь поэтической «лапши».
<1941 г. 24 апреля. Четверг. Москва>Женщина – женщине («В Крыму, вдали от площади Арбатской…»)
В Крыму, вдали от площади Арбатской,Под рокот волн, на пляже, при луне,Душой и телом, так сказать, вдвойнеЯ связь креплю с республикою братской.
Я не скулю как неврастеник датский:«Быть иль не быть?!.» Здесь быть по вкусу мне,Но утверждать, что счастлива вполнеВсе ж не могу: не едет Златовратский.
Мы жизнь ведем аркадских пастушков,Мы, это – я и трепетный Горшков,Как чичисбей мой он не без таланта,
Но я хочу, чтоб был со мной А. Н: —Он захватил меня навеки в пленСвоими переводами из Данта.
1941 г. 19 мая. Понедельник. МоскваНадпись на портрете Ф. И. Шаляпина («Такой артист родится раз в сто лет…»)
Такой артист родится раз в сто лет Шаляпин – целая эпоха,И следовательно его портрет Иметь, мне кажется, не плохо.Пусть он теперь лишь памятью храним, Все ж современным попугаямСмешно и глупо состязаться с ним: Ведь он для них недосягаем.Его искусство пышно расцвело, Они же вечные бутоныИ весят вместе взятые кило, А он один четыре тонны.
<1941 г. 7 июня. Суббота. Москва>«Мое рондо – мечтаний смутных дата…»
Мое рондо – мечтаний смутных дата,Оно возникло в миг, когда в окноСкользнул великолепный луч заката,И там, где было только что темноВдруг стало золотисто-розовато.
В такие сумерки мечта крылата,Пусть гаснет свет, пусть день уходит, ноЗа этот миг, за тот луч расплата —Мое рондо.
Я вспомнил пережитое когда-то,Мной перечувствованное давноИ годы нашей молодости, Тата,И в память их тебе посвящено,Как дань любви поэта, друга, брата,Мое рондо.
<1941 г. 13 июня. Пятница. Москва>Е. И. Фроловой («Чтобы выполнить задачу…»)
Чтобы выполнить задачу,Я сегодня вечеркомСдам в больницу передачуВместе с собственным стишком.
И к утру без приключеньяДо тебя дойдет она;В ней конфеты и печенье,Масло, сыр и ветчина.
Плюс к тому, без проволочки,Израсходовав полдня,Я достал тебе чулочки,Как просила ты меня.
Их я тоже посылаю,Непременно их носи,И за это Николаю,То есть мне скажи: “merci”.
А съестное с аппетитомСкушай, милый птенчик мой,И скорей простясь с артритомВозвращайся ты домой.
1941 г. 17 июня. Вторник. Москва«Ты меня любовью согревала…»
Ты меня любовью согревала,Ты мне озаряла путь земной,Но угасла ты и покрывалоСерой мглы нависло надо мной.Жить теперь я только прошлым будуИ о счастьи отнятом скорбя,Я не разлюблю и не забудуНикогда, любовь моя, тебя.
<1941 г. 20 июля. Воскресенье. Москва>Н. П. Кугушевой-Сивачевой («Во дни, когда кругом пожар…»)
Во дни, когда кругом пожарВойны, в дни сахарного глада,Мой этот, Тата, скромный дарТебе дороже шоколада.Едва переступив порогСвоей светлицы темноватой,«Умоешь» ты весь сахарок,Его полив сначала мятой.И разморят тебя мечты,И сном покажется бомбежка,И, облизнувшись, скажешь ты:«Еще прибавил бы немножко!..»
1941 г. 8 сентября. Понедельник. МоскваН. П. Кугушевой-Сивачевой («Вместо браслета золотого…»)
Вместо браслета золотого,Духов или букета роз,В день августа двадцать шестогоТебе я «музыку» принес.
Припомни, как она, бывало,Разноголосицей трубя,Бросала в жар и волновалаИз нас особенно тебя.
Как в виде частого сюрприза,Едва справляясь с парой карт,Нас всех обыгрывала Лиза,Которой вовсе чужд азарт.
Как весело и шумно было,Как быстро шел за часом час,И как Женюшенька любилаПослушать «музыку» средь нас.
Но «кончен бал, погасли свечи»,Кто по дрова пошел, кто в лес,«Иных уж нет, а те далече»И бомбы падают с небес.
И жизнь как будто раскололась,И все поворотило вспять,И не раздастся милый голос:«Достань, Наташа, 35!..»
Но все же в дни грозы и бури,В неподходящий столь момент,Прими на память о ЖенюреСей «музыкальный» инструмент.
1941 г. 11 сентября. Четверг. МоскваМ. И. и Ю. Д. Милиоти («Минаев – я, вы – Милиоти…»)
Надпись на книге
Минаев – я, вы – Милиоти,А это значит, черт возьми,Что мы на той же самой нотеСошлись, а именно на «ми»!
Вам, как и мне, совсем не местоКоптиться в этаком дыму,Короче говоря, из тестаМы одного, а потому
Примите – он не пахнет Торой —Мой поэтический привет,И с ним от Музы дочь, которойИсполнилось пятнадцать лет.
<1941 г. 7 октября. Вторник. Москва>«Все померкло, все поблекло…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});