Сущность - Лейла Тан

– Правительство вам не поможет, – глухо произнес Ананд. – Оно озабочено только проблемами Запада, Восток должен позаботиться о себе сам. Надо работать, чтобы жизнь не замирала. Это сейчас самое главное.

– Не знаю, не знаю… Лично я собираюсь перебираться со своими за океан, другого выхода не вижу.

Ананд не стал отговаривать Сингха. Он не нашелся, что возразить старому другу и отвернулся к окну, где под синим небом родины пестрела земля и сплетались в паутину дороги. Часа через два горные хребты, плывущие внизу, начали набирать высоту, а воздух, струящийся из вентиляционной системы, стал чище и прохладнее.

Басанти беспокойно дремала на заднем сидении, Ананд видел в боковом зеркале страдальческий излом ее бровей и страдал вместе с ней. Его мучили страхи, неуверенность в своем влиянии на сына. Вдруг тот не захочет знать его. отвернется?.. В том, что случилось с Кумаром, он винил только себя. Если бы не вечная занятость и надежда, что кто-то на небесах позаботится о его семье, сын продолжал бы сейчас учебу. А теперь его мальчик, так толком и не узнанный им за двадцать лет, нашел себе Учителя, опору, которой молодому человеку, наверное, не хватало в жизни, прожитой без отца. Ведь именно он, а не кто-то другой, должен был посвятись Кумара в тайны этого мира и научить, как без страха войти в него, а не бежать прочь.

В груди тупо заныло. Он откинулся и закрыл глаза.

– Не спи, скоро садимся, – сказал Сингх.

Флаер приземлился на круглой площадке, устроенной у обрыва. Станция пустовала, кроме их машины на причале находился только один заржавевший флаер, ярко желтые кабинки воздушного поезда вразброс пестрели на взлетной полосе, покрытые толстым слоем пыли. Было прохладно, хотя полуденное солнце щедро заливало все вокруг своим светом.

Ананд вышел из флаера первым. Он не смог дождаться, когда Сингх заглушит мотор, и выпрыгнул из еще не завершившей свое движение машины. Сделал несколько шагов в сторону и остановился, прикрыл веки, медленно втянул ноздрями прозрачный воздух. Терпкий аромат лугов, принесенный ветром с соседней вершины, проник в самое сердце, успокоил боль, умиротворил. Животворный эликсир разлился по всему телу, оросил каждую частицу души. Ананд вновь открыл глаза и улыбнулся дальним вершинам в сияющих снежных покрывалах. Окружающий его мир был прекрасен. В голубой дымке вырисовывались величественные громады Гор, куда всегда, всю жизнь. с самого рождения и даже задолго до него, стремилась душа, надеясь когда-нибудь найти успокоение среди снегов, искрящихся вечностью, и прозрачных родников. отражающих Солнце. Там, среди снега и гладких, как зеркало, и синих, как небо, озер Дом, куда возвращаешься всю жизнь, где ждут те, кто знает о бесконечности Пути…

Ананд встал на колени, положил ладони на землю. склонился и коснулся ее губами. Басанти с Сингхом стояли за спиной.

– Добро пожаловать домой, муж мой, – произнесла жена и несмело положила руку ему на плечо.

Если бы она знала, насколько близка к истине, подумал Ананд, прикрыв своей ладонью ее теплые пальцы.

Эпизод 18

Вымощенная узорными плитами дорожка петляла среди деревьев, поднимаясь в гору. В просветах между пышными кронами пробивались солнечные лучи, то тут то там перегораживая дорогу. В столбах света носились пылинки и мошкара.

Мальчик шел, почти бежал впереди, и Ананд непроизвольно пересчитывал ребра и позвонки, выпирающие на худой голой спине. Когда дорога вынырнула из сада и резко пошла в гору, взору открылась чудесная панорама на Музей джунглей, раскинувшийся у подножия обрыва. Далеко в ущелье приглушенно бормотала река, сквозь птичий гомон и жужжание многочисленных насекомых доносилось тихое гудение поливных установок и охранного поля. Ананд заслонил глаза от солнца ладонью и с восторгом оглядел окрестности. Басанти тоже смотрела вдаль, ее фигура была неподвижна и казалась вписанной художником в великолепие гармонии природы. Солнце играло на украшениях, обвивающих смуглую шею и запястья,. Почувствовав восхищенный взгляд мужчины, Басанти смущенно улыбнулась и опустила глаза. Она мечтала об этом взгляде все годы своего странного замужества. Она считала, что не заслужила любви, терпеливо и старательно растила их сына, надеясь когда-нибудь прочитать в глазах Ананда благодарность и гордость за сохраненную ею семью, а, может быть, даже любовь. И теперь. стоя рядом с ним посреди земного рая, Басанти думала о том, что будет, когда Кумар найдется. Нет, она, конечно, хотела возвращения сына, но боялась, что, устроив дела. муж вновь уедет от нее в свою Столицу к важным делам и, возможно, каким-то другим женщинам, и это солнечное утро в Музее джунглей останется просто ярким воспоминанием.

Надо идти…

Где-то на середине подъема тропинка вливалась в широкий тракт, по которому медленно двигался людской поток, не имеющий ни начала ни конца.

– Это паломники, – сказала Басанти. – Может, пойдем другой дорогой? Тебя могут узнать.

"Разумно", – подумал Ананд. Быть замеченным в толпе паломников совсем не отвечало сейчас его интересам. Он постарался представить эпитеты, которыми его наградят репортеры, и молчаливый укор в глазах Президента, говорящих "как же ты мог в такой неподходящий момент", и невольно улыбнулся. Это было бы очень не кстати. Но движущаяся толпа манила его, притягивала с невероятной силой, он не смог сопротивляться этому притяжению и шагнул в поток.

Мальчик-проводник был очень недоволен, что пришлось идти вместе со всеми, и обиженно кривил губы. Толпа двигалась медленно, а приближающееся к полудню солнце жарило нещадно. Среди паломников были мужчины и женщины, старые и молодые, и даже дети. Немало было приезжих, что очень удивило Главного советника, много калек и больных, которых несли на руках и носилках. Люди в большинстве своем сосредоточено молчали, некоторые отрешенно улыбались и бормотали молитвы, кто-то срывающимся от восторга голосом вещал о чудесах, творимых Гуру. Ананд прислушался и непроизвольно двинулся в гущу людей, где находился рассказчик. Человек в белом тюрбане, коричневый от солнца и худобы, рассказывал о чудесном исцелении некоего Протапа – Гуру коснулся его своим мизинцем и неподвижные с рождения ноги вдруг обрели жизнь. И более того – Протап приобрел дар ясновидения, говорил человек, и слушающие его паломники воздавали хвалу небесам. Ананду показалось. что поток даже потек быстрее. Постепенно оказавшись втянутым в самое сердце толпы, он почувствовал, что они с Басанти – единственные, кто не испытывает никакого восторга от происходящего. Это было неприятное ощущение, которое должен испытывать названный гость на чужом празднике. Он показался себе преступником, шпионом, подло прокравшимся в души людей и подслушивающим чужую боль. Рядом ковыляла старая женщина с